— Кто? — изумилась я.
Григорий округлил глаза:
— Хороший вопрос! Это вам и предстоит выяснить.
Нина забарабанила пальцами по столу.
— Учитывая тот факт, что первая девушка погибла, когда Павел едва справил восемнадцатилетие, по-вашему выходит: киллер постоянно находится около Брыкина, — сказала я.
— Моя любимая жена Клара предположила, что преступник — близкий к Павлу человек, — заявил Григорий.
— Думаю, ваша Клара может сама найти виновного, — не удержалась от сарказма Нина.
— Моя Клара считает, что лучше нанять специалиста, — парировал Селезнев. — Надеюсь, вы согласитесь. Причем дело не терпит отлагательств.
— Почему? — хором спросили мы с Ниной.
— Вера хочет выйти замуж, их отношения с Павлом длятся около года, но Брыкин из-за семейной легенды никак не решается сделать ей предложение.
— Я бы на его месте тоже тормозила, — кивнула Нина.
— Терпение Веры не безгранично, — монотонно бубнил Григорий, — вокруг нее еще вертится Виктор Маландин, у него свои планы на девушку. Вера любит Павла, но тот же не торопится со свадьбой.
— Странная девица, — вздохнула я. — Лично мне не хотелось бы испытывать судьбу.
— Она ничего не знает, — вздохнул Селезнев.
— Что? — насторожилась Нина.
— Вера не в курсе того, что случилось с ее предшественницами? — поразилась я.
Наш клиент кивнул.
— Понимаете, Паша слегка подкорректировал свою историю. Про Алену не упомянул вообще, а Ксюша… Она ведь утонула, это не криминально.
— Была еще Жанна с аллергией, — хмыкнула Нина.
— И о ней Павел умолчал! К чему при невесте прошлое поминать? — раскипятился вдруг Селезнев.
— По-моему, непорядочно с его стороны утаивать от Веры столь важные сведения, — вздохнула я.
— Меньше знаешь — крепче спишь, — заявил Григорий. — Некоторое время назад Вера сказала моей Кларе: «Если на свой день рождения Павлуша не сделает мне предложение, я уйду от него. Какой смысл время зря тратить? Годы летят, я хочу детей, но заведу их лишь в законном браке — никогда не лягу в постель с мужчиной до свадьбы».
Нина вытащила сигареты.
— Это похоже на шантаж. Девушка, знающая о вашей дружбе с Павлом, явно надеялась, что ее слова достигнут ушей Брыкина.
— Вы правы, — не стал спорить Селезнев. — Моя Клара действительно позвонила Паше, а тот заявил: «Двенадцатого сентября я при всех попрошу Верушку стать моей женой».
Нина неожиданно закашлялась.
— Согласен с вами, — кивнул Гриша, — это смелое решение. Но если Брыкин побоится предложить руку Вере, он и вовсе ее лишится — та уйдет к Виктору.
— У Веры не очень хорошие перспективы, — протянула я, — похоже, ей грозит опасность. Следовало бы предупредить девушку, рассказать ей в деталях биографию суженого.
— Она уйдет к Виктору, — повторил Григорий.
— Никак не пойму, — ответила Нина, — эта Путинкова хочет выйти замуж по расчету?
— Нет, она любит Павла, — заверил Селезнев.
— Но уйдет к Виктору? — удивилась я.
— Ну… может, и нет… хотя, — замямлил Григорий, — моя жена Клара считает, что Вера принадлежит к тем женщинам, которым для полного счастья непременно нужен штамп в паспорте. Путинкова очень порядочная девушка — с кем распишется, того и будет обожать. Сейчас она испытывает самые светлые чувства к Павлу, к тому же он богат и влиятелен, имеет огромные связи. А Виктор попроще, он, как и я, служит на окладе, только в банке. Кстати, Маландин вовсе не беден. Если Павел не изъявит желания жениться, Вера уйдет к Виктору и будет с ним счастлива. Путинкова девственница, она ни за что не отдастся мужчине без росписи.
— У девушки потрясающий характер, — пробормотала я, — без комплексов и заморочек: полюблю того, кто со мной распишется. Душечка отдыхает! Антон Павлович Чехов и не предполагал, что Душечка может быть такой.
— Паша обожает Веру, — продолжал Григорий, — вот потому он и принял решение…
— …убить Маландина, — перебив его, закончила фразу Нина.
Григорий закатил глаза.
— Нет! Прекратите ерничать! Вы беретесь за дело?
— Какое? — спросила я.
Селезнев удивленно посмотрел на меня.
— Вам надо вычислить того, кто захочет лишить жизни Веру.
Нина схватилась за сигареты, а Селезнев продолжал:
— Как только Паша окольцует Веру, преступник начнет действовать.
— Навряд ли он сразу кинется уничтожать невесту, — я решила слегка остудить пыл клиента. — Киллер, скорее всего, обставит дело так, чтобы все выглядело как несчастный случай. И мы не можем постоянно находиться около Веры, если только Павел не объявит, что нанял для будущей супруги секьюрити. Боюсь вас разочаровать, но все равно скажу: если кто-то твердо решил избавиться от человека, последнему не спастись. Не может же девушка всегда и везде ходить в сопровождении охраны и спать под присмотром «шкафов» с оружием.
— Придется постараться и вычислить мерзавца в кратчайший срок, — заявил Гриша, — одна из вас поселится в доме и будет зреть в сто глаз.
— Думаю, в присутствии сыщика негодяй затаится, — не согласилась я с планом Селезнева.
— А никто и не узнает, что вы сыщик, — заговорщицки улыбнулся Гриша, — правда будет известна только мне и моей любимой жене Кларе.
— Постойте, а Павел? — удивилась Нина.
— Ни в коем случае! — воскликнул Селезнев. — Павел очень умен, он четко идет к поставленной цели, но лишь в бизнесе. В личной жизни Брыкин наивен. И он верит в проклятие.
— Каким образом одна из нас поселится рядом с Брыкиным и Верой, не рассказав им о своем задании? — прервала Григория Нина.
Селезнев открыл портфель и начал в нем рыться, бормоча:
— Моя Клара придумала изумительный план. Помните Ксению?
— Ту, которая утонула? — поинтересовалась я.
— Да, — подтвердил Григорий. — У нее есть отец, великий математик Исидор Ринг, мировая величина. Я, простите, очень плохо разбираюсь в точных науках, даже считая на калькуляторе, делаю ошибки. А вот моя жена Клара…
На сей раз выслушивать очередную хвалебную оду незнакомой бабе не захотела уже я, поэтому решительно остановила клиента:
— Давайте говорить о конкретных делах!
Нина кашлянула, а Григорий как ни в чем не бывало поскакал дальше:
— Исидор гений, это признают даже в России. В советские годы Ринг работал на оборону, и с ним постоянно ходили два охранника. Математик был обласкан властями, ему дали шикарную квартиру — наверное, четыреста квадратных метров. Понимаете, как относилась советская власть к Исидору, если его семье из трех человек выделили такое жилье? Жена Ринга давно умерла, дочь Ксюшу он воспитывал один. Когда та скончалась, Павел остался жить с тестем. Вернее, Брыкин и его супруга все время обитали в квартире математика, но Паша не ушел от старика и после смерти Ксении, остается с ним до сих пор. А в ближайших соседях у Ринга Матвей Ромашин, старый друг Исидора, тоже гений, только физик.
— Значит, у Брыкина нет своего дома? — уточнила Нина.
Григорий кивнул:
— Именно так.
— Похоже, его дела идут не очень хорошо, — предположила Косарь.
Селезнев замахал руками:
— Фирма процветает!
— Но почему тогда Павел до сих пор ютится с бывшим тестем? — не успокаивалась Нина.
— Ютится! — закатил глаза Григорий. — В тех хоромах стаду слонов легко заблудиться. Павел любит Исидора, считает его своим отцом или дедом. Старик не может жить один, перевезти его в другое место нельзя, он, как белка, обжился в родном гнезде. Как-то раз Паша захотел побаловать Исидора и отправил его в лучший отель в Карловых Варах. А Сидя — так Исидора свои зовут — там и трех дней не выдержал! Ему нужно находиться в любимом кабинете среди книг, и чтобы Матвей по вечерам заходил. Понимаете?
— Думаю, да, — сказала я.
— Павлик не осмеливается даже ремонт сделать, — засмеялся Селезнев, — в квартире до сих пор наружная электропроводка.
— Провода тянутся прямо по стене, намотанные на маленькие фарфоровые ролики? — уточнила Нина.
— Верно, — согласился Селезнев. — Чтобы сделать реконструкцию жилья, понадобится около года. А куда Исидора девать? Паша хотел отремонтировать квартиру, позвал специалистов, а те ему и наговорили: плитку в ванной месяц срубать придется — ее при Сталине клали, а тогда халтурить боялись, да еще кухня вся в кафеле до потолка. Вот Брыкин и плюнул. Раньше у Павла жила домработница Олимпиада. Она недавно скончалась. Ничего криминального, бабуле было за восемьдесят, даже ближе к девяноста. Паше некогда заниматься поиском прислуги, поэтому он попросил мою Клару о помощи.
— Понятно… — Нина оперлась локтями о стол. — Лампа, изображать поломойку будешь ты!
— Почему я?
— Наверное, там и готовить надо? — прищурилась Нина.
