Температура воды росла, я осторожно сдвинула крышку, чуть приподнялась, вежливо сказала:
– Здравствуйте! – и осеклась.
Маргарита и парень увлеченно целовались. Ромео стоял спиной к котлу, я не увидела его лица. Мне не хотелось смущать влюбленных, поэтому я быстро села обратно в воду.
– Ты слышал? – спросила Рита.
– Чего? – выдохнул кавалер.
– Кто-то поздоровался!
– Здесь никого нет. Если не хочешь идти в каюту, можно на столе пристроиться.
– Нет, – без особой уверенности произнесла Рита. – Вечером!
– Мы быстренько, – начал соблазнять ее любовник.
Неудобно подслушивать чужой разговор, и уж совсем нехорошо присутствовать в качестве наблюдающего в интимный момент. К тому же вода нагревалась. Я снова высунулась из котла:
– Извините, не хочу вам мешать, мне лучше уйти.
Парочка, успевшая слиться в новом объятии, замерла. Рита глянула на меня, попятилась и замахала руками.
– Сгинь, исчезни, рассыпься! Говорила же, по кораблю дьявол ходит!
Парень обернулся.
– Андрей! – воскликнула я. – Невзоров! У тебя роман с Некрасовой?!
От возбуждения я слишком нервно дернула ногой, поскользнулась на картошке и упала в кастрюлю, подняв фонтан воды.
– Сатана! – пробормотала Некрасова.
– Откуда он меня по имени знает? – трясущимся голосом осведомился начальник отделения милиции Панова.
Я пыталась снова выглянуть, но кастрюля, огромная, смахивающая на громадный чан, в которых во времена моего детства дорожные рабочие варили асфальт, была забита скользкой картошкой, поэтому я барахталась среди будущего пюре, не имея возможности ничего сказать.
– Глупости! – отмер Андрей. – Чертей не существует.
– А в кастрюле кто? – простонала Некрасова.
– Ты туда курицу не пихала? – спросил милиционер.
– Говорящую? – уточнила Маргарита.
– Ну, это говядина булькает, – забормотал Андрюша. – Или свиная голова!
Последнее заявление показалось мне столь возмутительным, что я моментально встала на ноги с воплем:
– Я совершенно не похожа на бройлера или грудинку и уж тем более на морду хрюшки! Неужели непонятно, с кем вы имеете дело? Откройте глаза!
Некрасова и начальник милиции синхронно сели на пол, уткнулись головой в колени, прикрыли макушки руками и завизжали на одной ноте:
– А-а-а-а!
Реакция Риты меня не удивила: она еще в школьные годы не отличалась ни умом, ни сообразительностью, но представитель властей должен быть адекватным. Я выпрыгнула на пол, и тут дверь в кухню открылась. В проеме стоял Иван Васильевич. С кем, с кем, а с капитаном мне объясняться категорически не хотелось, и я быстро влезла в другую кастрюлю, чуть поменьше, но все же вполне пригодную для игры в прятки.
– Что здесь происходит? – грозно поинтересовался речной волк.
Парочка притихла, Рита вполне отчетливо сообщила:
– В кастрюле сатана варится!
– Ну, блин, еперный театр, – гаркнуло начальство. – А зеленые человечки из мясорубки не прыгают? Некрасова, я тебя из жалости взял! Выпру вон и забуду.
– Правда, – захныкала Маргарита, – он из котла высовывается.
– А я по ейному вызову прибыл, – зафонтанировал враньем Невзоров. – Хоть просто до Вакулова доехать хотел и правов не имею на воде работать, тама своя, речная милиция есть, но не мог мимо факта обращения простой гражданки пройти! Подтверждаю: из кастрюли морда зырилась. Глаза – жуть!
– Пасть с клыками, – всхлипнула Рита. – С них кровь капала.
– Нос пятачком, – добавил Андрей, – щеки с бородой, усищи торчком!
– Хвост и копыта очумелые, – довершила описание Некрасова. – Выл барсуком: у-у-у-здрасте-у-у-у!
Вот так на свет рождаются самые нелепые легенды! Где у меня окровавленные зубы, расплющенный нос, растительность на лице, не говоря уже про хвост и копыта?
– Там одна картошка, – сердито заявил капитан, очевидно, заглянувший в кастрюлю. – Что вы пили?
– Какао! – хором ответила парочка.
– На водяре порошок развели? – уточнил Иван Васильевич. – Оба на палубу марш! Там повсюду куриные перья! Собрать! Доложить! Во-он!
Громкий топот перекрыл вопль приведенного в бешенство начальника. Оставшись один, капитан отвел душу словами, которые я здесь приводить не рискую.
Похоже, гнев босса от крепких выражений не утих. Через секунду Иван Васильевич с силой пнул кастрюлю, в которой я сидела.
– Ой-ой! – воскликнула я.
Голос морского волка перешел в более высокий звуковой регистр.
В мое убежище ворвался свет, я подняла голову и увидела нависшее надо мной лицо Ивана Васильевича с пунцовыми щеками и выпученными глазами.
– Доброе утро, – вежливо сказала я. – Погода сегодня обещает быть теплой, не находите?
Капитан странно каркнул, потом исчез. Я встала, увидела, как Иван Васильевич исчез между деревянными дверцами, и скрылась в коридоре.
Дверь в нашу каюту неожиданно оказалась заперта изнутри. Сначала я удивилась, потом поняла: снова заклинило замок. Сегодня же попрошу, чтобы механизм починили! Впрочем, отлично знаю, как поступить. Я открыла соседнюю пустую каюту, прошла сквозь общий для двух спален санузел, поставила на рукомойник большую бутыль растворителя, которую прихватила по дороге в кладовой. Очень надеюсь, что Юра спит, иначе мне, вместо того чтобы подремать часок до завтрака, придется рассказывать ему невероятную историю про Самойлова.
Шумаков тихо похрапывал, но мне не удалось закатиться к нему под бочок. В каюте обнаружился Иван Васильевич, который тряс следователя за плечи.
– Что вы делаете? – зашипела я.
Капитан вздрогнул, выпрямился и спросил:
– Ты откуда?
Его фамильярность меня удивила, но я ответила, ткнув пальцем в дверь, за которой скрывались душ с туалетом:
– Оттуда, а что?
Иван Васильевич откровенно растерялся, но сумел вывернуться из щекотливой ситуации:
– Мне положено проверять количество пассажиров на борту, нынче сильно развито пиратство, возможны похищения. Пойду дальше!
Ладонь капитана легла на ручку и стала дергать ее в разные стороны.
– Замок сам по себе захлопывается, – пояснила я, – его надо открыть.
Капитан, не произнеся ни слова, повернул ключ и испарился. Я юркнула под одеяло, закрыла глаза и вдруг поняла, по какой причине Иван Васильевич выглядел как детсадовец, потерявший на людной улице мать. Увидев меня на дне кастрюли, капитан оторопел, а потом, наверное, решил, что пассажирка сошла с ума, если уютно устроилась в емкости для супа. Он и поспешил в нашу каюту, чтобы побеседовать с Юркой. Думаю, Иван Васильевич хотел посоветовать Шумакову отправить меня к психиатру. Но разбудить Юру – сложная задача, тут необходимо применять особые приемы, о которых капитан не знает. Речной волк стал тормошить парня, и тут из санузла появилась я, в халате и босиком. Тонкий пеньюар успел высохнуть после купания в воде с картошкой, поэтому я выглядела вполне обыденно: женщина, проснувшись, сбегала в туалет и теперь возвращается, чтобы покемарить до побудки. Наверное, Иван Васильевич решил, что на кухне у него была галлюцинация.
К завтраку мы с Юрой опоздали. Вошли в столовую в тот момент, когда официант Антон уже подал горячее.
– Просим прощения, – сказал Шумаков. – Не привыкли к свежему воздуху, вот и спим, словно оглушенные!
Манана заулыбалась:
– Дело молодое, не оправдывайтесь.
– Я бы не назвала этих двух молодыми, – как всегда бестактно брякнула Алина.
Пиар-директор мне подмигнула:
– Дело не в возрасте, а в любви. У Вилки с Юрой сейчас самый хороший период в жизни, им надо наслаждаться на полную катушку.
– Надеюсь, мы проживем с таким настроением до конца жизни, – серьезно ответил Юра.
– На это не рассчитывайте, – каркнула Алина. – Встретимся через два года – будете орать друг на друга и сыпать взаимными упреками.
Мне стало неприятно. Совершенно не к месту вспомнился Олег Куприн. Каким милым он был в период жениховства и как сильно изменился спустя несколько лет после нашей свадьбы! Интересно, что думает по этому поводу Юрасик? Шумаков знает о некоторых деталях моей биографии, но сам не любит говорить о своем прошлом, мне известна лишь малая толика. Юра никогда не регистрировал брак и не имеет детей. Даже о родителях не распространяется. Иногда, правда, мне достаются крохи информации. Вот сейчас на теплоходе я выяснила: отец Юры имеет дачу. И это все. Интересно, как мой спутник отреагирует на выпад диетолога? Юра воткнул вилку в кусок рыбы.
– Говорите, через два года? Шикарно, у нас будет двадцать четыре месяца безоблачного счастья, а там посмотрим!
– Эйфория продлится от силы до зимы, – зудела Алина, решив навсегда испортить мне аппетит. – Уж поверьте, я знаю, о чем говорю. Мужчины – козлы!
Шумаков засмеялся:
– Вы правы, около тридцати процентов парней заслуживают сравнения с бородатыми животными. Но кто у козла жена? Ведь не тигрица же! Тоже коза. А вот у льва в прайде – львица. Если вы супруга козла, это одно дело, а если льва, то другое. Вилка, ты какого мнения на сей счет?
