Вот охота пуще неволи: мне захотелось проверить, насколько слежались друг с другом верхние бревна. Снизу я не дотягивалась, потому, подобрав полы халата, полезла наверх, совсем как тогда, когда наблюдала за Антоном. Мох еще хранил мои следы. Да, горку вполне можно будет разобрать. Только самой не справиться, надо будет кого-нибудь нанять…
Я подняла голову и застыла: на лестнице в туманной дымке вырисовывались два неясных силуэта, мужской и женский. Полноватый мужчина и стройная миниатюрная женщина.
Совсем как описывала Надя.
Халат просох к полудню. Перекинув его через локоть, я отправилась в библиотеку. Дверь нараспашку, но самой Варвары не видно. Я обратила внимание, что выставочный стенд был уже почти оформлен.
– Варя! – позвала я.
Ответа не последовало. Я вошла и заглянула за стойку. Библиотекарша лежала на полу, недочитанный Амбелен рядом. При падении книжка отлетела на метр, и струйка крови еще не успела доползти до смятых страниц. Варю ударили по голове чем-то тяжелым. Ударили сзади, так что она не успела ничего сообразить. Она, наверное, даже не поняла, что умирает. Я очень боюсь покойников, как и большинство нормальных людей. Но тут не испытала ни малейшего желания ни закричать, ни шарахнуться в сторону. Я села рядом с Варей на корточки и погладила ее по щеке.
– Варенька, как же это тебя угораздило…
Шорох в дверях заставил меня поднять голову: на пороге неуверенно топтался мальчик с книжкой в руках.
– А где Варвара Федоровна?
– А заболела она, – не задумываясь ответила я.
– Вы за нее? – Он шагнул к стойке, протягивая книгу.
Я быстро встала, опасаясь, как бы ребенок не увидел труп.
– Ты книжку оставь, а новую попозже возьмешь. Не сегодня. Ты сходи в магазин, пожалуйста, позови там продавщицу… Скажи ей… – Я замолчала.
– Что сказать? – И тут он удивленно посмотрел вбок. Наверное, увидел Варину ногу. Но не кровь. – Ой! – испугался мальчик.
– Она упала… Сильно ударилась, – успокаивающе произнесла я. – Сходи в магазин за продавщицей… За Олей.
Я надеялась, что та мне поможет, мы запрем дверь и вызовем милицию, но толстая крашеная блондинка принялась кричать и бестолково причитать. Отчаявшись ее образумить, я взяла с полки бутылку минералки, встряхнула ее хорошенько и резко открыла крышку: брызги окатили белобрысые патлы и ярко накрашенное лицо. То ли с перепугу, то ли просто от неожиданности, девка замолчала. Я отдала ей остатки воды:
– На, попей, успокойся. И где тут у тебя телефон?
Я сидела в углу съежившись и старалась ни во что не вмешиваться. Пусть они сами разбираются. Бобрыкина выглядела, как всегда, прекрасно. Манекенщицы удавились бы от зависти, если бы видели, как сидит на ней скромный деловой костюм. Подумать только: она была в колготках! Летом, пусть и не в жару, но в колготках и в туфлях на каблуках. С ума сойти! Павел со скучающим видом осматривался по сторонам. Интересно, он на самом деле воспринимает очередной труп как рутину или это просто маска такая?
Продавщица Оля, то и дело поправляя влажные пряди, давала показания:
– В магазин много народу ходит, в библиотеку – почти никто. Но я не могу за всеми уследить. Я занята бываю, некогда мне.
– А кто к вам в основном заходит?
– Разные люди бывают. Летом больше отдыхающие. У нас же вода, там неподалеку – зона отдыха. Они на своих плавсредствах катаются и не переодеваясь, прямо в резиновых костюмах, заходят. Это как же должно быть неудобно, в таком вот обтягивающем резиновом костюме! Но оно ж для куражу!
– А кого-нибудь необычного запомнили? – задал Павел традиционный вопрос.
Оля пожала плечами:
– Не помню я… Тут теперь все сплошь необычные. Разные люди ходят. Заходил на неделе один… в цивильном костюме.
– Это необычно?
– Ну да, – кивнула она. – Все в шортах, в плавках, в джинсах на худой конец, а этот – в костюмчике таком…
– Сегодня заходил?
– Не-е-ет! – протянула она. – Дня два назад.
– А-а-а! – донесся до нас истошный крик. – Вот оно, теперь видите! Митю моего безвинно за решетку упрятали!
Мне показалось, что Бобрыкина вздрогнула. Все-таки она не такая бесчувственная, какой пытается казаться.
– Это его мать, – объяснила я. – Того… подозреваемого. Вроде бы ее зовут Людмила…
– Я помню, – глухо отозвалась Бобрыкина.
– Да ему в СИЗО посидеть только на пользу, – отмахнулся Павел. – Там не наливают. Считай, для печенки каникулы. – Он обернулся к одному из сотрудников: – Успокой там…
– Варя того алкаша жалела, которого посадили, – зачем-то сказала я. – Ну того, чья мать там голосит… Вы его теперь выпустите?
– Посмотрим… – коротко ответил Паша. – Зайди внутрь, посмотри, там ничего не пропало?
Он стоял у меня за спиной и даже слегка придерживал за руку, пока я осматривала помещение.
– Пресс-папье.
– Что пресс-папье? – быстро спросила Бобрыкина.
– Пропало пресс-папье. – Мой голос звучал глухо, словно чужой. – Тяжелое, мраморное, старинное. Варя им очень гордилась. Оно из помещичьего дома… того, что затопили.
– Здесь было пресс-папье, Паша? – спросила Бобрыкина.
Павел пожал плечами.
– Опишите, – попросила Вера Семеновна.
– Довольно большое, увесистое, наверху лев лежал.
Вера вопросительно взглянула на Павла. Тот покачал головой.
– Все ясно, – вздохнула она.
Я промолчала. Так и молчала до самого конца, пока они не уехали. И только когда все кончилось, я сообразила, что так и забыла им сказать: письмо все-таки поддельное. Хотя какое это имеет значение?
Я никогда не причисляла себя к нежным, трепетным особам, которых легко выбить из колеи. Но все последние события, а особенно гибель милейшей Варвары Федоровны, расстроили и напугали меня не на шутку. Я вообще-то человек не очень общительный. Мне не так часто встречались люди, которых я могла бы считать друзьями. А Варя была именно такой. Хоть мы были знакомы всего-то месяц, но ее смерть я переживала так, словно она была моей старинной подругой. Я подолгу не могла заснуть и коротала вечера за работой. Выводок дракончиков на глазах обрастал мышечной массой и покрывался шкурками. Они весело скалили зубки и блестели глазами. Какое дело драконам до человеческих проблем?
Сама не заметив как, я задремала прямо за столом, уронив голову на руки. Очнулась оттого, что спина затекла и шею свело. Но в остальном я чувствовала себя неплохо, я отдохнула и даже выспалась.
Я вышла в сад, чтобы размяться. Эх, сейчас бы искупаться! Так не хочется идти на тот противный скользкий пляж… И мимо библиотеки… Может, плюнуть на все и на эту лестницу? Ну чего я в самом деле? Все равно рано или поздно там снова начнут купаться. Я подхватила полотенце и, выйдя за калитку, решительно повернула налево. И нет никаких призраков! Померещилось!
* * *
Я не могла видеть их лиц, только силуэты. Смутные силуэты в тумане. Вот они пошли в мою сторону. Я похолодела. Все было совсем как в Надином сне: крупный мужчина, хрупкая женщина. Ноги приросли к земле от страха, я не могла ни закричать, ни даже пошевелить губами. Я просто стояла столбом и наблюдала за медленно приближающимися тенями.
«Это они», – мелькнула мысль. Карина потревожила их покой, и они ее… А призраки были все ближе и ближе, вот я уже могла различить их лица… Совсем не зеленые, обычные человеческие… Господи, да это же!..
– Антон! Оля! – выкрикнула я. – Вы?
– Ну мы, – спокойно ответил Антон. – А ты что подумала?
Я с облегчением перевела дух.
– А я приняла вас за привидения. За призраков убиенной Анастасии и ее злодея-папаши, – призналась я.
– Не ты первая, – усмехнулся он. – Но ты что тут делаешь? Ты же мне божилась, что напугана и на лестницу больше приходить не станешь.
– Я передумала, а потом… увидела вас… испугалась, – пролепетала я.
– Привидений испугалась? – уточнил он. – И раскричалась на всю округу?
– Ага. На самом деле я вас не первый раз вижу. Вот сегодня опять не спалось, я погулять решила… А вы тут…
– Та-а-ак! – протянул он. – Не первый раз. Так чего врала, что сюда больше не ходишь?
– А я и не ходила, – призналась я. – Я со своего участка. Там если на дрова залезть…
– Все ясно, – с досадой вздохнула Ольга. – Подглядывала. Ну что теперь делать будешь?
– Ничего… – растерялась я.
– Мужу донесешь?
Я помотала головой.
– Точно? – недоверчиво спросила Ольга.
– Точно.
Я повернулась и побрела домой. Сначала медленно, потом все ускоряя шаг.
– Эй, постой! – крикнул Антон. – Ты куда рванула?
Я резко обернулась:
– Это вы… Карину? Она застала вас здесь, стала требовать денег за молчание, и вы ее…
– Ты что, с ума сошла? – Антон покрутил пальцем у виска.
– А что же здесь нелогичного? – усмехнулась я, сознавая, что веду себя крайне неосторожно.
Он смущенно пожал плечами и обернулся к Ольге. Та кивнула:
