Мирабелла собралась с духом.
– А у нас выхода другого нет. Они заперли нас здесь, как крыс, в комнатушке без окон и кондиционера. Гриша, ты чувствуешь, становится душно? Здесь нечем дышать! Мы задохнемся, как в сауне!
– Ну что? Дверь выломать? – спросил Гриша, показав свою сообразительность.
– Да, без вариантов. Окна‑то нет, – ответила Мирабелла.
– Выждем минут пять, они же Максима куда‑то должны отволочь, – здраво рассудил Григорий, – а тут и правда становится жарковато, словно в сейфе, как будто щелей для воздуха нигде нет…
Через некоторое время Григорий вцепился в дверь и напрягся, пытаясь снять ее с петель. Мирабелла засуетилась:
– Чем тебе помочь? Что сделать?..
– Не мешать, – пробубнил он сквозь зубы и рывком снял дверь с петель, – отойди в сторону!
Белла отскочила назад.
– Молодец! Здоровый ты парень! – похвалила она его.
Григорий почему‑то застыл на месте, не мигая. Мирабелла подумала, что они попытались выбраться на свободу не в нужный момент. Наверняка с той стороны на них изумленно уставились хозяйка и ее цепной пес Дима. Она хотела было кинутся в атаку, но боевой клич внезапно замер у нее на устах. За деревянной дверью скрывался ровный лист металла, отполированный и блестящий, как зеркало.
– Что это? – воскликнула она.
Гриша постучал по металлическому зеркалу.
– Это железная сейфовая дверь! Сглазила ты! Нас точно заперли, словно в сейфе! Ничего себе – комнатка для прислуги! – ахнул он.
Мирабелла вздохнула.
– Потайная комната… Здесь можно спрятать кого угодно… Мы выйдем, только когда они отопрут! Если откроют дверь, только чтобы убить нас! – Мирабелла чувствовала, что впадает в истерику.
Григорий повернулся, резко встряхнул ее за плечи и усадил на кровать.
– Не ори! Надо экономить кислород, как на подводной лодке! – строго приказал он ей.
Мирабелла заставила себя успокоиться.
– Подождем, – вымолвила она, потом взяла пакет с вещами и подложила его под голову вместо подушки. Почувствовав в нем что‑то твердое, вытащила пакет и вытрясла его содержимое на кровать. Эти вещи собрала для них тетя Тамара.
«Ненужными вещами» в понимании Тамары оказались спортивные штаны, куртка с оторванным капюшоном, два вылинявших джемпера, а еще… пистолет и связка отмычек. На два последних обнаруженных Беллой предмета они с изумлением и уставились.
– Что это?! – спросил Гриша через минуту.
– Не видишь, что ли? Пистолет…
– Я подумал, что это галлюцинация… Зачем она его сюда положила?!
– Откуда я знаю? Не заметила его среди вещей? Вряд ли… Случайно подложила? Ничего себе – случайность…
– Вместе с отмычками? – усомнился Гриша.
– Точно, что‑то не сходится… Похоже, положила она его намеренно, может, предчувствовала что‑то? Или нас подстраховала? – предположила Мирабелла. – Я не умею им пользоваться. А ты?
– Я мужчина, не забывай! В моих генах заложено умение обращаться с оружием, – пояснил Гриша и взял в руки пистолет. Он, между прочим, заряжен!
– Прекрасно! Похоже, у нас появился шанс выбраться отсюда? – Мирабелла взяла отмычки.
– Попробуй дверь открыть, – кивнул Григорий.
Мирабелла присела перед железной дверью на корточки и попыталась отпереть ее отмычками.
– А ты сможешь выстрелить, если что? – внезапно спросила его она.
– Я не знаю…
– И я не знаю, вот в чем проблема! Выйдем отсюда, как два лоха, – и не сможем за себя постоять!
– Для начала – выйти бы!
Одна из отмычек подошла к этому замку, и дверь бесшумно открылась. Беллу и Гришу овеяло струей прохладного воздуха.
– Слава богу, открылась! – обрадовалась Белла. – Пошли.
Они на цыпочках покинули свое укрытие и двинулись на поиски Максима. Вскоре Белла и Григорий оказались в комнате, где стояли два бильярдных стола. На одном из них и лежал Максим с раскинутыми в сторону руками. Его бледное лицо резко контрастировало с зеленым сукном стола.
– Вот он! Максим! – Кинулась к нему Белла, забыв об осторожности.
Она схватила его за плечи, затрясла:
– Максим! Максим! Ты слышишь меня?!
– Ты бы лучше поцеловала его! Спящий принц очнется! – хмыкнул Гриша.
И Мирабелла поцеловала Макса несколько раз, но чуда не произошло. Она взяла его за запястье.
– Пульс есть, но слабый… я же все же врач…
– Его накачали или наркотиками, или сильным снотворным. Очнется, – сказал Гриша.
– Мы не может ждать, когда он очнется!
Григорий легко поднял Максима на руки, и они двинулись дальше, на поиски выхода. Мирабелла прихватила с собой бильярдный кий. Григорий подошел к лестнице, но Белла остановила его:
– Подожди! Нас сразу схватят! Иди за мной.
Она свернула в сторону, открыла какую‑то дверь и оказалась в подсобном помещении, где была вторая дверь, в углу. Она была заперта, и Белла опять принялась орудовать отмычкой. Засов щелкнул и выпустил пленников наружу. Они оказались на улице. Под навесом стояли три автомобиля, один – Максима.
– Сейчас бы сесть в машину и уехать с ветерком отсюда, – вымолвил Гриша.
– Хорошо бы! – сверкнула глазами Мирабелла.
– Я их без ключа не заведу, думаю, и ты тоже. Да и ворота заперты наглухо. Не выбраться нам. – Григорий осмотрелся.
– Положи Максима на землю, тяжело, наверное тебе, – сказала Мирабелла.
– Нет, я его подержу. Мне не тяжело, – честно ответил Григорий. Он стоял спокойно и дышал ровно.
– Положи меня! – вдруг глухо сказал Максим, и Григорий от неожиданности уронил его. Макс застонал, что‑то пробормотал, и Белла опустилась на колени рядом с ним.
– Ушибся?
– А как… ты… думаешь? – растягивая слова, словно пребывая в полусне, ответил он.
– Максим, ты жив, и это – главное! – обрадовалась она, пытаясь поймать его взгляд. Его большие черные глаза никак не могли сфокусироваться.
– Я не очень… хорошо… себя… чувствую… Вы какие‑то… мутные… – еле вымолвил он.
– Да и ты выглядишь так себе, – заявил Григорий.
– Мутит… – прошептал Максим.
– Нечего пить с незнакомыми женщинами! – фыркнула Мирабелла.
– Я так и понял… что‑то подмешали… Мне надо было… создать романтическую обстановку… Я не мог… вести себя… подозрительно…
– Создал? – язвительно заметила Белла. – Как профессиональный жиголо рассуждает! Так вот: вычислили всех нас! Заподозрили – что‑то не так. Тут еще и мужик какой‑то лысый, Дима… Наверняка профи! Начальник ее службы безопасности. Ты ему не понравился, он решил, что ты из органов, и мы ему тоже не приглянулись! Решил, что мы подсадные. Давай, посылай сигнал!
– Какой… сигнал?.. – тихо выговорил Максим – каждое слово давалось ему с трудом.
– Своему напарнику – Гене! Кому же еще? – ответила Мирабелла. – Он же нас прикрывает? Он вытащит нас? Это же совместная операция… – убеждала она в первую очередь саму себя, заметив, как вытянулось лицо Максима.
– Он же нас страхует? – заволновался Гриша.
– Гена? Нет… он не знает… что мы здесь… – растерянно ответил Максим.
Следователь Геннадий Викторович Столяров считал – и небезосновательно, – что работа у него сложная и ответственная. Жил он, как одинокий волк. Женщины не выдерживали его постоянных отлучек и разговоров только о службе. Вот и обитал он в своей холостяцкой квартире в гордом одиночестве. В кухне из продуктов – в обычном понимании этого слова – практически ничего не было. Раз в месяц Гена приходил в продуктовый магазин и закупался «по‑серьезному»: брал сахар, соль, макароны, крупы… Продавщицы даже посмеивались:
– Что, война началась?
– У меня каждый день война, – отшучивался он.
Геннадий мог и просто воды из‑под крана попить, и картошку пожарить. Имелись в его хозяйстве яйца и картошка. Иногда он баловал себя цыпленком-табака, которого он жарил сам, купив тушку на рынке. Наливал много масла в сковороду, натирал покупку солью, перцем и чесноком и шлепал в шкворчащее масло. Сверху все это дело накрывалось плоской металлической крышкой, а роль пресса, который должен был выдавить все соки из цыпленка, выполняла кастрюля с водой. Оставалось только минут через двадцать перевернуть сплющенного цыпленка и подождать еще двадцать минут. Главное – не потерять за это время сознание от ароматов, разносившихся по всей квартире, и не открывать дверь устремившемуся в гости – на запах – соседу. Затем выложить это чудо в большую тарелку – и вприкуску с хлебом или отварным картофелем начать поглощать сей деликатес, обжигая рот, потому что дождаться, когда это все остынет, просто невозможно. И запивать еду холодненьким пивком…
«Пиво, – подумал Геннадий, – холодное пиво после вчерашней отключки сродни живой воде…» И он открыл глаза. Гена увидел люстру и понял, что он дома. Тело его почему‑то ныло… Гена опустил руку и попытался нащупать бутылку коньяка, припомнив, что вчера он поставил ее возле кровати. Бутылку он не обнаружил.
