Легко сказать, но гораздо труднее сделать.
Ирина застыла, как зачарованная, глядя на минутную стрелку часов. Она казалась неподвижной, но на самом деле неумолимо ползла, отмеряя оставленное им с Катей время.
Что-то неясное, какая-то важная мысль стучалась в сознание Ирины, как рыба в стекло аквариума. Что такое сказала ей Катя?
«Это не тот человек. Это…»
Больше она ничего не успела сказать, похититель заткнул ей рот. Но что означали ее слова? Она его узнала, и это – не тот человек… не тот? Не тот, кого они ожидали увидеть? А кого они ожидали увидеть? Юрия Туфлина по кличке Часовщик. Но ведь им сказали, что он умер на зоне полгода назад. Они с Катькой не поверили в это, решили, что это какая-то ошибка, а на самом деле Часовщик жив и охотится за картиной. Значит, это не он. Как Катя могла это узнать? Ах да, ведь они видели фотографию Часовщика на пропуске!
Значит, это не тот человек… А почему это так важно, настолько важно, что Катя, рискуя жизнью, сказала об этом, как только ей удалось дотянуться до телефона?
«Это важно, – поняла Ирина, – потому что, если похититель – не Часовщик, он не видел картину. Или все же видел?»
Во всяком случае, шанс есть.
Ирина снова заметалась по квартире, но на этот раз не бесцельно, а вполне осмысленно: она искала подходящую картину.
Квартира профессора Кряквина была увешана африканскими масками, статуэтками, резными изображениями богов и зверей. Были и фотографии в деревянных и металлических рамках, но все это не годилось для сегодняшней операции. Нужна была картина, написанная на холсте.
Ирина толкнула дверь, которую ей ни разу до сих пор не приходилось открывать, дверь в святая святых – в кабинет профессора. Даже Катя входила сюда с невольной робостью, не чаще раза в неделю – чтобы вытереть пыль и навести в кабинете порядок.
В полутемном кабинете, как и в остальных комнатах, почти все стены были увешаны африканскими редкостями. Кроме того, здесь было множество книг в темных старинных переплетах, фотографии каких-то бородатых стариков в темных сюртуках или в тропических шлемах…
Над письменным столом профессора висело изображение высокого негра в праздничном наряде из шкуры леопарда и ярких перьев экзотических птиц. К раме была прикреплена этикетка, сообщавшая, что это – верховный жрец одного из племен моси в ритуальном облачении. Ирина подошла поближе и разглядела, что перед ней – не фотография, не репродукция, а картина, выполненная маслом на холсте.
Конечно, негритянский жрец очень мало напоминал ту самую картину, которую они нашли в механизме башенных часов, но выбора не было.
Ирина варварским способом выдрала картину из рамы, свернула ее в трубку. По крайней мере, издали это могло ввести похитителя в заблуждение. А когда он поймет, что его обманули…
Об этом не хотелось даже думать.
Ирина сунула свернутый холст под мышку и направилась к двери.
В это время снова зазвонил телефон.
Ирина застыла на месте, не зная что делать.
Может быть, это снова звонит похититель, чтобы сообщить об изменении в своих планах?
Ирина сняла трубку и напряженным, чужим голосом проговорила:
– С Катей все в порядке? Наша договоренность остается в силе? Я уже выезжаю…
– Куда ты выезжаешь? – услышала она раздраженный голос Жанны. – Что с Катериной? Куда вообще вы пропали?
Тут Ирина не выдержала. Она опустилась на оказавшийся поблизости стул и сбивчиво, взволнованно рассказала подруге обо всем, что произошло за последние несколько часов.
– Так, – проговорила Жанна, дослушав ее до конца. – Никуда не уходи. Жди меня, я буду через двадцать минут.
– Но мне нужно успеть на Поклонную гору, иначе он расправится с Катькой…
– Время еще есть, а на автомобиле мы доберемся за двадцать минут!
Однако, как обычно, в городе было полно пробок, и подруги ехали не двадцать минут, а почти час. Тем не менее они добрались до Поклонной горы за десять минут до назначенного времени.
– Я буду ждать тебя в машине ниже, за поворотом, – негромко напомнила Жанна, высаживая Ирину за двести метров до места встречи с похитителем. – Ты помнишь все, о чем мы с тобой договорились?
– Помню, – ответила Ирина, выбираясь из автомобиля со свернутым холстом под мышкой. Однако, несмотря на то что Жанна излучала решимость и веру в победу, на душе у самой Ирины скребли кошки.
Она шагала вдоль шоссе, рядом с ровной изгородью из коротко подстриженного шиповника и внимательно оглядывалась по сторонам. Машины проносились мимо нее сплошным потоком, справа спускался к озеру заросший травой и кустарником обрывистый склон. До поворота к железнодорожному переезду оставалось метров двадцать.
Впереди, возле самого поворота, стояла вишневая «восьмерка» с включенной аварийной сигнализацией. Проезжающие мимо машины объезжали ее, раздраженно сигналя. Ирина прибавила шагу и взяла свернутый в трубку холст в правую руку. Она поравнялась с «восьмеркой» и наклонилась к окну с пассажирской стороны. На переднем сиденье она увидела Катю, с заклеенным полоской скотча ртом и связанными за спиной руками. Рядом, за рулем, сидел крупный мужчина в темно-синем спортивном костюме, со странным, удивленным и безвольным лицом. Увидев Ирину, он потянулся к ней и возбужденно, торопливо проговорил:
– Дай, дай!
Катя что-то мычала, вертясь на сиденье и пытаясь освободить руки.
– Сейчас, – проговорила Ирина, протягивая водителю свернутый в трубку холст.
И, когда один конец тугой матерчатой трубки оказался возле его лица, она надавила на клапан баллончика, спрятанного внутри рулона.
Мужчина ахнул, отшатнулся, засучил ногами и сполз на спинку сиденья с округлившимися, растерянными глазами. Ирина схватила Катю за локоть и одним движением выдернула ее из машины, стащила с тротуара и поволокла через густой кустарник, покрывавший уходящий вниз склон.
Катя тяжело дышала и все время пыталась что-то сказать.
Ирина на секунду притормозила, сорвала скотч с ее губ и выкрикнула:
– Некогда, потом развяжу! Он недолго будет в отключке, сейчас очухается, нам надо успеть!
– Это не он! – выкрикнула Катя, как только обрела голос. – Это не он!
– Да, я знаю, – отмахнулась Ирина, сворачивая к дороге. – Я поняла, это не Туфлин, Туфлин умер на зоне.
– Да нет же… – начала Катя.
Ирина, не слушая ее, выскочила из кустов на дорогу, ведущую к переезду, и бросилась к Жанниной машине. Задняя дверца была приоткрыта. Она втолкнула Катю внутрь, плюхнулась рядом и крикнула:
– Все в порядке, Жанка! Трогай!
– Не все в порядке… – отозвалась Жанна.
Только тут Ирина заметила, что рядом с ней на переднем пассажирском сиденье сидит мужчина.
– Я так и знал, что вы попробуете меня перехитрить! – проговорил он гнусавым, как будто простуженным голосом. – А ведь я вас предупреждал, этого делать не нужно! Давайте картину!
– У него пистолет, – негромко, растерянно произнесла Жанна.
– Ваша подруга правильно оценивает ситуацию! – насмешливо отозвался мужчина и, повернувшись к Ирине, повторил:
– Давайте картину!
Только теперь Ирина смогла разглядеть его.
Лысая, как коленка голова, нездоровая желтая кожа, холодные, лишенные ресниц глаза.
– Ах, вот это кто! – удивленно протянула Ирина. – Привет от Марины Сергеевны! Как вы ей – все домашние дела переделали? Решили напоследок на стороне немножко подработать?
Перед ней сидел тот самый тип, которого они с Катей видели несколько раз на лестнице, старая дура Марина Сергеевна наняла его для мелких хозяйственных работ.
– Ну и наглый же тип! – поразилась Ирина. – Совести хватило явиться на место преступления, не побоялся, что его кто-нибудь из соседей узнает!
– А кто меня может узнать? – ухмыльнулся лысый. – Я здесь никогда не бывал!
– А откуда же ты про картину узнал? – спросила Жанна. – Может, ты не только старуху угробил, но и Часовщика на зоне пришил?
– Часовщик сам помер, от пневмонии, – буркнул лысый, – перед смертью мне все рассказал.
– Захотел сам поживиться, за чужой счет! – разозлилась Ирина.
– Ирка, я тебе говорила, что в машине не тот! – жалобно простонала Катя. – Он посадил на водительское место какого-то психа, тот вообще ничего не соображает, только повторял всю дорогу – «дай, дай»! Это он конфет просит… Где он такого откопал, понятия не имею…
– А я подумала, ты хотела мне сказать, что это – не Часовщик…
– Это – первый раз, по телефону…
– Я надеюсь, вы не слишком жестоко обошлись с несчастным ненормальным? – насмешливо осведомился похититель. – Впрочем, мне до него нет никакого дела! Короче, давайте картину!
Ирина, лихорадочно соображая, как выпутаться из ужасного положения, протянула лысому злодею свернутый в трубку холст. Тот осторожно развернул рулон, краем глаза следя за подругами. Желтая нездоровая кожа на его лице собралась складками, как смятая простыня.
