— Миша, — испуганно закричала она, — ты куда?
— Домой, куда еще я могу пойти среди ночи.
— А я?
Он оглянулся:
— Что — ты?
— Разве ты меня не приглашаешь?
Михаил мотнул головой:
— Да на кой черт ты мне такая нужна, болтливая.
— Миша, я не болтливая, я не хотела болтать, прости меня, Миша, — бросилась оправдываться Валерия и вдруг подумала: «А что я плохого сделала? С чего это унижаюсь так перед ним?»
И тут ее осенило: «Да он просто издевается надо мной! Конечно издевается! Придирается, грубит… Про опасность тоже придумал, чтобы меня отчитать…»
— А пошел ты! — гаркнула она и потопала в противоположную сторону.
Уверенно шла, даже ни разу не оглянулась.
Такого поворота не ожидал Михаил. Грустный смотрел он ей вслед. Все его существо рвалось окликнуть Валерию, но что-то (может гордость, может глупость) не позволяло. Страшно захотелось курить. Нестерпимо.
С минуту он боролся, но, плюнув на свой зарок, побрел к круглосуточному магазину.
Жадно затянувшись сигаретным дымом, Михаил уселся на скамейку под кленом и задумался. Очень не хотелось идти в тесную неуютную квартиру. Как никогда, почему-то, чувствовалось одиночество — не хватало Дэна. Мучительно не хватало и совета его, и сочувствия, и даже критики.
Так происходило обычно тогда, когда Михаил не на шутку влюблялся, а влюблялся он редко. И всегда это плохо заканчивалось.
Но что делать с квартирой?
«Сегодня еще переночую, — решил он, — а завтра буду менять. Подыщу нечто аналогичное, тоже на окраине. Это даже хорошо, что дылда адрес мой разболтала. По лени так и жил бы на одном месте, а это опасно. Надо чаще менять квартиры. Так что дылда удачно ляпнула…»
Внутри у него вдруг все восстало: «Почему дылда? Валерия. Славная, умная, добрая и очень несчастная девушка. И никакая она не корыстная. Слишком часто ее предавали, вот и выработала себе линию защиты, обросла оправдательной философией: раз вы такие, и я буду такой. На самом деле Валерия…
Да что это я заладил: Валерия, Валерия. Дороф, не за этим ты приехал в Москву».
Он попытался увести от нее свои мысли, но не получилось. Михаил поморщился, вздохнул и вдруг отчетливо осознал, что влюбился.
Влюбился?
Увы, да!
В Валерию?
С первого взгляда, как это обычно с ним и бывает. В день их первой встречи все говорило о том, что влюбится. Михаил припомнил с каким настроением шел в офис, как сладко сердце забилось в холле…
Она была уже там, видимо к лифту уже подходила. Он еще не видел ее, но уже чувствовал, каждой порой своей кожи ощущал близкое присутствие новой любви. Так бывает.
А там уже, в лифте, и вовсе голова закружилась… Как увидел ее, так сразу и потянуло…
Потянуло!
А Лиза?
Лиза… Все не то. Слишком внимательна, слишком восторженна, чтобы быть не фальшивой. Лиза — палочка-выручалочка. За нее от простодушной Валерии прятался, боялся, что снова, снова предаст.
Эти дылды, эти длинноногие красавицы-верзилы, они все, все предательницы. Они не способны на любовь, их только деньги интересуют. Разве дождешься от них чистых искренних чувств, преданности, верности — всего того, что ищет в любимой мужчина. Что они могут ему предложить? Только тело. Только свое тело, причем за очень высокую плату. А он не хочет платить за тело. Ему нужна только душа.
После этого заключения сразу стало легче. Михаил потянулся за второй сигаретой, но передумал, выбросил пачку в урну и бодро вскочил с лавки.
«Правильно, правильно я поступил, — думал он, решительно шагая к своему дому. — Надо было сразу ее послать. Это копилка. Красивая, наивная, обворожительная, но копилка. Нет, она не лишена души, порой простота ее подкупает, но в этом-то и кроется настоящая опасность, потому-то я и расслабился, дурак. Дороф, ты настоящий дурак!»
Теперь ему было стыдно. Михаил удивился: «А почему это я с ней расслабился, в откровенность ударился? Да приступ этот во всем виноват, — вспомнил он. — Черт, как он всегда невовремя, этот приступ. А после него слабость, и душевная и физическая. Черт! Что я ей в слабости наговорил? Душу вдруг бросился открывать, идиот! Кому? Копилке? И она тут же воспользовалась, начала мною руководить, манипулировать. Бегает, то и дело меня хватает: „Миша! Миша!“ А я раскис, уши развесил, как идиот…»
Зазвонил мобильный.
— Дороф, признавайся, что это за девица болтала со мной? Снова влюбился? — Голос у Дэна настороженный.
Михаил отмахнулся:
— Да какой там влюбился. Просто знакомая.
— Откуда у тебя в Москве знакомая? И вообще, Майкл, что происходит? Почему ты в Москве? И почему я никак поговорить с тобой не могу? Битых шесть часов к тебе рвусь и все бестолку, никак прорваться к тебе не могу. Ты постоянно занят, чем-то занят, а я не знаю чем. Признавайся, ты что, влюбился? Снова в дылду? Снова в голубоглазую куклу? Дороф, новая копилка подцепила тебя?
Михаил представил как паникует его друг (Дэн всегда пугался, когда рядом появлялись Копилка) и, усмехнувшись, его успокоил:
— Дэн, не дергайся, я не влюбился.
— Клянешься?
— Клянусь.
Короткая пауза и хлесткий, нервный вопрос:
— Ты где?
— Дэн, я в Москве, ты уже знаешь.
Денис испугался:
— Дороф, ты что, запросто ходишь по улицам?
— А по-твоему я должен обложиться охраной? Успокойся, я в безопасности. Иду спать, метров сто осталось до моего дома.
— А девица где?
— Фиг ее знает, куда-то ушла. Дэн, поверь, мне нет до нее никакого дела. Я в Москве не за тем, чтобы флиртовать. Да и спать хочу. Дэн, я устал, просто с ног валюсь. Давай отложим тему на завтра.
Похоже, Денис успокоился:
— Как знаешь, Майкл.
— Да, я именно так и знаю.
— Ну, пока. До завтра.
— До завтра, Дэн. Пока.
Михаил отправил мобильный в карман и вошел во двор — фонари не горели — от стены его дома отделился громадный черный силуэт и двинулся навстречу. Почуяв неладное, Михаил попятился и рванулся бежать, но за его спиной стоял высоченный верзила, из тех, у которых мало души, но зато очень много здоровья…
Валерия стремительно шагала куда глядели глаза. Она была зла на себя и на Михаила. И на Лизу. И на весь белый свет.
Но долго злиться Валерия не умела. Постепенно шаг ее становился короче, решимость — невесомей, а вскоре Валерия и вовсе остановилась: постояла в задумчивости и… пошла в обратную сторону. Теперь она была одержима одним лишь желанием: догнать Мишу, найти его и…
Остальное было неважно, главное найти.
«Дом сто пятьдесят, квартира сорок шесть», — бормотала она, незаметно переходя на бег.
Плохое предчувствие охватило Валерию. Она совсем не удивилась, когда увидела во дворе двух крепких парней и лежащего на земле Михаила. Не удивилась и не испугалась — мысли были заняты другим.
«Тот, что слева, не просто качок, — мгновенно профессионально оценила она, — сразу видно: мастер своего дела, не обычный бандит, так чего ему надо от недотепы-Мишки? Почему он лениво пинает его ногами, когда может одним ударом на тот свет завалить? Да и второй лениво пинает. Кстати, он тоже совсем не подарок, Кинг Конг еще тот. Мне с этой парочкой совладать не удастся, даже не стоит и рисковать».
На бегу Валерия достала из сумочки пистолет и, грозно размахивая им в воздухе, закричала:
— Стоя-ять! Буду стрелять!
Как она и предполагала, парней словно ветром сдуло; Михаил остался лежать неподвижно.
«Убили!» — испугалась Валерия и истошно завопила:
— Уби-лии! Уби-лии!
Она рухнула на землю и затормошила его худое и легкое тело.
— Уби-лии! Уби-лии!
Михаил открыл глаза и прошептал:
— Я жив.
Валерия вздохнула с облегчением:
— Слава богу. Жив. Но здоров ли? — забеспокоилась она. — Все ли цело?
Он пошевелился:
— Не знаю, все болит.
Опытным глазом Валерия оценила: «Вроде ничего не сломали», — и невесело усмехнулась.
— Ясное дело, что болит, ребята тебя не жалели, — сказала она и озабоченно спросила: — Подняться можешь?
Михаил привстал:
— Вроде могу.
Оглядевшись вокруг, он удивился:
— А гориллы куда подевались?
Валерия рассмеялась:
— Ты что, не слышал?
Михаил смущенно признался:
— Я, кажется, снова сознание потерял.
— Гориллы сбежали, — сообщила Валерия и с гордостью пояснила: — Меня испугались.
Его светлые брови поползли вверх:
— Тебя?!!
— Ну да. Я им свой пистолет показала. Ладно, Миша, вставай, пойдем быстрей к тебе, пока гориллы с подкреплением не вернулись.
Услышав это, Михаил резво вскочил на ноги и, поохивая от боли, устремился к подъезду.
— А откуда у тебя пистолет? — спросил он, поспешно набирая код замка.
— Я же телохранитель, — с усмешкой напомнила Валерия. — А в клуб прямо с работы пошла.
