— Рудика?
— Тогда мы еще не были уверены в том, что это именно он. Но мы знали, что «крыса» обнаглела. Что этот человек уже не только шпионит за всеми нами и стучит конкурентной конторе о том, чем мы занимаемся, так он еще и шкодить вздумал! То аппаратуру испортит, то записи сотрет. И не подкопаешься. Всегда умудрялся вину на другого свалить. Но убийство… Это было уже чересчур! Я решил, что, как руководитель лаборатории, обязан побеседовать с ним.
— А почему вы обвинили именно Рудика?
— У меня были подозрения на его счет еще раньше. Ну, не нравился он мне, скользкий был какой-то. У всех-то он в друзьях-приятелях. Ко всем в доверие втерся, с каждым нашел о чем посудачить. Кому подарок подогнал, кому услугу, кому еще чего. Одним словом, себя не щадил, умел быть полезным, и постепенно все привыкли, что Рудик у нас всюду вхож, ни у кого от него секретов нет, со всеми он душа нараспашку, одним словом, общий друг.
— А вам это не нравилось?
— Мне эта его дружба казалась подозрительной и ненужной для ученого человека суетой. Рудика интересовала не столько его работа, сколько общение с людьми. А я — как его руководитель — должен был контролировать его. Мне не нравилось качество его работы, я об этом неоднократно уведомлял начальство, но мне был дан ответ, что за этого человека поручились там… наверху. И что возможности уволить его мне никто не даст.
— Интересно, кто же это прикрывает вашего Рудика?
— Вот и мне это тоже стало интересно. И когда начала пропадать ценная информация, я решил вывести Рудика на чистую воду. Поставил тайком от всех сотрудников парочку новых камер, о которых не знал никто, кроме меня. И застукал мерзавца! Он как раз копировал файлы из чужого компьютера. Пароль, я уверен, он подсмотрел, пока «дружил» с этим сотрудником.
— Вы были очень неосторожны, допустив подобную утечку информации.
— Мы — ученые! Мы не обязаны быть военными!
— Иногда и ученым не грех проявить бдительность.
Евгений поник.
— Да, боюсь, это правда.
— И уж, конечно, ваша охрана должна была быть более бдительной.
— Охрана! — фыркнул Евгений. — Иногда мне казалось, что у нас все нарочно сделано для того, чтобы облегчить утечку информации и работу воров!
— Но это ведь указывает, что проблема идет сверху.
— Вот в том-то и дело, — с жаром подтвердил мужчина. — Я был уверен, что Рудик знает имя того, кому он служит. Я все понимаю, готов играть даже по таким правилам. Но убийство… Это что-то невообразимое. Это уже не просто вредительство и саботаж, это… это жизнь человека! Это было выше всякого понимания.
— И вы преисполнились возмущения и отправились к Рудику, чтобы пристыдить его?
— Пристыдить, напугать… Боюсь, я был очень не сдержан. Заметили, один глаз у него подпух?
— И впрямь он как будто меньше.
— Это я ему подбил!
Евгений выглядел таким гордым, что Настя поняла, придется его хвалить:
— Ну, надо же! — сделала она изумленное и немножко восхищенное лицо. — Как же классно вы его уделали!
Похвала обычно целебным бальзамом проливается на душу человека, Евгений не стал исключением из общих правил. Он тоже любил, когда его хвалят. Да еще и красивая девушка, и за воинскую доблесть! Евгений даже плечи расправил и поглядывать на Настю стал до того гордо, что она засомневалась, а не переборщила ли она с дозой восхищения. Все-таки Евгений не войну выиграл, а всего лишь вмазал одному подонку в глаз.
Но главное Настя поняла. Евгений считает убийцей Снежаны кого-то вроде тех двух громил, которые доставили их сюда. Может, и не именно они, а может, что и они самые. И от этой мысли ей стало жутко горько. Ведь доставить этих громил к старцу нечего было даже и мечтать.
Даже если Настю и Евгения каким-то чудом отпустят из этого каземата и они смогут добраться до ближайшего отделения полиции, где и оставят описание своих похитителей, а также сумеют убедить полицию в том, что старец не убивал Снежану, а убили ее двое специально нанятых для этой цели злодеев, то полиция все равно этих злодеев вовек не поймает. Ведь Настя и Евгений не знают про них ровным счетом ничего. Даже машину, на которой перемещались злодеи, Настя толком разглядеть не сумела.
Конечно, можно было попытаться выйти на них через Рудика, но девушка уже понимала, чем грозит столкновение с этим человеком. Одного раза достаточно, чтобы понять, кто-то очень могущественный прикрывает Рудика и его дружков сверху. И, наверное, именно этого человека и можно было считать виновным в убийстве Снежаны, но как до него добраться, Настя вообще не представляла.
Она чувствовала, как уныние вновь охватывает ее. Итак, в любом случае родителей ей не вернуть. И пока единственное, на что можно ей надеяться, их с Евгением отпустят живыми и хотя бы частично целыми.
И тут как раз посреди своих печальных раздумий Настя снова услышала в коридоре шаги двоих людей. Они звучали немного иначе, чем шаги Рудика и того неизвестного, так напугавшего их. Одни — уверенные мужские, а рядом с ними шаги чуть легче, но тоже уверенные и четкие. Почему-то, услышав эти шаги, Настя насторожилась, но при этом томительного ужаса не испытала. А наоборот, ощутила какой-то непонятный душевный подъем.
— К нам идут!
Словно в подтверждение этих слов дверь заскрипела и отворилась. А на пороге возникли две фигуры — мужская и женская. На их лицах были темные маски, но увидев замерших Настю и Евгения, фигуры, словно по команде, сорвали их с себя.
— Нюта! — подпрыгнула на месте Настя, узнавая знакомые лица. — Борис!
Она кинулась к своим друзьям, чуть ли не плача от счастья.
— Вы меня нашли! Дорогие мои! Это просто чудо!
— Ты жива?
— Да, я в порядке. Но мы с Евгением такое пережили! Вам и не передать!
Однако Нюта с Борисом хоть и были явно рады видеть их невредимыми, болтать не собирались:
— Настя… Евгений… Нам всем надо отсюда немедленно убираться!
— Может, снимете с нас для начала вот это?
И Настя показала свои скованные руки. Нюта быстро оглядела ее наручники, потом взглянула на наручники Евгения.
— Его мы освободим, — кивнула она подруге. — А ты… прости, походи пока так.
Это заставило Настю задуматься. И пока Нюта возилась с наручниками Евгения, она спросила:
— А как вы вообще сюда попали?
— Да уж не по приглашению любезных хозяев, — хмыкнула Нюта. — Дом принадлежит одному высокопоставленному генералу, он тут почти не бывает, всем заправляет его племянник. Он у дядюшки вместо родного сына, личного адъютанта и всех на свете. Ему одному дядюшка верит, но этот его племянник… та еще гнида, скажу я вам честно!
— Это он тут все обустроил? Тюрьму и прочее?
— Не исключаю.
— И что нам теперь делать?
— Как что? Бежать!
Бежать! Сердце Насти окончательно упало.
— Но тогда мы оставим здесь убийцу Снежаны!
Нюта вскинула на нее глаза.
— Он тут?
— Евгений считает, что да.
Борис и Нюта быстро переглянулись.
— И кто конкретно?
Настя замешкалась, но за нее ответил Евгений:
— Этого человека зовут Рудольф.
— Рудик… — задумчиво пробормотала Нюта, и они с Борисом вновь переглянулись.
Конечно, они понимали, что речь идет о том самом объекте, за которым они столько времени вели наблюдение. Но Евгений этого знать не мог и потому вылез со своим предложением:
— Я могу показать вам этого человека.
— Нет, не нужно, — заверил его Борис. — Мы его знаем.
— Знаете? Откуда?
— Мы следили за ним.
— Следили? — задумчиво произнес Евгений. — Значит… значит, вы не из полиции?
— Нет. Мы из другой организации.
— И вы знаете, чем занимаемся я и мои коллеги?
— В общих чертах, да.
— Так что же вы мне сразу об этом не сказали! — обрадованно воскликнул Евгений. — А то я ведь принял вас за полицию. И не мог я вам рассказать о Снежане. Тогда мне пришлось бы сказать и о той роли, которую я собирался ей отвести.
Борис поглядел по сторонам и несколько нервно предложил ученому:
— Давайте о Снежане мы с вами поговорим после.
— Да, да, я понимаю. Сейчас нам главное выбраться отсюда.
Но у Бориса с Нютой, кажется, уже созрел другой план.
— Скажите, этот человек… Рудольф… Он сейчас в доме?
— Где-то с час назад он навестил нас с Настей и пообещал нам скорый и бесславный конец.
— Час назад? — переспросила Нюта. — Значит, он еще в доме.
— Почему ты так думаешь?
— Мы установили наблюдение за подъездными путями к этому дому с того момента, как вас сюда привезли, но никто еще не покидал территорию. Если Рудольф был в доме, когда вас сюда доставили, значит, он до сих пор находится где-то тут.
В этот момент, взглянув на друзей, Настя воскликнула:
— Как мы рады, что вы нас не оставили и пришли за нами! Когда вы стали возиться у дверей камеры, мы уж подумали, что это явились наши палачи, чтобы вести на расправу. Рудик обещал нам страшную участь.
