– А вот этого не знаю. Чему ребята меня научили, забуду за год, точно. Потеряю пыл, может, остыну к своей мечте, да и мамку жалко: второй раз уезжать от нее… Хотел стать силачом, удивить всех. – Глаза парня наполнились слезами.
– Подожди расстраиваться! Придумаем что‑ нибудь! Цирк не рассматривал – в плане профессии? – спросил Максим.
– Цирк? Цирк я любил, сильно, в детстве, у нас‑то его не было, но мамка пару раз меня возила в Киев.
– И особенно любил клоунов, – закончил за него стандартным предложением Максим.
Гриша улыбнулся:
– Нет, я любил фокусников – такой эффект неожиданности! Всегда есть надежда на чудо. Что он раз – и достанет из своей шляпы новую жизнь… для тебя. Меня завораживали их руки, движения такие плавные, плавные… и раз – цветок! Раз – кролик! Как?! Чудо, да и только! Я‑то всегда неуклюжим был.
– Спасибо, – ответил ему Макс.
– А я любил клоунов! Я не оригинален! Ржал как сумасшедший! – хмыкнул Гена.
– Мне не попадались забавные клоуны, какие‑то несуразные они были, смеяться совсем не хотелось, – ответил Гриша и посмотрел на Мирабеллу: – А ты? Ты кого любила в цирке?
– Красивых мужественных гимнастов! – подмигнул ей Гена. – Что фокусники? Много их, фокусников‑то, по жизни!
– Очень оригинально, – огрызнулся Максим.
– А я вообще не любила цирк! – ответила Белла. – Мне было всегда жалко дрессированных животных, всю жизнь проводящих в клетках и выступающих на потеху публике, причем им явно это не нравилось.
– Ты у нас «Гринпис»? – удивился Геннадий.
– Нет, но цирк не любила!
– Для многих животных путь – или на отстрел, или в цирк, – пояснил Максим, – в условия дикой природы им уже не вернуться.
– Лучше смерть. – Белла попросила наполнить ей рюмочку. – Мне тоже есть чем поделиться с вами.
– Я весь внимание! – наклонился к ней Максим.
Мирабелла посмотрела на свою перебинтованную руку. Она получила ранение по касательной, когда они спасались от бандитов на машине. Причем она пребывала в таком нервном возбуждении, что не сразу заметила – ее ранили, боли не почувствовала. Только в полиции обратили внимание, что у нее рука в крови, и перевязали ее. Медики, приехавшие на вызов, сказали – ничего страшного, царапина. Но на следующий день она почувствовала странное онемение в кисти и поехала в больницу, где ее и «порадовали»: сказали, что, видимо, не все так просто, задет чувствительный нерв или посттравматический отек сдавил его.
Все это Мирабелла и рассказала собравшимся мужчинам.
– Любые деньги и любые клиники! – заявил Максим.
– У меня есть связи в военном госпитале, где лечат и проходят реабилитацию по любым видам травм. Ребят вытаскивают после самых страшных ранений! – вызвался помочь Геннадий.
– Да бог с ней, с рукой… Дело в том, что я же стоматолог, я работать не могу! Мне дали больничный. Через четыре месяца медкомиссия, я же потеряю профессию, свой хлеб! А мне уже не двадцать лет, встает серьезный вопрос: что мне делать? – спросила Мирабелла, налив под оторопелыми взглядами мужчин в рюмку коньяк и залпом выпив ее до дна.
– Мы не бросим тебя, – почесал в затылке Геннадий, – мы…
– Что? Предложишь мне послужить по контракту? Спортом я не занималась, мне сорок лет скоро, я – тетка с остеохондрозом, всю жизнь просидевшая в вынужденной позе, сверля чужие зубы. Вряд ли я представляю собой угрозу каким‑нибудь кавказским боевикам, – чуть не заплакала Белла.
– Не расстраивайся! – обнял ее за плечи растерявшийся Геннадий Викторович.
– А может, в цирк? – предложил Гриша.
– Что? – не поняла Мирабелла.
– Пойти работать в цирк! Вместе со мной, – ответил парень.
– Ты издеваешься? – рассердилась Белла.
– Я? Нет! Я абсолютно серьезно…
– Кем я буду работать в цирке?! – воскликнула Мирабелла. – Грустным рыжим клоуном?! Или ты меня под купол отправишь летать?
– Да я не это имел в виду! Там билеты продавать… Людей рассаживать по местам…
– Спасибо, – поджала губы Белла, – я понимаю, что на большее рассчитывать не могу!
Максим закурил.
– Белла, не паникуй! Мы только сейчас узнали, что у тебя серьезная травма и это может помешать тебе работать. Естественно, мы не бросим тебя и найдем работу, – сказал он.
– Ты мне никто! И не обязан мне помогать, – сказала она.
– И никто, и не обязан, но мы знакомы и кое‑что перенесли вместе. Этого достаточно, чтобы я считал тебя другом, а друзей не бросают. Я устрою тебя на секретарскую работу, в офис…
– Туда молоденьких девчонок берут!
– Молоденьких девчонок берут на вакансию любовниц, а в серьезную фирму нужен серьезный работник.
– Но я не умею!
– Не велика премудрость, ты быстро научишься, – успокоил ее Максим, и они вернулись к трапезе.
– А ведь дело‑то не доведено до конца! – вдруг подал голос Максим.
– Какое дело? – спросил Геннадий.
– По раскрытию банды, крышующей нищих на вокзалах, – пояснил Максим. – Кого вы взяли? Только тех, кто на поверхности! Самих нищих и «быков», которые их стращали и охраняли. Ты же хотел взять организатора! Иначе все бесполезно – этот человек откроет еще с десяток таких притонов! Мало ли заброшенных домов в Подмосковье. Ты же сам говорил!
– Я знал, что ты это скажешь! – стукнул ложкой по тарелке Геннадий. – Ты это к тому, что в организации притона, как ты полагаешь, замешана женщина, чьи документы ты вытащил у нее же из кармана?
– Именно! Галушкина Нонна Степановна, шикарная тетка. Что она там делала?
– Навели мы справки, – вздохнул следователь, – и на вопрос, что она там делала, она ответила.
– И что?
– Заблудилась! – ответил Гена. – Прикинь, а? И поди докажи, что это не так, если все ее подельники повторяют за ней. Дамочка якобы ехала мимо и заблудилась, увидела людей, решила у них узнать, куда ехать дальше, вот и все.
– И задержалась там на несколько часов? – спросила Мирабелла.
– Они оказались гостеприимными ребятами и предложили ей выпить чаю.
– А если проверить мобильники этой дамочки и этих ребят? Наверняка она звонила кому‑то из них, и не один раз. Как бы она это объяснила? – спросил Максим.
– Чудесное предположение, но на каком основании мы будем проверять ее телефон? С какой такой радости? Нам никто не даст разрешения, – ответил Геннадий Викторович.
– А кто спросит разрешение? По-другому нельзя, что ли? – не унимался Максим.
Официантка принесла им вторые блюда, морс и минеральную воду.
– Желаете цыган послушать? – спросила она.
– Что? – не поняли друзья.
– У нас цыгане выступают, могут и в ваш зал зайти, с веселыми песнями и прибаутками.
– Нет, спасибо. У нас свой цыган имеется, – засмеялся Гена, – а вот коньячку еще бутылку принесите.
– Гена?!
– Я в порядке! Честное слово! Ты же видишь, я совсем трезвый! – поднял он обе руки.
– И что же собою представляет госпожа Галушкина? Фамилия такая… Она из Украины, что ли? – спросил Максим.
– Да, оттуда родом, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения. Приехала учиться в Москву, выскочила замуж и осталась здесь. Она имеет высшее экономическое образование, еще и юридический факультет заочно, с красным дипломом, закончила.
– Умная! – отметил Максим. – И законы знает – после юридического‑то.
– Думаю, да, – согласился Геннадий. – Она всегда занималась каким‑то бизнесом, и весьма успешно, таким, мелким… несколько ларьков, отдел в магазине, потом – две аптеки. Дело ее процветало, она удачно закрывала прежний бизнес и открывала новый, более выгодный. И сейчас она является директором небольшой фабрики по пошиву шляп и других головных уборов. Производство у станции метро «Речной вокзал», оттуда автобусом минут двадцать. ООО «Прогресс». Вот так банально и глупо! Шляпная королева – и крыша для инвалидов на вокзале, вещи, абсолютно не связанные между собой.
– Не хочешь ли ты сказать, что она действительно задержалась у бандитов, чтобы попить с ними чаю? – усмехнулась Мирабелла.
– Нет, конечно! Наверное, она очень умна, если занимается таким «отвлеченным» делом. Пошив шляп… Она не судима, нигде не светилась, полностью чиста, – сказал Геннадий, – и я не знаю, как под нее подкопаться.
– А ее личная жизнь? – спросил Максим.
– Два раза была замужем, сейчас одинока.
– Такая женщина – и одинока? – удивился Максим.
– А ты к ней в женихи метишь, друг? – не выдержала Мирабелла. – Только и слышу: «Такая женщина! Такая женщина!» – передразнила его она. – Мне бы такую!
– Не ревнуй. Я могу с ней познакомиться…
– И что дальше?
– Да? Что дальше? – спросил Геннадий. – Она сразу же расскажет тебе о своем криминальном бизнесе? Или не сразу? То есть тебе придется жениться и пожить вместе с ней лет десять? И – о чудо! Мы наконец повяжем главу попрошайного бизнеса! – схохмил Гена.
– Гена, не язви. Там не просто бизнес: этих людей заставляют силой, забирают их в рабство, наносят им тяжкие телесные повреждения и убивают! Посерьезнее отнесись к вопросу – как бы нам подобраться к этой дамочке?
