– Скажи, а почему ты – Скелет? – спросила у него Кира, когда недоразумение прояснилось, и подруги все же поверили, что перед ними тот, кого они ждали.
– А что? Разве я похож на бублик?
Почему на бублик? Кира оторопело взирала на этого хамоватого типа. Сколько же ему лет?
– Ну а лет тебе сколько?
– А сколько надо?
– Нам нисколько не надо, просто интересно, ты вот текилу себе заказал, а ты хотя бы совершеннолетний?
Скелет хмыкнул, и текила плеснулась в его стакане.
– Мне уже перевалило за тридцать! А текила – это мой завтрак.
Ничего не скажешь, не слишком полезно. Если начинать день с текилы, то чем же его заканчивать? При таком режиме питания нетрудно быть тощим. Однако удивительно другое, как это Скелет умудряется в свои тридцать с хвостиком выглядеть на восемнадцать… Неужели подруги что-то упустили? Может, им тоже надо было в свое время не тратиться на косметические маски, пилинги и тому подобную ерунду, а просто начать глушить текилу по утрам?
Но вслух Кира лишь вежливо выразила свое удивление:
– Надо же! А мы думали, что тебе от силы лет двадцать.
– На это и рассчитано, – отозвался Скелет, вновь отхлебывая свою текилу.
Пил он ее без соли и лимона, просто отхлебывал из стакана и смаковал каждый глоток.
Пока Скелет «завтракал», подруги его разглядывали. Одет он был неопрятно. А длинные волосы – засаленные и поредевшие были заплетены в две тонкие косички, спускавшиеся вдоль худого маленького личика. Нос у него был острый и загнутый книзу, словно клюв у хищной птицы. На этом замечательном носу сидели круглые темные очки. Одет Скелет был тоже своеобразно. Вся его одежда была сплошь увешана всевозможными амулетами со знаками воды, огня, воздуха и земли. Были тут амулеты, испещренные какими-то рунами. И вообще, Скелет был больше похож на обитающего где-то на природе языческого жреца какого-нибудь древнего племени или индейского шамана.
– Ну что? Рассмотрели меня хорошенько?
– Ты не похож на сатаниста!
– Потому что сейчас с другой работы меня сдернули. Мы с ребятами должны были ехать за город, заклинать духов природы, чтобы они даровали нам свою силу.
– Ты так напряженно работаешь.
– Времечко-то горячее, – отозвался Скелет. – Ночь, которая наступит, она особенная.
– Прости, что оторвали тебя от важных дел.
– Оторвали, так теперь что уж делать? Рассказывайте, что вам понадобилось у «Детей Вельзевула».
– Собственно, нам там нужен только один человек.
– Мне сказали, некий Леха.
– Ты его знаешь? – обрадовалась Кира.
– К сожалению, никогда прежде не доводилось ни видеть, ни слышать о таком. Впрочем, состав секты постоянно обновляется. Кто-то ходит на каждую сходку, этих я знаю. Но много и тех, кто приходит один раз из любопытства, а потом больше не появляется.
– Но у Лехи татуировка в виде перевернутой пентаграммы и число под ней – три шестерки.
– Даже так? – удивился Скелет. – Тогда, похоже, я что-то пропустил. Дело в том, что подобную татуировку новичок получает лишь после инициации.
– Чего?
– Ну, после того, как состоится ритуал его посвящения.
– Посвящения в члены секты?
– Да.
– И что происходит во время этого ритуала?
– Когда как. Четкой схемы нету. Это же сборище неформалов, им скучно каждый раз повторять одно и то же. Так что они дают волю фантазии. Меня, например, заставили выпить стакан крови, а потом раздели донага и предложили лечь в гроб.
– В настоящий гроб?
– Да. Правда, гроб был новый. У одного из ребят отец – владелец похоронного бюро. Вот он оттуда и притащил. Красивый такой гроб, из черного дерева, и ручки бронзовые. Внутри тоже все шелком обито, одно удовольствие было поваляться.
– А кровь? Она была… человечьей?
– Не думаю. Впрочем, я не уточнял.
То, с каким спокойствием этот человек признался в том, что, вероятно, выпил стакан человеческой крови, подруг напугало. Теперь они наконец поняли, с какими опасными и непредсказуемыми людьми им предстоит встретиться. Если даже засланный казачок так равнодушно воспринимает возможность напиться человеческой крови, то что же происходит в головах у остальных? Они все натуральные психи, не иначе!
Странные люди работают вместе с Лисицей, очень странные! Но Киру рассказ Скелета впечатлил до такой степени, что она даже стала говорить ему «вы» вместо прежнего «ты».
– Послушайте, уважаемый Скелет… мы ведь можем так вас звать?
– Все зовут, и вы зовите.
– А когда вы сможете узнать насчет этого Лехи?
– Так сегодня вечером и узнаем, – безмятежно отозвался Скелет. – Сегодня у нас тридцать первое октября, завтра первое ноября. Знаете, какая ночь нас сегодня ждет?
Подруги кивнули. Они уже не первый день замечали вновь и вновь появляющиеся рекламные призывы вместе встретить и весело отпраздновать Хеллоуин.
Ночь, предвосхищавшая праздник Всех Святых, который в Западной Европе отмечается первого ноября, традиционно считалась временем разгула всякого рода нечисти. Для того чтобы обезопасить свой дом и самих себя на это время от злых духов, следовало выставлять в окне или возле дверей особенный атрибут – светильник Джека, резную тыкву, а в прежние времена в Старом Свете репу или брюкву, в которую, по преданию, бедняга Джек положил горящую головешку, которую ему бросил на прощание дьявол, не пожелавший принять душу Джека в свои владения.
Подругам этот праздник казался каким-то сомнительным. Но Скелет радовался:
– Ручаюсь, что сегодня все члены секты соберутся в полном составе. Сходим к ним и узнаем про вашего Леху.
Подруги радостно переглянулись. Так скоро они не ожидали. Но все же Кира сочла необходимым уточнить:
– А почему вы сказали – узнаем? То есть вы не один пойдете?
– Вместе пойдем.
– А с кем?
– То есть как это с кем? – удивился Скелет. – С вами, разумеется.
Оптимистический настрой подруг тут же стремительно пошел на убыль.
– Нет, мы не можем, – испуганно произнесла Леся. – Это же может быть опасно.
– Жить вообще опасно. А там будет не опаснее, чем переходить улицу в час пик.
– Но ведь во время подобных ритуалов часто совершается жертвоприношение.
– И что? Вас это каким боком касается? Вы со мной будете. Скажу, что новенькие.
– А вдруг нас захотят принести в жертву?
– Думаю, что до этого не дойдет.
– Думаете? То есть твердой уверенности у вас на этот счет нет?
– Не ожидал, что вы такие трусихи!
В голосе Скелета слышалось презрение.
– Ну что? Согласны пойти?
– А один вы не можете сходить?
– И как я вашего Леху узнаю?
– Ну, он тощий, ходит в черном, на руке татуировка, мы вам уже рассказывали.
– Да там с десяток тощих, в черном и с татуировками хоть по всему телу. А то, что вы его знаете как Леху, ровно ни о чем еще не говорит. Он может быть и Андреем, и Виктором, и даже Рудольфом. Не говоря уж о том, что в секте его наверняка зовут «Сыном ужаса» или «Дочерью Лилит». Что-нибудь в этом духе. Ведь для истинного дитя Вельзевула важно только то имя, какое он получил в момент инициации. Только его он считает истинным, а всеми прочими может называться, как ему угодно, для удобства.
– Очень интересно.
– Правда, интересно?
– Да.
И Скелет заметно приободрился. То ли внимание подруг ему польстило, то ли это так текила на него подействовала, но он уже куда охотнее принялся объяснять девушкам суть секты, в которую он приглашал их войти.
– Члены этой секты отрицают свою связь с существующим обществом. Для них есть лишь их божество – Вельзевул и они сами. Важны лишь эти взаимоотношения и никакие иные. И поэтому, когда возникает такое сообщество, возникает также и опасность антиобщественных выходок его членов. Пока что «Дети Вельзевула» еще слишком слабы, максимум на что они были способны прежде, это принести в жертву бродячего пса. Но боюсь, если не принять мер для искоренения этой секты, там может взрасти кое-кто и посерьезнее. Я уже докладывал руководству, но к моим словам не прислушались. Что же, сегодняшняя наша вылазка окончательно расставит все точки в моем рассказе.
Все ясно. Скелет был далеко не глуп. И под грязным скальпом, который прикрывал его черепную коробку, мозги хорошо работали. Скелет просек, что Кира и Леся – отнюдь не простые дамочки, за ними стоят люди, которые способны искоренить секту, которую Скелет считал потенциально опасной. И теперь он хотел с помощью подруг осуществить давно им задуманный план.
– Ну что? – спросил Скелет у девушек. – По рукам? Вы поможете мне, а я помогу вам. Вам надо найти Леху, а мне надо, чтобы мои вышестоящие товарищи поняли, что секта может быть опасной. Мне они не поверили, заявили, что я нагнетаю, что секта признана умеренно опасной, а значит, в постоянном контроле не нуждается. Мое число посещений было сокращено с одного раза в неделю до одного раз в три месяца. А когда я пробовал настаивать, мне открытым текстом сказали, что я паникер. Но, может, вам как непредвзятым свидетелям они поверят лучше.
