– Что-то мне подсказывает, что это не та картина, – проговорил он раздраженно. – Вы меня огорчаете! Придется нам продлить наше знакомство…
– Караул! – завизжала Катя.
– За идиота меня держите, дамочки? – рявкнул лысый, перекрывая ее визг. – Вы что же это думаете, мне Часовщик картину не описал? Коровы там должны быть, свинья в луже… сельская жизнь в общем…
«Сам ты свинья в луже», – подумала Ирина.
Лысый повернулся к Жанне, щелкнул предохранителем пистолета и коротко приказал:
– Вперед! И без фокусов, если не хотите все втроем отправиться в лучший мир!
– Лично я туда пока не тороплюсь, – проговорила Жанна, снимая машину с тормоза и медленно трогаясь вниз, к переезду.
– Сейчас налево! – скомандовал похититель, когда до переезда оставалось метров сто.
Жанна свернула и медленно поехала вдоль длинного глухого забора.
– Девочки, а я знаю, что это такое! – вполголоса проговорила Катя, уставившись на забор. – Это сумасшедший дом! В смысле, больница для душевнобольных! Вот откуда он того психа взял!
– Какая ты догадливая! – раздался с переднего сиденья насмешливый гнусавый голос.
Машина поравнялась с железными воротами, выкрашенными унылой темно-зеленой масляной краской.
– Остановись! – приказал похититель.
Жанна затормозила, он выглянул в окошко и крикнул:
– Петрович, открой! Это я!
Никто не вышел к ним и даже не показался, но ворота медленно разъехались, и машина въехала на территорию больницы.
– Налево, – скомандовал гнусавый. – Теперь направо… за этот дом… вперед… теперь тормози!
Машина миновала низкую кирпичную постройку с замазанными краской окнами, свернула в узкий проезд между мрачной кирпичной стеной без окон и высоким бетонным забором и остановилась перед одноэтажным домиком, вроде котельной или сторожки. На всем пути по территории больницы не попалось ни одной живой души, кроме огромного косматого пса, который пару раз лениво тявкнул на проезжавший мимо него «Фольксваген».
– Выходите, дамочки! – скомандовал похититель, поведя стволом пистолета. – И без глупостей, если хотите остаться в живых!
– Надо бежать! – прошептала Катя, последней выбираясь из салона авто. – Сейчас самый удобный момент. Не будет же он здесь в нас стрелять! Все-таки не дикий лес, люди услышат выстрелы…
– Даже не думайте об этом! – рявкнул бандит. – Перестреляю, как цыплят, и в топке сожгу!
В подтверждение серьезности своих намерений он нажал на спусковой крючок. Послышался негромкий звук, как будто лопнул воздушный шарик, и возле Катиных ног поднялся фонтанчик пыли.
– Все слышит, мерзавец! – шепнула Катя. – И пистолет у него с глушителем! Что делать?
– Входить внутрь! – громко ответил похититель, распахнув дверь домика.
Подруги одна за другой вошли внутрь.
Здесь было жарко и душно, в дальнем конце помещения ровно и мощно гудело пламя в газовой топке.
– Вот здесь я вас и сожгу, если вы не будете играть по моим правилам!
Спокойный, будничный тон, которым были произнесены эти слова, сделал их еще более страшными.
– Он блефует! – вполголоса произнесла Ирина. – Мы ему нужны… По крайней мере до тех пор, пока он не получил картину! А он ее никогда не получит, мы будем молчать, как партизаны… то есть партизанки.
Она хотела сказать это твердо и решительно, чтобы подбодрить подруг, но голос ее невольно задрожал.
– Это ты верно заметила, – похититель криво усмехнулся. – Пока вы мне нужны. Но заставить вас заговорить будет не трудно!
Он прошел в дальний угол комнаты, справа от топки, и поднял тяжелую, обитую железом квадратную крышку. Под ней оказалась темная дыра с уходящей в подпол лестницей.
– Полезайте, дамочки! – Бандит поднял пистолет и угрожающе повел дулом.
– Я туда ни за что не полезу! – вскрикнула Катя, попятившись к стене. – Хоть убивай!
– Это запросто, – ответил похититель, и рядом с Катериной в бетонную стену ударила пуля.
– Нет, я ничего, подумаешь – подвал! Что мне, трудно? – пискнула Катя и чуть не бегом устремилась к люку.
– Вот это – другое дело! Люблю послушных девочек! – усмехнулся злодей, и желтая кожа на его лице собралась складками, как старый потертый саквояж.
Под его злобным взглядом подруги спустились в подвал. Крышка с грохотом опустилась, и они оказались в полной темноте.
– Когда надумаете рассказать дяде, куда вы спрятали картину, дайте знать! – донесся до них приглушенный крышкой гнусавый голос.
– Никогда! – гордо произнесла Катя. – Можешь держать нас здесь хоть месяц! Мы умрем от голода, но не сдадимся!
– Думаю, месяца не понадобится! – донеслось сверху, и наступила тишина.
Впрочем, это только вначале в подвале было тихо. Не прошло и минуты, как из темноты донесся едва слышный шорох.
– Катька, это ты шуршишь? – вполголоса спросила Жанна. – Прекрати немедленно, и без того тошно!
– Это не я! – донесся совсем с другой стороны Катин голос. – Ну почему как что – так сразу Катька?
– А кто же это тогда? – напряженным голосом спросила Жанна. – Ирка, это ты?
– Нет, я здесь, – раздалось из другого угла.
– Тогда кто же здесь шуршит? – прошептала Жанна.
– Ой, мама! – вскрикнула Катя. – Девочки, не пугайте меня, я и так боюсь!
Шорох повторился, на этот раз он был гораздо громче.
А потом раздался тоненький, но очень неприятный писк.
– Ой! – взвизгнула Жанна. – Здесь мыши!
– Жанка, не паникуй! Ты же решительная, деловая женщина! – оборвала ее Ирина. – Ну, допустим, мыши… и что они нам могут сделать?
Она старалась говорить спокойно и твердо, но первобытный страх перед маленькими хвостатыми созданиями ледяной рукой коснулся ее позвоночника.
– Ну и что, что деловая, – голос Жанны заметно дрожал. – А этих… серых… я ужасно боюсь… По мне, лучше столкнуться на узкой дорожке с двумя-тремя отмороженными братками… а может быть, это вообще не мыши, а крысы…
– Ой! – На этот раз завизжала Катерина. – Жанка, замолчи, зачем ты нас пугаешь?
На какое-то мгновение наступила тишина, нарушаемая только неровным дыханием перепуганных женщин.
– Нет, долго мы не выдержим, – произнесла Жанна. – Сидим здесь, как в мышеловке… мышеловка на три персоны…
– Жанка, не упоминай этих… серых…с хвостами… ой! Она пробежала по моей ноге!
Катя истошно завизжала, вскарабкалась по лестнице и заколотила по крышке люка. Жанна полезла вслед за ней.
– Выпусти, выпусти нас! – вопила Катерина. – Мы все тебе скажем! Только открой люк!
Сверху донеслись шаги, крышка люка заскрипела и откинулась. В подвал заглянула ухмыляющаяся желтая физиономия.
– Ну, я же говорил, месяца не понадобится! – произнес похититель. – Даже и часа-то не прошло! Хорошо иметь дело с женщинами, с ними всегда можно договориться! Ну, дамочки, признавайтесь – куда спрятали картину?
– Она там, где ты меня поймал – в этом промснаб… спецтранс… Тьфу, ну ты понимаешь – в той конторе…
– Катька, не говори больше ничего! – крикнула снизу Ирина.
– А он без меня все равно ее не найдет, – отозвалась Катя. – Я ее так спрятала…
– Ну, раз не найду без тебя – значит, ты поедешь со мной… и эта, черненькая, чья машина – тоже поедет, она будет за рулем. А третья останется здесь, в подвале! Это на всякий случай, чтобы вы не задумали перехитрить дядю! И еще – это вас заставит поторопиться, ведь, чем дольше мы будем искать картину, тем дольше она будет сидеть в этом подвале!
– Ой! – Катя побледнела. – Так я не согласна! Выпусти нас всех!
– А твоего согласия никто и не спрашивает. Делай, как я сказал, или отправляйся обратно в подвал!
– Ничего, Катюша, поезжай, – проговорила Ирина мужественно. – Я… не очень их боюсь, я дождусь вашего возвращения!
Один бог знает, ценой каких усилий стоило Ирине произнести эти слова, да еще, чтобы голос не дрожал. Но выхода не было, не сидеть же всем троим в этой мышеловке до скончания века. А так, возможно, подругам представится случай сбежать от бандита.
Катя и Жанна выбрались из подвала, крышка люка снова опустилась.
Иринино мужество тут же куда-то испарилось. Сейчас, когда она осталась в подвале одна, ей стало еще страшнее, во много раз страшнее. Темнота вокруг казалась ей наполнена многочисленными опасностями. Вот в углу что-то снова зашуршало… Ирина попятилась, прижалась спиной к стене. Больше отступать было некуда. Сверху, издалека, как из другого мира, до нее донесся едва слышный шум отъезжающей машины.
Уже наступила ночь, и движение на улицах спало, поэтому Жанна быстро доехала до Виленского переулка. Огромное здание института темнело перед ними мрачной громадой, напоминающей средневековый замок.
– Глуши мотор и вылезай! – вполголоса скомандовал похититель. – Тебя это тоже касается! – добавил он, повернувшись к Кате.
– Что касается? Глушить мотор? – переспросила та. – А я не умею…
