– Эй вы, двое, а ну пошли вон! – рявкнул авторитет.
Кавказец удивленно обернулся, увидел приближающуюся группу и испуганно заголосил:
– Вах, свинья нэверная, ты что же меня подставил? Ты мнэ говорил, что у тэбя здесь все под контролем?
– Извините, Шамиль Вадутович, – прокричал мужичок, как заяц прыгая через могилы, – в другой раз о цене поговорим! Это какие-то чужие, не наши, наших я всех знаю!
– Вах! – выкрикнул кавказец, бросившись в другую сторону. – Мнэ все равно, ваши нэ ваши, никакой другой раз нэ будет, кому хочешь продавай, хоть Марфифуллину!
Через несколько секунд в разных концах кладбища затихли голоса разбегающихся участников неудачных переговоров.
Замок подошел к склепу и решительно открыл решетчатую дверь. Внутри было сыро, полутемно и, кажется, еще холоднее, чем снаружи.
По команде авторитета один из бойцов включил сильный аккумуляторный фонарь, осветивший внутренность склепа ярким голубоватым светом.
– Купец первой гильдии Лесоватов, – прочитал Замок.
– Жена профессора Воскресенского была из купеческой семьи, – пояснил Вадим, – девичья фамилия ее – Лесоватова. Наверное, от этой семьи и достались ценности профессору.
– Тебя, адвокатишка, никто не спрашивал! – резким фальцетом выкрикнул Вова, но наткнулся на грозный взгляд авторитета и тут же замолчал.
Замок обошел четыре массивных каменных надгробья, зашел в угол склепа. Сверившись с запиской, жестом подозвал одного из бойцов и велел отодвинуть плиту с края каменного настила. Парень без особого усилия отодвинул замшелую плиту и отступил в сторону.
Авторитет наклонился над темным углублением, протянул руку и вытащил на свет пузатый саквояж из потемневшей от времени кожи. Он поставил саквояж у своих ног, открыл замок. Бойцы сгрудились вокруг своего предводителя, Вова тоже заглядывал через плечи братков.
Вадим вытянул шею и увидел содержимое саквояжа: золотые и серебряные вещи, украшения, несколько икон в дорогих, усыпанных камнями окладах, миниатюры на эмали…
– Ну что, я свое слово сдержал, – проговорил адвокат, – теперь ваша очередь.
Замок поднял взгляд от саквояжа и кивнул своим бойцам:
– Отпустите адвоката!
Вадим вышел из склепа, отошел в сторону и остановился, наблюдая за развитием событий. Почти сразу вслед за ним из склепа в окружении своих приближенных вышел чрезвычайно довольный уголовный авторитет. Рядом с ним шагал коренастый браток, осторожно державший двумя руками драгоценный саквояж. Следом семенил Вова, пытаясь забежать перед Замком и заглянуть ему в лицо. Авторитет делал вид, что совершенно его не замечает.
В это время чуть в стороне, ближе к ограде кладбища, появился заляпанный грязью темно-зеленый микроавтобус. Лавируя между могилами, он подъехал довольно близко к склепу и остановился. Из автобуса выбрался небольшого роста старичок в мятом коричневом плаще и ворсистой кепке. Старичок с неожиданным для его лет проворством прошагал между могилами и остановился на дорожке прямо перед удивленным авторитетом. Взглянув на уголовника из-под кустистых бровей, он нахмурился и решительно произнес:
– Это, молодой человек, между прочим, мое! – и строго показал толстым указательным пальцем на кожаный саквояж.
Авторитет уставился на странного старичка с веселым недоумением и осведомился:
– Дед, ты что, сдурел?
– Я, кажется, ясно сказал, – повторил настойчивый старичок, – это мое имущество!
– Слушай, старый перечник, – проговорил Замок, закипая, – если ты не долечился и сбежал из психушки, так отправляйся обратно по-хорошему! Могу тебе с транспортом помочь, а то твой салон-вагон по дороге заглохнет. И ребят тебе могу в провожатые дать, а то мало ли – дорогу не найдешь! – И он решительно двинулся на старика.
Тот, однако, стоял на месте и не собирался уступать дорогу. Вместо этого он набычился, так что кепка чуть не закрыла ему глаза, и неожиданно громким голосом гаркнул:
– А ну, стоять! Я последний раз повторяю – немедленно вернуть мое имущество!
– Ну, ты меня реально достал! – Авторитет оскалился, обнажив крупные, желтоватые от никотина зубы. – Не хотел я тебя трогать, привык старых уважать, да, видно, придется! Если уж ты совсем ничего не понимаешь!
Один из бойцов двинулся к старику и протянул руку, чтобы схватить его за плечо, но в это мгновение распахнулись все двери темно-зеленого автобуса, и из него, как горошины из стручка, высыпало больше десятка крепких парней в военной форме, с автоматами наперевес.
– Всем лечь! – разбойничьим оглушительным басом рявкнул возглавлявший команду лейтенант и угрожающе повел стволом автомата. – Кто шевельнется, стреляю на поражение!
Пока братки, окружавшие авторитета, думали, что делать, подбежавшие солдаты тесным кольцом окружили их, обезоружили и как следует отлупили по всем правилам рукопашного боя. Аргументы оказались очень доходчивыми и убедительными, и, когда лейтенант снова заорал: «Всем лечь!» – никто не посмел ему возразить. Правда, все уже и так лежали, включая авторитета, которому особенно досталось.
Осмотрев поверженные ряды противника, бравый лейтенант строевым шагом приблизился к суровому старичку, приложил руку к козырьку и громко отчеканил:
– Разрешите доложить, товарищ генерал, противник обездвижен, сопротивление подавлено.
– Молодцы, ребята! – хорошо поставленным командным голосом гаркнул старичок.
– Рады стараться! – в двенадцать луженых глоток отозвались солдаты.
– Шевелятся еще, – потише сообщил лейтенант, – может, разобраться с ними окончательно да и закопать прямо тут… место хорошее, удобное… и лопатки у ребят есть, саперные.
– Не надо… – подал голос из лужи поверженный авторитет, – я все понял, забирайте ваше имущество…
– Ну вот, – сказал Леня, показывая своей боевой подруге внушительную пачку денег, – мы неплохо поработали, и наш труд неплохо оплатили.
– Мы! – фыркнула Лола, но Маркиз понял, что ворчит она только для проформы, а на самом деле настроение у его партнерши хорошее.
С утра Лола побывала у парикмахера и косметолога, потом прогулялась с Пу И, и жизнь заиграла всеми красками, тем более что погода наконец прекратила измываться над людьми и установилась настоящая зима. Пу И тоже был доволен: Лола надела на него сегодня новый утепленный комбинезон и позволила вдоволь накувыркаться в свежем снегу. Теперь песик утомленно дремал на Лолиной кровати, сытый и вычесанный.
Лолино хорошее настроение достигло сегодня таких пределов, что она приготовила вкуснейший обед – наварила кастрюлю ароматного борща, запекла в духовке огромный кусок свинины, а на гарнир поджарила цветную капусту в сухарях. Она вспомнила наставления своей тети Калерии Ивановны, что мужчину в зимнее время нужно кормить сытно и преимущественно мясом, поэтому с овощным салатом решила не заморачиваться, зато испекла два песочных коржа и прослоила их теткиным изумительно вкусным абрикосовым вареньем. Лола хотела еще посыпать пирог толченым миндалем, но обнаружила, что все орехи съел Перришон.
Маркиз приятно удивился, придя домой и ощутив манящие запахи из кухни.
Сметана в тарелке борща плавала одиноким айсбергом, поджидающим своего «Титаника». Глядя на умильное лицо своего компаньона, Лола малость устыдилась. С этой своей депрессией она совершенно забросила домашнее хозяйство, Ленечка даже похудел. И круги какие-то под глазами…
Лола тут же опомнилась. С чего это ее так разбирает? Отчего это она вздумала причитать над Ленькой? Он-то небось и не собирается о ней заботиться.
Лола подумала немного и поняла, что на нее плохо повлияло общение с Васей Зайкиным. Ох уж это семейное счастье, теперь даже на Леню она смотрит другими глазами.
– Что это ты на меня так уставилась? – Маркиз отложил ложку. – Что на мне такого интересного?
– Да так… думаю… – неопределенно ответила Лола.
– Я тоже думаю, – признался Леня, – и меня смущает некоторая незавершенность нашего последнего дела. Видишь ли, как-то это все не закончено. Заказчику мы искомое вернули, это верно, деньги получили, но вот паршивец Василий вышел сухим из воды. Правда, кто-то набил ему морду, но это не в счет. И к тому же в деле имеются два убийства. Совершенно неповинных людей, кстати.
– Ты что, решил податься в народные мстители? – осведомилась Лола. – Вот уж не ожидала…
– Нет, просто когда я чего-нибудь не понимаю, я начинаю беспокоиться, – честно признался Маркиз. – Но ведь кто-то же ухлопал тех двоих частных детективов? Одному устроил катастрофу, а другого отравил чуть ли не у меня на глазах.
– Ты хочешь сказать, – медленно, с угрозой заговорила Лола, – что мне предстоит еще и еще встречаться с этим Василием? Мало того, что он надоел мне хуже горькой редьки! Мало того, что я в его присутствии не знаю ни минуты покоя, не зная, что стеречь – шубу или кошелек, так я даже не могу выйти из дома в своем настоящем виде! Ленька, ты хочешь моей смерти! Когда я нахожусь в образе дочки Сигильдеева, даже Пу И меня не узнает!
