У пенсионерки был такой удрученный вид, что я принялась ее успокаивать:
– Да не переживайте вы так. Мало ли, что дом глиняный. Может, она в нем счастлива?
Собеседница покачала головой:
– На прощание Леночка сказала: «Мама, прости меня! Какой же я была дурой! Я же собственными руками загубила свою жизнь! Надо было тебе тогда мой паспорт спрятать и не отдавать». Да как же тут спрячешь, когда она твердит, словно под гипнозом: «Люблю, жить без него не могу, если замуж не выйду, из окна выброшусь!» А может, и правда он её тогда загипнотизировал, как вы считаете?
Я пожала плечами:
– Чего уж теперь об этом говорить. Сейчас надо думать, как с наименьшими потерями выбраться из этой ситуации. Жизнь-то продолжается.
– Вот-вот, и я так считаю, – оживилась Зинаида Петровна. – Я тут прикинула: пока дети маленькие, Ленка, конечно, никуда от мужа не денется. Не потянуть нам с ней четверых детей! Но как только они подрастут, она обязательно вернется. Ведь им надо в нормальную школу ходить, а какое в турецкой деревне образование? Вы знаете, – пенсионерка понизила голос, словно хотела сообщить секрет, – ко мне риелторы приходили, предлагали обменять эту квартиру на однушку с хорошей доплатой. Но я отказалась. Как мы вшестером в однушке поместимся? А здесь комнаты хоть и маленькие, но их хотя бы две… Так что вернется она, обязательно вернется!
Я решила, что сейчас самое время повернуть разговор в другое русло.
– Вообще-то вам радоваться надо – у вас внуки есть! А у вашей соседки Анны Назаровны, как я поняла, еще не скоро будут. Сын у нее, кажется, не женат? Вы знаете, я спросила ее о внуках, но она так странно отреагировала…
– А как ей еще реагировать, – охотно отозвалась Зинаида Петровна, – если сынок ейный, старый развратник, обольстил молоденькую девчонку и бросил с младенцем на руках.
Я оторопело уставилась на собеседницу. Количество обольщенных девиц с младенцами, выдуманных и реальных, росло не по дням, а по часам.
– Зинаида Петровна, вы ничего не путаете? Может, вы сериал пересказываете?
– Да какой там сериал! – отмахнулась пенсионерка. – Жизнь-то иной раз покруче сериала завернет! Нюрка всегда была такая надменная, прямо роза среди навоза! Помнится, когда я поделилась с ней своим горем, что дочка в Турцию уезжает, она мне высокомерно так ответила: «Твоей Ленке легко замуж выйти, ей любой жених хорош, а моему Ростику нужна особенная невеста!» Ага, прямо английскую принцессу ждут! Вот судьба и наказала их за гордыню… Ой, да вам, наверное, неинтересно старушечьи разговоры слушать? Вам, должно быть, уже идти пора?
– Не волнуйтесь, у меня полно времени, с удовольствием послушаю интересного собеседника.
Зинаида Петровна расцвела от незамысловатого комплимента.
– Ну, тогда расскажу. Тем более, что всё на моих глазах происходило…
Зинаида и Анна хоть и выросли в одном колхозе в Смоленской области, но никогда не общались. В детском возрасте разница в девять лет ощущается как непреодолимая пропасть. Когда Аня заканчивала школу, Зина только переходила во второй класс. Что у них могло быть общего?
Вырвав у председателя колхоза свой аттестат о среднем образовании, Аня поехала в Москву – поступать в педагогический институт. Но недобрала двух баллов и пошла на подготовительные курсы. Институт выделил ей место в общежитии, а стипендии не было. Нужно было устраиваться на работу, и Ане предложили место лаборантки на кафедре обществоведения. Там она познакомилась с доцентом Георгием Сергеевичем Грунюшкиным. Доцент был женат и имел двух взрослых дочерей. Несмотря на то что преподавателю исполнилось пятьдесят лет, а лаборантка недавно отпраздновала восемнадцатый день рождения, между ними завязался роман.
Аня преследовала сугубо практическую цель – поступить в институт, и не прогадала. Любовник тряхнул связями в приемной комиссии, и девушка играючи сдала все экзамены на «отлично».
Когда Анна стала обладательницей студенческого билета, она оборвала любовную связь. Но на всякий случай поддерживала отношения с Георгием Сергеевичем, переведя его в разряд друзей. Много ли проку было доценту от этой дружбы, история умалчивает, а вот предприимчивая девица снова оказалась в плюсе. Грунюшкин подкидывал ей деньги до стипендии, давал почитать редкие книги из собственной библиотеки, доставал дефицитные билеты в театр «Современник». А однажды, когда Анюта забеременела от однокурсника-москвича, он оплатил хорошего гинеколога, и аборт прошел без осложнений.
К концу пятого курса Анна задумалась о будущем. Тот самый однокурсник слинял, другого москвича она не нашла, а без постоянной столичной прописки ее ждало распределение в село – точно такое, откуда она с трудом вырвалась! И тогда девушка вновь обратила свое благосклонное внимание на доцента. После трех месяцев встреч студентка, рыдая, сообщила, что беременна. И твердо намерена рожать. И даже статус матери-одиночки ее не пугает.
Видимо, она хорошо знала своего любовника. Тот в сжатые сроки развелся, разменял огромную профессорскую квартиру и женился на Анюте. Сын Ростислав родился в законном браке, из роддома его привезли в эту двушку на Рязанском проспекте. В то время здесь был район новостроек, шумели леса и водились лоси.
Ростик рос болезненным мальчиком, походив в детский сад два дня, он мгновенно простужался, поэтому Анна так и не вышла на работу. Вся ее жизнь была посвящена сыну и мужу, здоровье которого тоже начало сдавать. Она окончила курсы медсестер и ловко навострилась ставить своим домочадцам уколы…
Тем временем Зинаида тоже оказалась в Москве. Она завербовалась лимитчицей на чулочно-носочную фабрику. В метро она познакомилась с простым рязанским парнем Сашей Ситниковым, который трудился слесарем на заводе. Они поженились, переехали в семейное общежитие. Долго не было детей, наконец на двенадцатый год брака родилась дочка Леночка. И в тот же год государство дало семье Ситниковых квартиру на Рязанском проспекте. Так волею судьбы Анна и Зинаида оказались соседками по лестничной площадке.
В 2000 году они обе овдовели, с той только разницей, что слесарь Ситников оставил после себя лишь сберкнижку на сто рублей, а доцент Грунюшкин – крупную сумму в долларах (точные цифры вдова отказалась назвать). Выяснилось, что в последнее время Георгий Сергеевич потихоньку покупал с зарплаты доллары. Немного, по пятьдесят – сто «убитых енотов» в месяц, но поскольку он эти деньги не тратил, то за десять лет накопилась серьезная сумма. Анна Назаровна купила добротную однушку в Отрадном и стала ее сдавать. Она и раньше с высокомерием относилась к землячке, а регулярная прибавка к пенсии сделала ее характер совсем невыносимым.
– Дура ты, Зинка, – могла, например, заявить она соседке. – Просвистела ты свою жизнь, как электрический чайник! Посмотри на меня: и образование я получила, и замуж за москвича вышла, и работой себя никогда не утруждала. Сдаю квартиру, и никакая инфляция мне не страшна. А ты последнее здоровье на фабрике подорвала, а теперь сидишь и ждешь, когда президент пенсию на три копейки повысит! Ну не глупо ли?
В ответ Зинаида Петровна лишь горестно вздыхала: обидные слова, но правда в них есть. Да, жизнь обошлась с ней сурово: муж умер, дочь уехала за границу, пенсия крошечная… С другой стороны, у других и того хуже. Есть женщины, которым так и не удалось выйти замуж и родить ребенка, есть беженцы без крыши над головой. Так что не надо гневить бога, не так уж и плохо сложилась её судьба…
Однажды Анна Назаровна позвонила в соседскую дверь. Взглянув ей в лицо, Зинаида Петровна обомлела:
– Что случилось? Давление подскочило? «Скорую» вызвать?
Соседка прошла на кухню, тяжело опустилась на табуретку и ответила:
– «Скорая» тут не поможет. Мне выговориться надо. Нельзя такое в себе держать, сердце может разорваться. А ты моя единственная подруга.
«Ишь, ты, – подумала Зинаида Петровна, – подруга! Впервые она меня так назвала. Знать, и правда Нюрке тошно!»
– Да что случилось-то?
Анна Назаровна с трудом подбирала слова, что на нее совсем не было похоже.
– Тут такое дело… Не знаю, как сказать… В общем, Ростик, вероятно, скоро станет отцом.
– Поздравляю! – обрадовалась Зинаида Петровна. – Давно пора! Когда свадьба?
– Свадьбы не будет, – отрезала Грунюшкина. – Эта девушка нам не подходит, она не нашего круга.
Ситникова вздохнула: горбатого могила исправит!
– Да чем же она тебе не угодила?
– Знаешь нашу почтальоншу? Это она.
– Зоя? Очень хорошая девушка, всегда такая вежливая, приветливая. Только сколько же ей лет? Не больше двадцати.
– Девятнадцать, – хмуро подтвердила Анна Назаровна. – И как Ростислав мог с ней связаться, ума не приложу!
– Ну, так есть в кого, – улыбнулась Зинаида Петровна. – Твой-то Георгий тоже любил по студенткам пройтись.
