– Темное каменное здание, приятель, в нем еще магазин есть. Там продаются всякие лекарства, пилюли Бичема[40] и все такое. Прямо по соседству с «Мамашей Джеймс».
– Удивительный парень этот Сес. У него в голове карта города! Только спроси его – и он тут же опишет любое место. Это аптека, – зачем-то прибавил Берт. – Как будто она кому-то нужна на Литтл Лоне.
– Да, Литтл Лон – настоящий бардак. Заточки, кирпичи, ботинки, разбитые бутылки – все мельбурнские банды ходят туда выяснять отношения. Вам туда нельзя, мисс.
– Это еще почему? – с угрозой в голосе спросила Фрина. – Разве в Литтл Лоне нет женщин?
– Да, шлюх там полно, но они не похожи на тех, что показывают в кино. Вряд ли на этой улице найдешь проститутку с золотым сердцем. А как они дерутся, эти девки, как мартовские кошки, – вцепляются друг другу в волосы, царапаются, орут! Смотреть тошно.
– А что происходит в «Мамаше Джеймс»? Это бордель?
– Нет, мисс, не совсем. Мамаша Джеймс приторговывает кофе, чаем, супами, сосисками с картофельным пюре и нелегальным спиртным. И пирогами, если кому-то придет в голову их купить.
– Похоже, она замечательная женщина, – вежливо и строго заметила Фрина.
Берт отличал упрямых женщин с первого взгляда.
– Ладно, мисс, что мы с Сесом должны делать?
– Быть моими проводниками и охранниками, – сказала Фрина, когда Дот достала десерт – пудинг с малиной.
– Мисс, мы с Сесом не собираемся ни с кем враждовать, кроме капиталистов.
– Попробуйте пудинг. В этой фляге чай. Подумайте еще немного. Я должна попасть в это место, но Дот не станет сопровождать меня – она приличная девушка. Там опасно, вы сами только что сказали. Я заплачу вам столько, что вы сможете купить новую машину. Мне очень нужна ваша помощь, джентльмены.
– Спасибо, но ничего не выйдет, – ответил Берт.
Сес промолчал.
– Тогда подумайте вот о чем. Кокаин – ужасная отрава. После трех-четырех доз наступает привыкание, и тогда кокаина нужно все больше и больше. Он разрушает мозг и, если его вдыхать, наносит вред глазам и горлу. Отказаться от него ужасно трудно: люди зевают, потеют, бьются в конвульсиях и судорогах, кричат от боли, страдают галлюцинациями, потом начинают чесаться и могут разодрать кожу в клочья, если их не остановить. Это страшная штука. А в это время где-то в зеленом пригороде, вдалеке от шума и криков, в чудесном доме толстяк с сигарой в зубах купается в золоте и смеется над целым миром. Какой-то капиталист, весь в кокаиновых деньгах, в собольей шубе, с личным шофером и тремя служанками. И потом, я вам тоже нужна. Услуга за услугу. Что скажете, Берт?
Фрина налила себе чаю, который, она, как ей казалось, заслужила.
Сес взглянул на Берта. От уставился в землю и долго молчал. Дот подлила ему чаю. Берт глядел вглубь дымящейся чашки, переживая мучительную внутреннюю борьбу между коммунистическими принципами и инстинктом самосохранения.
– Ладно, – пробормотал он. – Мы с Сесом в деле.
– Хорошо. Встретимся в полночь на том же месте, что и сегодня. А теперь вернемся к другому делу. Я решила, что лучше звонить с футскрейcкой[41] почты, там автоматическое соединение и не придется объяснять оператору, кому и зачем мы звоним. Сколько у вас номеров?
– Три, – ответил Берт, протягивая Фрине спичечный коробок с нацарапанными на нем цифрами.
– И еще один у меня, – отозвалась Дот. – Правда, Мюриэль сказала, что это медсестра.
– Отлично поработали. Вот увидите, я выполню свои обязательства, Берт. Мы найдем этого Мясника Джорджа. У кого-нибудь есть мелочь?
Сес ухмыльнулся, полез в карман и высыпал в ладонь Фрины целую горсть монет.
Машины проделали небольшой путь и подъехали к почте. Фрина припарковала «Испано-Сюизу» и оставила машину на попечение Дот.
– Если понадобится помощь – жми на клаксон, – проинструктировала она взволнованную девушку и зашла в красную телефонную будку, прихватив с собой спичечный коробок и монеты.
Следующие десять минут были самыми тяжелыми. По первому номеру долго никто не подходил, и только после двенадцатого гудка в трубке послышался учтивый женский голос:
– Да?
– Я попала в беду, – прошептала Фрина, изо всех сил стараясь говорить с австралийским акцентом.
На другом конце провода воцарилась тишина.
– Я совсем недавно переехала сюда, – сказала женщина. – Вам нужна госпожа Смит?
– Да, – подтвердила Фрина. – У нее была частная лечебница.
– Совершенно верно. К сожалению, она уехала и не оставила новый адрес. Извините. – Женщина повесила трубку.
Фрина набрала следующий номер.
– Да, – ответил другой женский голос.
– Я попала в беду, – снова сказала Фрина.
– Правда? – в голосе послышалось сочувствие. – Мы попробуем что-нибудь сделать. Сколько уже?
– Два месяца.
– Это будет стоить двадцать фунтов. Доктор оперирует каждый вторник. Все аккуратно и чисто, моя дорогая, эфир и прочее.
– Доктор? – спросила Фрина.
– Конечно, дорогая, ведь нам не нужны осложнения, – оживилась женщина на том конце провода. – За сутки до операции ничего не ешьте. Вы запишете адрес?
– Нет, я еще подумаю, – нерешительно ответила Фрина. Это место было не похоже на заведение Мясника Джорджа.
– Хорошо, дорогая моя, но не тяните слишком долго. Доктор ничего не сможет сделать на четвертом месяце.
– Спасибо, – ответила Фрина и повесила трубку.
Чуть дрожа, она набрала третий номер, написанный на коробке.
Трубку взял мужчина.
– Я попала в беду, – снова проныла Фрина.
– А мне какое дело? – огрызнулся мужчина. Фрина внезапно поняла, что нужно сказать:
– Мне нужен Джордж.
– Неужели? Так бы сразу и сказала. Встретимся под часами[42] завтра в три. Прикрепи к платью красный цветок. И прихвати с собой десять фунтов. Как тебя звать, девочка?
– Джоан Бернард, – ответила Фрина.
– До завтра, Джоани, – сказал мужской голос, ставший вдруг отвратительно слащавым.
Джордж повесил трубку.
Фрине стало дурно. Она сделала глубокий вдох и бросила в автомат еще одну монетку.
– Это Фрина Фишер. Позовите доктора Макмиллан. Да, это важно. Да, я подожду. – Она постучала в стекло Берту и Сесу. Берт ухмыльнулся. Фрина снова повернулась к телефону: – Элизабет, я назначила встречу нашему мяснику. Напомните мне имя вашего душки полицейского. Да, Робинсон. Я позвоню ему. Конечно, я буду осторожна. До свидания.
Фрина прикурила сигарету и с помощью последней монеты позвонила на Рассел-стрит.
После некоторых пререканий она добралась-таки до инспектора.
– Если женщина-полицейский нацепит на одежду красный цветок и появится завтра в три часа под часами, к ней подойдет Мясник Джордж. Так я договорилась с ним по телефону. Я сказала ему, что меня зовут Джоан Бернард. Вы поняли? – Фрина нетерпеливо выслушала увещевания инспектора и в конце концов решительно прервала их: – Мною руководил здравый смысл. Вы могли бы поступить так же. Не понимаю, чего вы ждали. Если хотите узнать подробности, позвоните мне в «Виндзор». Но лучшего случая поймать его вам не представится. Кстати, его услуги стоят десять фунтов, – добавила она и повесила трубку.
Фрина вышла из телефонной будки и во всех подробностях рассказала Берту и Сесу о своих переговорах.
– Это был твой номер, Берт. Ты помнишь, откуда он у тебя? – спросила Фрина.
Берт опустил глаза. Фрина вздохнула.
– Ладно, скажи своему источнику, что этот номер больше не работает.
Берт рассмеялся.
– Когда вы хотите поехать на Литтл Лон, мисс?
– Ах да, завтра вечером. Сегодня я ужинаю у депутата парламента и не хочу пропустить концерт Мельбы.[43]
– Ну конечно, – согласился Берт. – Концерт Мельбы.
– Сержант! – закричал старший инспектор Робинсон из-за дверей своего кабинета. – Кто завтра дежурит из женщин?
– Только констебль Джонс, сэр.
– Пришлите ее ко мне, – пробурчал он.
Сержант вызвал констебля Джонс, недоумевая, что такое нашло на его шефа.
– Джонс, завтра нужно прийти в обычной одежде и выглядеть как беременная девушка из бедной семьи. Мы вышли на след Джорджа, убийцы всех тех женщин.
– Мясника Джорджа, сэр? Вы наконец-то его выследили? – с воодушевлением спросила Джонс.
Женщин в полиции терпели только потому, что они были незаменимы в случаях с брошенными детьми и проститутками, попадавшими в полицию штата Виктория. Джонс знала, что ей никогда не получить офицерского звания и зарплата ее всегда будет меньше, чем у клерка, но сейчас представился реальный шанс для повышения. На поимку нелегального акушера нельзя было послать мужчину-полицейского. Джонс ненавидела Джорджа. Ей довелось увидеть поруганное и изувеченное тело Лил Маршан. Проститутка или нет, воспоминания о ней не давали Джонс покоя, и Мясник Джордж еще узнает, что Лил не такая уж легкая добыча.
Однако детектив-инспектор, вопреки соображениям констебля Джонс, не испытывал радости от перспективы поимки печально известного убийцы.
