Юлий Трегубов. Ничего о нем не знаю. Однако, судя по внешности, Юлию проще разобраться с врагом на кулаках, чем коварно травить его во время пирушки. Но и на старуху бывает проруха.
Олег Хоркин. Как известно, в тихом омуте черти водятся. Тоже под подозрением.
Значит, мне надо опросить всего лишь троих — Татьяну, Юлия и Олега.
Я решила начать с девушки. Танюша производит впечатление милого человека, думаю, мы с ней быстро найдем общий язык.
Я набрала ее номер телефона, и мне ответил женский голос. На просьбу позвать Татьяну Кравчук, дама неприветливо пробурчала:
— Она здесь больше не живет, не звоните сюда, — и бросила трубку.
Пришлось еще раз набрать номер.
— Простите, не успела представиться — майор Лютикова, следователь МВД. Мне необходимо допросить гражданку Кравчук по делу, которое я веду.
Настроение собеседницы резко изменилось.
— Татьяна совершила преступление? — обрадовалась девица. — Вы посадите ее в тюрьму?
— Нет. А вот вы, уклоняясь от дачи свидетельских показаний, совершаете преступление. Статья 257 Уголовного кодекса РФ, до двух лет лишения свободы, между прочим. Диктуйте адрес!
Надеюсь, дама не сильна в юриспруденции, потому что номер статьи я брякнула наугад. Однако моя лживая угроза подействовала.
— Ладно, пишите: улица Врубеля, дом семнадцать.
— А квартира какая? — спросила я, но дама уже бросила трубку.
Я принялась перезванивать, однако все время было занято. Делать нечего, поеду так, а номер квартиры попробую разузнать на месте.
Когда я увидела улицу Врубеля, то не поверила своим глазам: частные дома почти в центре Москвы! Должно быть, избушка в поселке стоит целое состояние! Особенно если она из красного глянцевого кирпича и о трех этажах. Как раз таким оказался дом № 17. Хм, а у Татьяны, оказывается, денег куры не клюют! Зачем же ей тогда понадобилось участвовать в маскараде? Вряд ли девушку интересовало скромное вознаграждение…
Внезапно меня охватили сомнения: а вдруг это был лишь предлог, чтобы убить Котика? Нет, Кравчук не так проста, как кажется, с ней нужна особая осторожность.
Я позвонила в массивную дверь. Открыла женщина средних лет в переднике. Подтянутая, с аккуратной стрижкой, она так и просилась на обложку журнала: «Персонал для богатого дома».
— Я к Татьяне Кравчук, — сказала я.
Женщина впустила меня, боязливо оглянулась и зашептала:
— Татьяны Андреевны здесь нет, она…
Неожиданно за спиной женщины возникла молодая и красивая девица. Стопроцентная стерва, какие вцепляются в мужика мертвой хваткой и без трофеев в виде движимого и недвижимого имущества не покидают поле боя.
— Это вы из милиции? — истерично завопила она. — Я же вам говорила, что Татьяны нет! И я не знаю, где она! Между прочим, я звонила своему адвокату, и он сказал, что никакого преступления я не совершаю! Поэтому прошу оставить меня в покое!
Хорошенький ротик гневно кривился, умело подведенные глаза буравили мое лицо. Но я не спешила уходить. Домработница что-то знает, я должна вытянуть из нее правду.
В этот момент откуда-то сверху раздался мощный рев:
— Танюша! Любовь моя!
Голос был мужским и явно принадлежал невменяемому человеку.
— Кто это? — испугалась я.
Ни одна из женщин не ответила. Впрочем, обладатель солидного баса уже спускался со второго этажа. Нет, я неверно выразилась: он не спускался, а скорее полз по дубовой лестнице, вцепившись в перила.
Через пару минут на нижней ступеньке сидел небритый лохматый субъект, раскачивался и плакал.
— Танюша, ну почему? — взывал он в пустоту. — Девочка моя ненаглядная! Да, я подлец, но я ведь осознал!
«Подлец» был уже не молод, виски побелила седина. Субъект был одет в черный костюм и белую рубашку, однако создавалось впечатление, что ни то ни другое он не снимал по крайней мере неделю. Мужчина явно находился в длительном запое и выходить из него не собирался.
— Ну хватит выть! — прикрикнула на него девица. — Надоел уже со своей Танюшей. А она, между прочим, преступница! Вон ее милиция разыскивает. — И девица ткнула пальцем в мою сторону.
— Нет-нет, — поспешно сказала я, — вы меня неправильно поняли. Мне надо с ней только поговорить.
Мужик неожиданно перестал раскачиваться. Молниеносно, словно змея, он на коленях преодолел разделявшее нас расстояние, вцепился в мои ноги и зачастил:
— Я прошу вас, передайте ей, что я ее люблю! И всегда любил! Я не могу без нее жить! Я согласен на любые условия, пусть только она вернется!
Я так растерялась, что даже не знала, как реагировать. Я попыталась осторожно освободиться от его рук, но у меня ничего не вышло. Тогда я дернулась сильнее, и мужик упал на пол. Физиономия у него тут же стала злобной и презрительной:
— А-а, вам тоже нужны деньги? Без них и шагу не сделаете? Ну конечно! Нате, все забирайте, все! Мне ничего не надо! Моя жизнь кончена!
И он принялся выгребать из карманов мятые доллары и швырять их в воздух. Потом уткнулся лицом в паркет и зарыдал.
Я наблюдала за происходящим раскрыв рот. А девица деловито кинулась подбирать с пола купюры. Вскоре у нее в руке оказалась толстая пачка. Без стеснения задрав водолазку и продемонстрировав безупречно плоский живот, она спрятала деньги в лифчик. После чего неожиданно подобрела и засюсюкала:
— Ну же, мой котеночек, не надо плакать. Устал, зайчик? Пойдем, я уложу моего медвежонка в кроватку. — Девица попыталась поднять мужчину с полу, но он оказался тяжелым. — Елизавета, помогите мне! — приказала она домработнице.
Елизавета кинулась ей на помощь, предварительно вложив в мою руку какую-то бумажку. Я вышла на улицу, развернула записку и прочитала: «ул. Флотская, дом 24/1, кв. 8».
Если мне не изменяет память, Флотская улица находится рядом со станцией метро «Речной вокзал». Подняв воротник пальто, я рысцой побежала к метро, тихо радуясь, что проехать надо лишь несколько остановок.
Выйдя на конечной станции зеленой ветки, я минут пятнадцать вышагивала вдоль шоссе. Казалось, Флотская улица никогда не кончится. Пока я отыскала нужный дом, вся продрогла под пронизывающим ветром. Погода окончательно взбесилась: такой холод в середине сентября! Где обещанное «бабье лето»? На пороге квартиры № 8, расположенной на втором этаже блочной пятиэтажки, я стояла с лихорадочно блестящими глазами, красным носом и синюшными губами. Когда Татьяна Кравчук открыла мне дверь, она воскликнула:
— Господи, Люся, на кого ты похожа! Быстрей заходи, буду отпаивать тебя горячим чаем. Или, может, чего покрепче? Как бы ты не заболела…
До слез растроганная такой заботой, я покорно побрела вслед за хозяйкой на кухню, где уже свистел на плите чайник. Пока заваривался цейлонский чай, я сидела на табуретке и разглядывала обстановку. По сравнению с убранством кирпичного дома, где я только что побывала, здесь было скромно. Зато по-домашнему уютно: красные занавески в белый горошек, салфетки с вышитыми фруктами, явно выполненные своими руками, самодельная же прихватка в виде мыши.
Мне показалось, что во внешности Татьяны произошла какая-то перемена, но что именно изменилось, я никак не могла понять. Прическу она, что ли, новую сделала? И вдруг до меня дошло:
— Ой, а куда же делись твои веснушки? Ведь были на всем лице, на шее, а теперь ничего нет!
— Сошли! — рассмеялась Кравчук. — На самом-то деле у меня совсем мало веснушек, только на носу. Это я специально для «чудовища» намазалась французским кремом для веснушек, они высыпают, словно опята после дождя, а через два дня сами собой сходят на нет. Здорово я придумала, правда?
— Да, внешность меняется кардинально.
Где-то в комнате заплакал ребенок, Танюша побежала на плач и вернулась с маленькой девочкой на руках.
— Твоя дочка?
— Да, Леночка, через две недели нам будет годик, — расплылась в улыбке Татьяна.
Увидев меня, Леночка перестала плакать и заинтересовалась моими длинными сережками. Я наклонилась, чтобы она могла побренчать камешками. К счастью, я успела освободить свое ухо до того момента, когда ей пришла в голову мысль как следует дернуть.
Таня достала веселую кружку с поросенком, налила туда чай, плеснула немного бальзама на травах и придвинула мне. Я принялась пить обжигающую жидкость, а Таня тем временем кормила дочку яблочным пюре из маленькой баночки.
Из коридора послышался звук открываемой двери, на кухню заглянул парень лет двадцати.
— Мам, я пришел! — возвестил он, ставя на свободную табуретку увесистые пакеты. — Здесь все, что ты просила: макароны, масло, томаты… Здравствуйте! — заметил он меня.
Я с изумлением уставилась на Татьяну. Конечно, цвет лица не как у школьницы, и есть небольшие морщинки, но она совершенно не похожа на мать такого великовозрастного сыночка.
