– У вас есть вода? Чтобы запить лекарство, – попросила я.
– Минералка без газа.
– Давайте.
Провизор протянула бутылочку и пилюли, и я, чтобы побыстрей избавиться от боли, стала открывать упаковку прямо у прилавка.
– У вас есть Ксеникал? – послышался рядом слегка задыхающийся голос.
– Говорила же вам, – внезапно стала очень приветливой фармацевт, – пообещала, что вернетесь.
Я машинально повернула голову и увидела аппетитную даму в красном платье.
– Ага, – кивнула покупательница. – Меньше месяца пью Ксеникал – и четыре кило долой! Врач порекомендовал дальше принимать. Только не быстро вес уходит.
– Так это же хорошо, – закивала тетка за прилавком. – Ксеникал блокирует образование жира, он дает не мгновенный, но стойкий эффект. Учтите: то, что мигом потеряно, потом так же быстро возвращается.
– Моя подруга, – вздохнула женщина, – увлеклась некими таблетками, вроде их в Таиланде делают. Здорово помогли.
Провизорша всплеснула руками:
– Баночка с наклейкой, исписанной иероглифами?
– Ага, – кивнула покупательница.
– И где она ее взяла? Явно не в приличной аптеке!
– Им на работу мужчина носит, от фирмы, – пояснила дама в красном, – напрямую торгуют.
Фармацевт аж покраснела от возмущения.
– Извините меня за прямоту, – рявкнула она, – но ваша подруга дура! Знаю, знаю, о чем речь идет. Средство привозят невесть откуда, ни слова по-латыни, сплошные иероглифы, никаких объяснений к препарату нет, листовка отсутствует, состав неизвестен, противопоказания не указаны… Просто ужас! Как можно такое пить?
– Так помогает, – робко вклинилась в монолог покупательница.
– Точно, – язвительно скривилась провизорша, – в гробу будет лежать стройная. Имейте в виду, пользоваться можно лишь лицензированными средствами. Вот, пожалуйста, Ксеникал. Полная информация о нем внутри коробки, прописывается врачом, продается в аптеке, имеет хорошую репутацию, вес уходит и потом не возвращается.
– Да это я так, просто сболтнула, – испуганно затрясла головой посетительница в красном платье.
Потом она быстро расплатилась, схватила Ксеникал и убежала.
– Вот ведь народ… – покачала головой провизор. – Разве можно неапробированные препараты пить? Да ни одна аптека эти тайские таблетки не возьмет на реализацию. Объясняем людям: они опасны. Нет!
– Где же народ берет отраву? – тихо спросила я.
Фармацевт скривилась.
– Непорядочных «бизнесменов» полно. Купите газету бесплатных объявлений – и увидите десятки предложений: «Продаю тайские таблетки, стопроцентная потеря веса».
Я выскочила из аптеки, значит, приобрести опасное лекарство легко, в смерти Фаины нет загадки.
Потом мои мысли потекли в ином направлении. Хорошо бы палец перестал нарывать, тогда мне не придется бежать к Оксане. Моя подруга замечательный хирург, умелый доктор, но лучше не сталкиваться с Ксютой на ее профессиональном поле. Если честно, очень боюсь врачей, в особенности тех, которые применяют в работе всякие острые железки типа скальпеля. Без особого ужаса соглашусь пойти лишь к психотерапевту, он гарантированно не начнет тыкать в пациентку иголками и произносить жуткую фразу, любимую припевку хирурга:
– Не волнуйтесь, сейчас отрежем и забудем. Нет органа – нет проблемы. Жить будете, летать нет.
Прежде чем отправиться к Сониной, я сначала набрала ее домашний номер. Трубку сняли сразу.
– Алло, можно Катю? – вежливо попросила я.
В ответ послышалось сопение, кряхтение, почавкивание, затем заиграла музыка и понеслись короткие гудки. Я повторила попытку, и вновь ухо уловило непонятные звуки, потом очень издалека долетело:
– О-о-о?
– Катю! – заорала я.
– А-а-и… о…
– Катерину позовите! – надрывалась я.
Но увы, вновь безрезультатно. Очевидно, Сонина сидела дома, но у нее сломался телефон!
Насвистывая бодрый мотивчик, я порулила на юго-запад столицы, не особо переживая из-за встречавшихся небольших пробок. В конце концов, стоя в них, можно спокойно послушать радио.
Сонина жила в симпатичном, довольно новом доме. Наверное, Катерина хорошо зарабатывает, если могла себе позволить покупку квартиры в одном из престижных районов, с видом на здание Московского университета.
Я не успела продолжить размышления на тему финансового положения Екатерины, стоя перед массивной и явно дорогой входной дверью ее квартиры. Потому что, едва нажала на кнопку звонка, дверь распахнулась, и на пороге появилась маленькая, худенькая женщина, одетая в модные рваные джинсы и мешковатую рубашку, полностью скрывавшую все формы дамы. Лицо хозяйки скрывала копна буйно вьющихся темно-каштановых кудрей.
– Здравствуйте, – обрадовалась я. – Вы Катя?
Существо затрясло головой.
– Очень приятно, – продолжила я, – разрешите войти? Давайте познакомимся: Даша Васильева, частный детектив. Вы близко дружите со Смоляковой? Пожалуйста, не отрицайте, очень хорошо знаю: вас связывают с Ми теплые отношения. Насколько понимаю, даже хотите женить своего сына на Насте, что говорит о…
– Ну ваще! – писклявым дискантом отозвалось тщедушное существо. – Нужна мне эта уродка!
Грубость Сониной поразила, но мне следовало во что бы то ни стало наладить контакт с дамой, поэтому я закивала и лицемерно сочувственно произнесла:
– Согласна, Настя не первая красавица Москвы, но у девочки милый характер…
– Она дура!
– Отличное качество для семейной жизни, станет считать мужа самым умным.
– За фигом мне идиотка? – пропищала Сонина.
Я кашлянула, хотела продолжить разговор и онемела.
Рукой, сильно смахивающей на птичью лапку, женщина откинула пряди волос, и появилось личико – крохотное, с кулачок. Подбородок и участок над верхней губой покрывала редкая щетина.
– Вы не Катя, – от неожиданности выпалила я.
– Не.
– А кто?
– Степан.
– Э… э… здравствуй, детка.
– Привет, – довольно мило ответил юноша.
– Привет, привет, – забормотала я, соображая, сколько ему лет и как к нему обращаться. – А когда мама придет?
– Фиг ее знает.
– Она на работе?
– Не.
– А где?
– Фиг ее знает.
– Номер ее мобильного скажи, пожалуйста.
– Зачем?
– Очень надо связаться с ней.
– Ну…
– Поверь, дело важное.
– Государственное? – хихикнул Степан. – Война начаться может, да?
– Нет, конечно, – тщательно сдерживая гнев, ответила я, – просто имею для твоей мамы… э… конверт. Да, письмо.
Степан распахнул блеклые глаза.
– Так сегодня не восьмое число, – брякнул он.
– И что? – не поняла я.
– Ничего, – ухмыльнулся странный собеседник. – От Милады послание, да? Чего ж она сама не принесла?
Я слегка растерялась, но тут послышался шорох, лязг, скрип, и мелодичный голосок пропел за моей спиной:
– Степушка, ты с кем беседуешь?
Я повернулась. Около лифта стояла хрупкая, симпатичная, мелкокудрявая шатенка. Сходство дамы со Степаном было таким, что я даже не спросила, а констатировала:
– Вы Катя Сонина.
– Верно, – кивнула дама. – А теперь ваш черед представляться.
– Даша Васильева, частный детектив.
– Скажите пожалуйста! – восхитилась Катя. – Уже и женщины у нас сыщиками стали. Зачем же я вам понадобилась?
– Разрешите войти?
– Ступайте на кухню, – принялась командовать Катя, – только босоножки снимите. Прислуги не имею, мне не до домработницы, с голоду бы не помереть. Одна сына тащу, никто не помогает, считаю каждую копейку.
Под неумолчные жалобы о тотальной нищете я добралась до большой, уютной кухни, утыканной дорогой бытовой техникой, и мгновенно поняла: вот уж что-что, а смерть от голода бедной матери-одиночке не грозит.
Овальный стол, покрытый кружевной скатертью, оказался заставлен вазочками и плошками с печеньем, конфетами и сухофруктами. Похоже, Степан перед моим приходом трапезничал, потому что на краю высилась большая ярко-красная кружка, полная невыпитого кофе. Аромат хороших, дорогих зерен витал в воздухе.
– Степочка, – с укоризной сказала Катя, – мы же договаривались: никакой арабики, она тебе вредна.
– Зато вкусно! – затряс кудрями сын.
Сонина покачала головой, потом, спохватившись, глянула на меня и пояснила:
– У Степана, к сожалению, проблемы с сердцем, врач запретил употреблять напитки, способные вызвать аритмию. Но, увы, мальчик неразумен.
– Ну че ты врешь? – вдруг сказал Степа. – Вовсе я и не болею!
– Иди посмотри телевизор, – ласково велела Катя.
– Хочу пирожное, – закапризничал Степан. – Ты купила?
– Нет, – вздохнула мать.
– Почему?
– Не сумела, не попалось по дороге, – по-прежнему очень нежно ответила Сонина.
Маленькое личико Степана наморщилось, нижняя губа оттопырилась, юноша начал шмугать носом. Я с невероятным изумлением наблюдала за парнем. Если посмотреть на юношу сзади, то сначала очень легко принять его за женщину, настолько не по-мужски хрупкой фигуркой обладает Степа. Но вот лицо у него мужчины – борода, усы. Наверное, сыну Сониной хорошо за двадцать. Поэтому довольно странной кажется такая реакция половозрелого представителя сильного пола на сообщение о некупленном пирожном – сейчас Степа явно собирался заплакать.
