Я вздрогнула, Света не в курсе, что Ирина умерла.
– Ты понимаешь, что обвинение в педофилии и убийстве – очень серьезная вещь?
Светлана кивнула.
– Ну да.
– Нельзя задержать людей на основании простой болтовни, – сказала я. – А если ты ошибаешься?
– Нет! – уверенно заявила Глаголева. – Пусть Ирка подтвердит! Двое нас там было.
– Без улик никто тебя слушать не станет, – вздохнула я. – Этак каждый напраслину возвести может. Нужны неопровержимые доказательства.
– И где их взять? – напряглась девочка.
– Надо подумать, – сказала я, – а ты пока помалкивай. Вдруг Василий Олегович и Катя здесь ни при чем? Не трогали они Лизу. Представляешь свою судьбу, если поднимешь скандал? Думаю, спокойной жизни в приюте у воспитанницы Глаголевой уже не будет!
– Роману меня отдадут! – отшатнулась Света. – Ой! Ой! Там! За окном!
Каюта Светланы имела лишь один иллюминатор, который парадоксальным образом смотрел не на реку, а во внутренний коридор. Скорее всего, комнатенка предназначалась для кого-то из членов команды, может, для боцмана, призванного наблюдать за матросами.
– Там, там, – лязгала зубами девочка, – привидение!
Коротко взвизгнув, Света свалилась с постели и со скоростью, которой мог позавидовать юный таракан, закатилась под кровать. Я глянула в окно.
За круглым стеклом стоял кто-то бело-серый, без лица. У существа не было ни глаз, ни носа, ни рта, но тем не менее жуткое создание казалось живым. Голова (если предмет полукруглой формы без органов дыхания, зрения и слуха можно так назвать) медленно поворачивалась. Затем вдруг взметнулись то ли руки, то ли крылья, призрак исчез, послышался легкий стук.
– Не пускайте ее, – завыла из-под кровати Света.
– Кого? – впав в панику, осведомилась я.
– Лизку, – заплакала девочка. – Мертвецы завсегда в привидения превращаются и на место своей смерти приходят! Ой-ой!
В отличие от Светы я не верю в призраки, поэтому толкнула дверь и выскочила в коридор. Стук створки всполошил безобразника, вознамерившегося поиздеваться над Светой. Представитель загробного мира проявил удивительную прыткость. Я увидела, как невысокая фигура в ореоле развевающегося белого одеяния летит в сторону кухни. Не задумываясь, я бросилась за шутником и в какой-то момент ухитрилась уцепить его за край одеяния. Но шалун оказался проворным, он рванул вперед, полотно выскользнуло из моих пальцев. Привидение скрылось в камбузе.
Вход на кухню был распашным, створки ходили туда-сюда и не имели ни замка, ни ручек. Очень правильная конструкция: официанту, который тащит тяжелый поднос, неудобно возиться с запорами. Но со мной двигающиеся дверки сыграли злую шутку. Не успела я подскочить к проему, как одна из лакированных плоскостей, приведенных призраком в движение, довольно больно стукнула преследовательницу поселившегося на корабле Каспера[13].
Я взвизгнула, не догадалась отскочить в сторону и была наказана за свою глупость другой дверкой. Если первая угодила мне по носу, то вторая пребольно треснула по лбу. Пришлось остановиться, потереть поврежденные места и лишь потом войти в пищеблок. Я нащупала у входа выключатель и нажала на клавишу. Под потолком вспыхнул иссиня-белый свет и озарил помещение, в котором царил армейский порядок. На одной стене висели сковородки, у другой громоздилась начищенная до блеска плита, посередине тянулся стол с ножами в подставках. И никого!
– Эй! – тихо сказала я. – Ау! Выходи, а то хуже будет.
В ответ не раздалось ни звука. Я попробовала вразумить хулигана:
– Теплоход полон гостей, которые равнодушны к алкоголю. Никто из нас не напивается и не способен глупо подшучивать над подростком. Значит, ты член команды. Интересно, понравится Ивану Васильевичу сотрудник, который, завернувшись в простыню, издевался над туристкой? Короче, если ты покажешься сам, я никому не сообщу о твоей проделке. Затаишься в укромном уголке, я тебя непременно найду и отведу к капитану. Кухня большая, но я упорная. Ну, раз, два, три…
Безобразник не захотел принять разумное предложение, и я разозлилась:
– Ладно, четыре, пять, иду искать!
Я сделала пару шагов, решила обогнуть стол и налетела на большую, примерно в две трети моего роста, кастрюлю. С нее слетела крышка и с оглушительным звоном грохнулась на пол. Я невольно отшатнулась, задев стоящую у стены швабру, та стала падать, сметая развешанную на стене утварь.
– Что за гады! – заорали сбоку.
Я дернулась и увидела, как из небольшой, ранее не замеченной мною дверки, расположенной около шкафа с разнообразными банками, медленно вытекает тучная фигура моей бывшей одноклассницы Маргариты Некрасовой. Недолго думая, я подняла с пола крышку кастрюли, запрыгнула внутрь и живо прикрылась сверху.
Через мгновение мне в голову пришла мысль: зачем я спряталась? Я не совершила ничего плохого, ну, уронила случайно кухонные причиндалы, так им хуже не станет! И как теперь вылезать? Что сказать Некрасовой, высунувшись из горшка? «Привет, я шла мимо, решила заглянуть»?
– Нет, только посмотри! – завозмущалась Рита. – Какая сволочь тут похозяйничала. О-о-о! Тефлон от сковородки отлетел! Поймаю суку – убью!
Я съежилась в комочек. Пожалуй, затаилась я правильно. Некрасова еще в школе отличалась уникальной гневливостью и категорически не желала никого слушать. На своих настоящих или мнимых обидчиков Ритуля налетала с кулаками, а они у нее были тяжелыми даже в детстве, а сейчас и вовсе превратились в пудовые гири. Выгляну из кастрюли, Некрасова наподдаст мне от всей широты души. Надо всегда адекватно оценивать противника. Муравью ни за что не победить собаку! В данный момент я проявляю не трусость, а благоразумие.
– Тут никого нет, – ответил знакомый мужской голос.
– Откуда погром? – проревела Некрасова.
– Может, это крысы? – предположил парень.
– Тогда они размером с троллейбус, – объявила Рита. – Ну лады, котик, ты мне поможешь?
– Если из кухни выходить не нужно, я готов на все, – галантно ответил кавалер.
– На корабле камбуз, – хихикнула Некрасова, – а я типа как… Ой! Не щиплись!
– Руки сами потянулись, такая у тебя попка симпатичная, – засмеялся парень. – Пошли вниз!
Я изумилась. Надо же, нашелся человек, которому нравятся габаритные бабенки: два на два и еще раз на два метра. Куб на ножках! Ладно, не буду ехидничать. Если Некрасова встретила свое счастье, я за нее рада, но меня больше занимает другая проблема: как вылезти из кастрюли?
– Не, – вздохнула Маргарита. – Усе! Теперь пахать пора. Я бедлам разберу, а ты принеси из холодной кладовки ведра с картошкой и опрокинь их вон туда. Я с вечера заготовку начистила, кому охота на два часа раньше вставать. Кстати! Не трогай картоху, когда сварится, она ночь в подсобке кисла, я нам потом свеженькой отварю. Дрянь пусть пассажиры едят.
Я испытала острое желание вылететь наружу и высказать лентяйке Некрасовой все, что думаю о ней, но не успела. В кастрюлю проник свет, кто-то снял крышку. Я приготовилась услышать вопль, машинально улыбнулась, собираясь сказать: «Спокойно, это всего лишь Виола Тараканова», – но тут мне на голову хлынула вода, и по макушке забили крупные градины.
От неожиданности мои голосовые связки отказались работать. Свет померк. Я тихонько чихнула, высунулась из воды, нащупала небольшие твердые комки, которыми оказалась засыпана, и поняла, что произошло.
Парень выполнил приказ Риты – он сгонял за ведрами с картофелем, а потом вывалил их содержимое в кастрюлю. Человек со знакомым голосом проявил крайний пофигизм, он не заглянул внутрь емкости. Ну разве можно так поступать? Вдруг внутри с ночи притаился таракан, мышь или небольшого размера женщина? Нет, я постараюсь больше не есть ничего из приготовленных на местной кухне блюд. Буду питаться исключительно творогом из банок, бананами, йогуртами – короче, всем, что имеет герметичную упаковку.
– Теперь включи котел, – велела Рита.
Кастрюля дернулась пару раз.
– Не могу, – сообщил парень. – Тяжело.
– Да ну? – захихикала Некрасова. – Обычно я одной левой справляюсь. Ты такой слабый?
– За ночь устал, – ответил знакомый тенор. – А ты заводная.
– Ой! – воскликнула Рита. – Дурачок! Не щиплись! Шутка! Кастрюля насмерть приделана, надо шнур в розетку воткнуть, и она греться начнет. Вот так! Хоп! Теперь займемся сосисками. Помой их в тазу, срок годности закончился, они скользкими стали, но пассажирам сойдет. Сам не жри!
– Йес, босс, – отчеканил парень.
Раздались странные щелчки, тихое гудение, затем шорох.
– Может, пойдем к тебе? – предложил тенорок. – Пусть картошка поспевает!
– Вечером, – кокетливо отвергла его предложение Рита.
– Лучше сейчас, – не отставал кавалер.
В кухне стало тихо, а мои ноги ощутили, как теплеет дно кастрюли. Еще через мгновение я сообразила: ее включили, чтобы вскипятить. Если я сейчас же не выберусь наружу, пассажиры получат эксклюзивное блюдо на бульоне из писательницы Арины Виоловой. Представляю заголовки в желтой прессе: «Разгневанные читатели сварили детективщицу», «Виолову приготовили на обед коллеги по жанру», «Издательство, возмутившись ленью автора, пустило его на холодец»! Что испытают Василий Олегович и компания, когда официант, запустив в супницу поварешку, сначала выловит мои домашние тапки, а затем голову? Мне не хочется быть поданной к столу, да еще без макияжа и прически!
