Зарудный почувствовал легкое беспокойство. Обычно этот участок дороги, расположенный близко к городу и совсем рядом с международным аэропортом, был буквально забит автомобилями.
Еще раз оглядевшись, Артем подошел к «Мерседесу» и окликнул Мишу. Молоток выбрался из машины и остановился перед боссом в ожидании распоряжений.
– Что-то больно машин на шоссе мало, – настороженно проговорил Зарудный.
– Сегодня в Питер президент Камеруна прилетает, – сообщил Молоток, – наверное, поэтому перекрыли движение.
– Перекрыли движение? – настороженно повторил Зарудный. – Ты что же мне про этого гребаного президента заранее не сказал? Ох, не нравится мне все это!
И в это самое мгновение из-за поворота, где ответвление шоссе уходило к терминалам аэропорта, показались «Жигули» с затемненными стеклами и полицейским маячком на крыше.
Зарудный и Молоток во избежание недоразумений сели в свою машину. «Жигули» с маячком поравнялись с «Мерседесом» Зарудного, стекло на передней двери опустилось, и Зарудный увидел знакомую по ресторану «Золотой барашек» физиономию с клочковатой седой бородой.
– Здорово! – с наглой усмешкой приветствовал команду в «Мерседесе» седобородый. – Деньги приготовили?
– Я смотрю, борода у тебя снова отросла? – ответил Зарудный. – Говори лучше, где камень!
– Камешек – вот он! – бородач показал коробочку черного дерева, приоткрыл ее на несколько секунд. Зеленое сияние чуть не ослепило Зарудного.
– Готовность номер один, – вполголоса произнес Артем, повернувшись к своим бойцам.
Они достали короткие десантные автоматы, приготовили их к бою. Миша Молоток открыл дверцу «Мерседеса», вышел из машины с большим кожаным чемоданом в руках. Бородач выбрался из «Жигулей», открыл чемодан и поспешно ознакомился с его содержимым.
– Все готовы? – Зарудный снова повернулся к своим бойцам. – Сейчас Молоток возьмет камень, потом он пригнется, и вы сразу открываете огонь на поражение по машине и по этому бородатому козлу. Миша с камнем и чемоданом садится в машину, и мы в темпе удираем…
– Шеф, а это что такое? – испуганно проговорил шофер «Мерседеса», показав рукой на дорогу к аэропорту.
С той стороны к шоссе приближалась вереница черных лимузинов, сопровождаемая эскортом мотоциклистов в бронекостюмах и с автоматами. До этой колонны оставалось не больше ста метров.
Зарудный, как раненый медведь, заревел от злобы и бессилия. Устраивать перестрелку перед целой ротой правительственной охраны было равносильно самоубийству – их самих немедленно изрешетили бы пулями.
Миша Молоток тоже увидел приближающуюся колонну и замер в растерянности, переводя взгляд с дороги на «Мерседес» шефа. Бородач, для которого происходящее явно не было неожиданностью, схватил чемодан с деньгами и бросил его на заднее сиденье «Жигулей».
– Камень! – заорал Зарудный Мише, чуть не по пояс высунувшись в окно «Мерседеса».
Молоток кинулся к бородачу, угрожающе размахивая кулаками. Доставать оружие на глазах бойцов правительственной охраны он не решился – его бы тут же расстреляли. Седобородый молча протянул Мише коробочку, вскочил в «Жигули», маячок на крыше машины заработал, и раздался властный голос, усиленный мегафоном:
– «Мерседес» регистрационный номер такой-то, немедленно освободить проезжую часть!
Миша бросился к «Мерседесу». Как только он вскочил в машину, шофер тронулся с места и съехал на обочину, освободив дорогу эскорту камерунского президента, впереди которого ехали «Жигули» с включенным маячком на крыше.
– Сволочь хитрозадая! – злобно проговорил Зарудный, провожая взглядом последние машины правительственной колонны, удаляющиеся в направлении города, – опять он вывернулся!
– Но камень-то мы получили, – жизнерадостно отозвался Миша Молоток.
– Получили, – недовольно подтвердил Зарудный, открывая коробочку черного дерева, – камень получили, а деньги отдали… Деньги большие и, между прочим, чужие. Пока еще я камень реализую, где деньги взять?
Миша Молоток промолчал, понимая, что босс разговаривает сам с собой и никакого ответа не ждет, но на лице телохранителя достаточно ясно было написано, что деньги – это проблемы самого Зарудного, а он, Миша, добросовестно выполнил свою часть работы.
Зарудный между тем вынул камень из черной коробочки и недоверчиво уставился на него.
– Что-то мне этот камешек не нравится, – проговорил он, холодея от недоброго предчувствия.
– Как? – всполошился Молоток. – Его же ювелир смотрел, старичок, сказал – настоящий камень…
– Ювелир смотрел не этот камень, – с холодной яростью, как недоумку, проговорил Зарудный, – ювелир смотрел камень в ресторане. Его после этого сто раз заменить могли.
– По-моему, хороший камень, красивый, – испуганно проговорил Миша, – тот раз, когда был поддельный, так сразу видно было…
– Много ты понимаешь! – прошипел Зарудный. – К ювелиру! Немедленно!
Миша нажал на кнопку звонка. Брякнула заслонка глазка, и голос Парфеныча за дверью недовольно произнес:
– Вы почему без предупреждения?
– Парфеныч! – Миша подошел вплотную к двери. – Пропусти нас к Ивану Францевичу, очень нужно! Мы долго не задержим!
– Куда вы целой-то толпой, – недовольно пробурчал старик, – сейчас доложу ему, только сразу говорю – больше двоих не пущу. Остальные пускай вниз уйдут, а то я дверей не открою.
Зарудный кивнул, и бойцы спустились по лестнице. На площадке перед дверью остались только сам Зарудный и Молоток. Через минуту заскрипели засовы, и дверь приоткрылась.
Зарудный вошел в квартиру и сразу попятился: перед ним, рыча и вздыбив шерсть на загривке, стоял огромный пес кавказской породы.
– Не боись, – усмехнулся Парфеныч, – Шторм – он ученый, он не тронет… пока я не велю. Только оружия не любит и резких движений. Так что вы идите за мной не торопясь, все и будет хорошо.
Парфеныч спокойно двинулся в глубину квартиры, Зарудный с телохранителем направились следом, грозный Шторм замыкал шествие.
Подойдя к кабинету хозяина, Парфеныч открыл дверь и пропустил гостей вперед.
– А мы со Штормом рядом будем, – напутствовал он Зарудного, – если что…
Иван Францевич сидел за массивным столом красного дерева и разглядывал через лупу какую-то старинную монету. Посетителей он как будто и не заметил. Зарудный невольно вспомнил давние советские времена, когда каждый начальник, независимо от его уровня, при появлении посетителя углублялся в бумаги и делал вид, что невероятно занят.
Наконец Иван Францевич поднял глаза и удивленно уставился на гостей.
– Чем обязан? – проговорил он с вежливой старомодной интонацией.
– Не посмотрите ли камешек? – Зарудный с удивлением расслышал в собственном голосе заискивающие нотки.
– Да я вроде уже смотрел ваш изумруд, – ювелир откинулся на спинку кресла и удивленно воззрился на Зарудного, – или у вас сомнения возникли?
– Вот я хотел уточнить, тот ли это камень, что вы смотрели? – Артем выложил изумруд на стол перед стариком.
Тот снова вставил в глаз монокуляр и наклонился над камнем.
– Неплохо, – пробормотал он себе под нос, – очень даже неплохо…
Зарудный почувствовал, как сжавшее его сердце ужасное подозрение понемногу отпускает.
Ювелир распрямился, поднял глаза на гостя и с одобрением произнес:
– Неплохая работа. Сразу видно – хороший, грамотный мастер делал.
– То есть… – Зарудный растерялся: Иван Францевич вроде бы одобрял увиденное, но говорил что-то не то, в его голосе не было прежнего священного восторга перед чудом природы, а только похвала какому-то неизвестному мастеру.
– То есть, – повторил Зарудный, чувствуя, как его сердце снова сжимает холодная рука ужасного подозрения, – это не тот камень, который вы смотрели прошлый раз?
– Да это вообще не камень, – пожал плечами ювелир, – это стеклянный страз, подделка, но очень хорошо изготовленная. Передайте мастеру мои поздравления. Работа первоклассная.
– Поздравления? – прорычал Зарудный. – Да я бы этого гада задушил своими руками!
Дверь кабинета открылась, на пороге стоял Парфеныч, рядом с ним, натягивая короткой поводок, задыхался от ярости Шторм.
– Иван Францевич, как тут – все в порядке? – осведомился старый телохранитель. – А то я слышу – тут вроде голос повышают, а Шторм этого не любит…
– Все в порядке, – кивнул ювелир, – наши гости уже уходят… Проводи их, Парфеныч.
Столик, за которым разместились Лола, Маркиз и Вячеслав Ангелов, обслуживал тот же самый усатый официант, который работал в тот вечер, когда Леня ужинал здесь с Татьяной Коноплевой. Маркиз заметил в глазах официанта узнавание, но дальше взгляда дело не пошло: узнавать посетителей можно только тогда, когда они сами этого хотят.
– Что вы скажете об эскалопе из телятины с сыром и лимоном? – обвел Леня взглядом своих соседей по столику.
