Что-то мне показалось в этом имени знакомым.
Где я мог его слышать?!
Карманкина Нэлли Викторовна…
Где?!!
Голова трещала от напряжения. Так и не отыскав на столе минералки, я начал пить кофе, стоявший передо мной. Жажды он не утолял, но голову делал светлей.
– Бизя, тебе ничего не говорит это имя? – с издёвкой спросила Элка.
– Нет, – буркнул я, стараясь на неё не смотреть. – Мне ничего не говорит это имя.
– Поздравляю. Бурная ночь не прошла бесследно. Шикарная амнезия!!
Она ещё смела надо мной смеяться! При всех!!
Я заметил в центре стола фруктовый тортик, и руки зачесались запустить его в Элку.
– Тише, тише! – угадал мои намерения дед и схватил за руку. – Отставить бомбардировку!!
Элка хохотала в душе, я это видел по её глазам, блестевшим из-под очков, по её взъерошенному затылку, по пальцам, которые забарабанили по столу что-то в ритме военного марша. Она хохотала, а я чувствовал себя дураком, алкашом и полным кретином.
– А на ком женат твой Ильич? – мерзким, от сдерживаемого смеха голосом спросила Беда.
И тут меня словно обухом по башке шарахнуло!
Ну, конечно! Нэлли Викторовна!! Бывшая соседка Беды, которая прикормила Троцкого борщами и пирогами, когда тот скрывался на квартире Беды во время очередной авантюры. Она так приучила Ильича вкусно питаться, что тот был вынужден на ней жениться!
Нэлька – жена Ильича!
У меня напрочь выветрилась из головы её фамилия, которую она так и не поменяла во время замужества.
– Ты хочешь сказать… – пересохший язык вдруг перестал ворочаться. – Что ты хочешь этим сказать?!
– Лично я ничего не хочу сказать. Я обращаюсь только к фактам. Вспомни, как нам описывали человека, сидящего за рулём «Авенсиса».
– Добропорядочный дядечка, невысокого роста, коротко стриженый, лысоватый, в костюме…
– Ну?!
– Этого быть не может. Зачем Троцкому за нами следить? Он прекрасно знает маршрут. На фига поить нас пургеном? Бред сивой кобылы! – Я вдруг вспомнил, что когда говорил с шефом по телефону, мне всегда чудился шум работающего мотора. А ещё я припомнил, что он вдруг ни с того ни с сего поинтересовался моим здоровьем, как раз после посиделок в кафе и истории с угоном автобуса. – Зачем ему это?! – пробормотал я.
– Не знаю, – пожала плечами Элка. – Но это вполне в духе Владимира Ильича – затеять что-то, отчего все свернут мозги, но понять ничего не смогут.
– Чёрт, – сказала Лаптева и поправила тёмные очки на носу.
– Ух, ты! – непонятно чему восхитился Ганс.
– Владимир Ильич и слежка – вещи несовместимые, – с пафосом заявил Герман Львович, доедая кекс, размером с тарелку.
– Имя у него нехорошее, – поморщился дед. – И фамилия тоже. Человек с такими инициалами на всё способен. – Сазон плеснул себе в чашку столько коньяка, что большая часть кофе выплеснулась на блюдце.
– Историческая, бля, личность, – задумчиво произнёс Мальцев и почесал обезьяну за ухом.
Я сидел совершенно опустошённый этим открытием.
Что шеф придумал на этот раз?!
В задумчивости я начал поедать торт, который собирался размазать по физиономии Элки.
– Но теперь главное! – возвестила Беда и, затушив сигарету, обвела всех насмешливым взглядом.
Если после всего, что она сказала, есть ещё что-то главное, то… зря дед забрал меня из тюрьмы. Я наслаждался бы там покоем и тишиной, а думали бы за меня другие.
– А главное, братцы, в том, что Дэн Никитин, постоянно попадающийся нам на пути – вовсе не путешественник!! Он – наёмный убийца!
Над столом пролетел ропот, хотя, вроде бы, все молчали.
У меня внутри ничего не дрогнуло, потому что достоверности в Элкиной информации было не больше, чем в жёлтой газете.
– Ты ничего не путаешь, доча? – настороженно спросил Сазон и, уже не стесняясь, налил себе в пустую кофейную чашку коньяк.
– Тебе об этом тоже сказал милицейский знакомый? – поинтересовался я.
– Нет. Об этом мне сказал сам Никитин.
– Какая потрясающая откровенность для киллера! – захохотал я. – Я бы сказал – убийственная откровенность!! И кого же он должен убить?!
– Тебя.
В зале повисла тишина. Все перестали жевать, прихлёбывать и глотать. Стало слышно, как об оконное стекло бьётся муха, а на кухне повара гремят посудой.
Я покрылся холодным потом. И не потому, что поверил Элке, а потому, что вдруг отчётливо понял – я ни в коем случае не должен был соглашаться гнать этот автобус. Сколько раз подставлял меня Троцкий?!
Каждый раз, когда о чём-либо слёзно просил…
– У-ух, ты! – опять выдохнул Ганс.
– Бля-я… – потрясённо протянул Мальцев.
Викторина сидела, занавесившись тёмными стёклами солнцезащитных очков. Она ничего не сказала.
Абросимов открыл рот и стал похож на ребёнка, которому на ночь читают страшную сказку.
– А ну-ка, доча, поподробнее с этого момента, пожалуйста! – попросил Элку Сазон.
На этот раз Беда не стала ломаться и заговорила торопливо, словно боясь что-то забыть.
– Я пошла на встречу с Дэном ничего никому не сказав, потому что была уверена – он скажет мне что-то важное. Так и случилось.
– Называй его, пожалуйста, Денис Евгеньевич, – сквозь зубы процедил я.
Элка зыркнула на меня поверх очков и продолжила.
– Всего два года назад Никитин был преуспевающим бизнесменом в Сибирске. У него был собственный автосалон, который приносил стабильный, солидный доход. Но Дэ… Денис Евгеньевич имел одну слабость, которая его погубила. Женщины! Он менял их быстрее, чем продавались машины в его салоне. Ну и… доигрался! Среди его пассий оказалась жена одного большого чиновника из администрации области. У любовничков хватило дури встречаться на даче чиновника. Как водится, муж не вовремя вернулся из командировки, очень тихо подъехал к даче, открыл дверь и на цыпочках прокрался в спальню. Никитин был застукан в чём мать родила, в кованой испанской кровати, верхом на молодой жене. Большой Чин скандалить не стал. Он любезно подавал Денису Евгеньевичу одежду, пока тот одевался. По тому, как побледнела в испанской кровати любовница, Никитин понял – месть будет страшной.
Ровно через три дня автосалон сгорел дотла, вместе с партией автомобилей, под которые был взят огромный кредит. Прокуратура отчего-то не стала возбуждать уголовное дело о поджоге. Страховая компания отказалась выплачивать страховку, так как её агентами якобы точно было установлено, что имел место сознательный поджёг с целью получения страховых выплат. Дальше – больше. Никитин едва отвертелся от обвинения по одному уголовному делу, – благо, верные друзья подтвердили его алиби. В общем, он не раз вспомнил ту кованую кровать…
Ему пришлось продать трёхкомнатную квартиру, дачу, гараж, пару личных машин и дорогой мотоцикл, чтобы расплатиться по кредитам.
Всё бы ничего, но на иждивении у Дениса Евгеньевича были мать и сестра с грудным ребёнком, который постоянно болел и нуждался в лечении. О переезде в другой город не могло быть и речи. Проблема с жильём была временно решена – один из друзей пустил Никитина пожить в пустовавшую комнату в общежитии. А вот с работой… С работой был полный швах.
– Мне неинтересно слушать жизнеописание твоего Никитина, – невежливо перебил я Элку. – Можно ближе к делу?
– Не перебивай! – гаркнул Сазон, и Беда посмотрела на меня с нескрываемым торжеством.
– У Большого Чина оказались слишком длинные руки. Денис Евгеньевич не мог заработать в этом городе ни копейки. Банки не давали ему кредитов. Бывшие партнёры не хотели слышать ни о каких совместных проектах. О собственном деле не могло быть и речи. На работу его никуда не брали. Казалось, имя Никитина было занесено в чёрный список, который разослали во все фирмы и организации – даже самые мелкие. Даже если ему удавалось устроиться дворником, или грузчиком, «карьера» заканчивалась ровно через два дня. Это был полный крах. Семья Никитина – мать и сестра с ребёнком – начала голодать. Единственным доходом оставалась пенсия матери и пособие на ребёнка. Денис Евгеньевич почувствовал себя полностью раздавленным. Теперь Никитину в кошмарных снах снилась та кованая кровать и улыбающийся Большой Чин, подающий ему одежду, словно прислуга. В отчаянии Дэ… Денис Евгеньевич уже был готов на всё. Однажды, в Интернете, он нашёл объявление, которое его заинтересовало: «Ищу человека, который выполнит опасную работу. Оплата очень высокая». Никитин правильно рассудил, что влияние чиновника на ЭТОГО работодателя вряд ли распространяется. И хотя он понимал, что работа, скорее всего, связана с чем-то не очень законным, выхода не было – он позвонил по указанному в объявлении телефону.
Бесцветный мужской голос спросил, сколько ему лет, есть ли у него жена и дети, служил ли он армии и… назначил встречу в пригородной электричке. Денис Евгеньевич удивился, но поехал на вокзал, купил билет, зашёл в условленный вагон и сел на условленное место. К его удивлению, за всё время поездки к нему никто не подошёл. Злой и расстроенный, Никитин вернулся домой. И тут у него зазвонил мобильный.
