– Здесь? Зде-есть? – изумленно пролепетала мулатка. – Воскрешение из мертвых? В Валищево? – Она расхохоталась. Я даже обиделась на этакую невежливость. Я ей душу открыла – а она?! – Не смешите меня. Вам что-то показалось. Или приснилось.
– Но вы сами предупреждали меня, – гневаясь, проговорила я слова с небольшой паузой между ними, чтобы сдержать свое буйство и не нагрубить. – И мне казалось, вы знаете много больше того, что говорили мне тогда.
Она тотчас перестала смеяться и теперь выглядела изрядно расстроенной.
– Я сказала вам только то, что вы должны были знать! И выдуманные вами зомби здесь ни при чем. – Я несогласно покачала головой и уже рот раскрыла, но она не дала сказать, перебив: – Катя, поверьте мне, никто здесь не умеет оживлять мертвецов. Никто! Даже я, потомственная ведьма и гадалка, этого делать не умею. Этим умением владеют от силы полтора десятка очень страшных людей, и я вам уже сказала, где предположительно они живут. В цивилизованном мире полно гипнотизеров, я скорее поверю в то, что вас нарочно ввели в заблуждение, чем в то, что вы что-то видели, действительно причастное к настоящему таинству Вуду. И кстати, что вы такого видели?
Я молча достала из сумки листочек с ручкой и кое-что начертила на бумаге, после передала ей.
Она взяла в руки, и… перемена была ошеломляющей. Из сардонически-умиротворенной и слегка любопытствующей женщина за долю секунды превратилась в напуганную до смерти, позже – в нервно-негодующую и шокированную.
– Где вы это увидели? Где вы видели этот знак? Где? Где?! Отвечайте! Где же? Где? Ну же? Где?
Я молчала, давая ей прийти в себя. Честно сказать, я и сама чуточку напугалась. Ее смертельный ужас по цепочке через руки по поверхности стола начал передаваться и мне. Может, у меня особый дар перетягивать на себя эмоции других людей?
Когда мы обе взяли себя в руки, я ответила:
– Этот знак был выведен кровью на крышке гроба. Пустого гроба. Пустого захороненного гроба. – Я достала из сумочки еще одну улику – веревку с узелками – и положила перед ней. – Это находилось в гробу. Доходит до вас смысл?
Она молчала, смотря на меня в упор расширенными зрачками. Затем молвила:
– Вы хотите сказать?.. Этого не может быть. То есть… что… – Она повертела веревку, пересчитала узелки. Еще раз пересчитала, точно не поверив. – Этого не может быть! Никто, кроме меня, не может знать, как совершить обряд!
– То есть вы это уже знаете? – подловила я Азазу на лжи, пользуясь ее временным плохим самоконтролем, вызванным глубоким эмоциональным потрясением, природа которого пока мне была неизвестна, но смею предположить: так или иначе она имела отношение к знаку и количеству узелков. – А пять минут назад не знали.
– Я не заслужила ваших упреков, – отпив глоток из стакана, взятого на стоящем в углу небольшом низком столике, изрекла она. – Я действительно не знаю наизусть этот ритуал, да он мне и не нужен. Я просто единственная в стране обладательница старинной книги оживления мертвых. Она передавалась из рук в руки несколько десятков поколений. Вдумайтесь: десятки поколений! Книга очень старинная. Без нее никто не сможет этого сделать. Так откуда вы узнали об этом знаке? Я просто не представляю, чтобы кто-то еще обладал этим знанием.
Кое-что начало проясняться. По крайней мере, я твердо осознала, что не зря сюда пришла.
– Покажите мне книгу.
Она возмущенно подняла брови вверх.
– Я не буду показывать! Вы что, не понимаете? Эта книга несет жизнь мертвым, но страх и смерть живым. С этими вещами нельзя шутить! Я не стану ее показывать абы кому!
– Что ж. Я не скажу, откуда знаю о знаке, пока вы не покажете мне книгу.
– Я не могу показывать ее непосвященным! Это большой грех! Да я просто не имею морального права!
Здесь помогла врожденная женская хитрость:
– Постойте, но ведь я уже знаю о знаке. Значит, я посвященная, и вы ничего плохого мне не сделаете, показав ее.
Женщина замешкалась. Видимо, мои доводы казались ей довольно убедительными, но она никак не могла решиться открыть тайну своих предков, к тому же она еще никогда никому ее не открывала. Ну, может быть, только один раз… Но об этом поговорим позже, когда все выяснится.
– Сначала ответьте на мой вопрос о знаке, – заявила она жестко.
– К сожалению, я не смогу ничего ответить, не увидев книгу, – с тяжким вздохом молвила я. – Это не прихоть, не недоверие и не любопытство. Так уж вышло, простите. Придется показать книгу, чтобы я смогла дать верный ответ.
Пару секунд она размышляла. Но только пару секунд. Затем она так резко вскочила со стула, что тот завертелся на одной ножке, чудом не опрокинувшись (наверно, в прошлой жизни он занимался балетом), и проскользнула в смежную комнату, о наличии которой я и не подозревала, сидя прямо напротив двери. Просто все стены были завешены черной тканью, потому я не могла лицезреть дверь, она была сокрыта. Так вот, Азаза удалилась из комнаты, а я от нечего делать принялась изучать интерьер более досконально.
Вдоль стен, вплотную прижимаясь к черной ткани, стояли стеллажи с прозрачными вазочками и колбами с таким содержимым, что аппетит наверняка испортился у меня надолго, а при виде некоторых экспонатов по моей коже пробегала одинокая крупная мурашка. Засушенные головы птиц и змей, целиковые ящерицы и жабы, тоже сушеные либо заспиртованные, какие-то перья, кости, внутренности… Колбы с жидкостями подозрительно ядовитых оттенков… Выше стеллажей на стенах висели чудаковатые штуковины: маски со зловещим выражением; деревянные тотемы, неясно за что подвешенные, возможно за невидимые нити, свисающие откуда-нибудь с потолка; большие круглые знаки, выполненные мозаикой поверх твердой поверхности или просто выжженные по дереву; крупные бусы разных цветов из неизвестных мне камней.
Отвлекшись от стен, я опустила глаза на стол, чтобы осмотреть его получше. Правда, шарик светил очень ярко и приходилось жмуриться. Итак, с моей стороны стол был чист, сплошная черная пустошь, а с ее, как я уже говорила ранее, лежали стопки карт, больших, наподобие моих Таро, только тогда как мои были не слишком затертыми, у Азазы они словно прожили несколько столетий, а еще, помимо прочей муры в виде брошюр и небольших книжечек, там находилась черная шкатулка с черепом на крышке, притягивающая мое внимания с тех самых пор, как я села за этот стол. Так вот, стоило мне бросить на нее взгляд, как со стороны смежного помещения, в котором тремя минутами ранее скрылась молодая колдунья, донесся пронзительный крик, переполненный священным ужасом.
Я хотела броситься к ней, чтобы выяснить, что случилось, но почему-то не сумела двинуться с места: тело мне словно больше не повиновалось. Итак, мне оставалось только уповать на то, что она жива (поскольку издаваемый ею крик был сродни голосу того, кто повстречался или с привидением, или с собственной страшной смертью), но это длилось недолго: через небольшой период времени она предстала в проходе. Косынка сбилась на бок, черные, коротко стриженные и все равно завивающееся волосы были взлохмачены. Вообще Азаза имела такой вид, точно она обнаружила на полу своего дома бездыханное тело предводителя ее партии рангом не ниже Гитлера и теперь не понимала, как ей дальше жить: без обожаемого вождя, без идеи… Но я твердо знала, что Азаза в партиях не состояла и причина ее безумного ора заключалась в другом.
Так оно и оказалось. Прижав ладони к горящим щекам, мулатка воскликнула с дичайшим отчаянием:
– Книга! Великая книга оживления мертвых! Она исчезла!
Ну вот, что и требовалось доказать.
Изучив мой удовлетворенный вид, она подбежала ко мне и закричала с раздражением пополам с призывной скорбью:
– Вы что, не понимаете? Книга исчезла! Катя, ты что, не понимаешь? – неожиданно перешла она на «ты», и я догадалась, что дела совсем плохи. – Это конец! Конец всему! Мир канет в бездну! В темную страшную бездну, на дне которой булькает адский котел!
Так, еще котла не хватало.
– Азаза, успокойтесь! Я знаю, где книга.
Она вылупилась на меня. Взгромоздилась на стул и схватила мои руки.
– Знаешь, где? Ты так спокойно говоришь, ты не шутишь?
– Я не шучу, – заявила я с внешней невозмутимостью. – Вспомни-ка, давно ли у тебя была девочка Диана? Та самая, с русой косой до пояса и огромными глазищами.
– Диана? – отпустила колдунья мои руки и задумалась. – Да, она была у меня, но… Она не могла, она не способна на воровство!
– Вы подруги?
– Нет, что ты. У нее случилось такое горе, ей скорее нужен был психолог, а не маг. Она поплакалась мне, что… ну…
– Застрелили ее парня.
– Да, – кивнула Азаза. – Да, она интересовалась черной магией, спрашивала, можно ли оживить человека, но я ответила, что это уже будет не ее мужчина, это будет… з… з… – Молодая женщина была так напугана, что стала заикаться. Мне стало ее жалко. Неужели эта книга и впрямь так опасна? – З… Зомби… – Она ахнула и откинулась на спинку стула. Мне показалось, что она либо уснула, либо в обмороке, либо впала в кому, но уже через пару секунд Азаза открыла глаза и с остервенением принялась за примеченную мной шкатулку. Она ее… нет, не открыла, а скорее даже взломала и высыпала на черную скатерть маленькие белые фигурки разной формы, но приблизительно равного размера. На каждой из них были нанесены черные точки и штрихи, в разном количестве на каждой. Это были магические кости. Я многократно о них слышала, но никогда не видела вживую, потому тут же замолкла и почти перестала дышать, не отрывая от ее рук жадного взора.
