Кузина покойной, мечтательно обводя глазами по сторонам, громко говорила какой-то старушке:
– Квартира у Ольги чудесная: теплая, светлая, полы в отличном состоянии, сантехника новая. Обои только переклеить, и можно жить припеваючи. Соседи здесь как, приличные люди?
Старушка мелко закивала:
– Никаких хулиганов отродясь не было, все приличные люди, все работают.
– Ох, а у нас в провинции с работой тяжело, – отозвалась родственница. – Я на хлебозаводе работаю, зарплаты хватает только, чтобы за квартиру заплатить. А живем мы в «двушке» вшестером: свекор со свекровью, они уже на пенсии, я с сыном Павлом, он студент, в техникуме учится, да моя старшая дочь с годовалой внучкой. Одна я работаю, всю семью на себе тащу. Ну, теперь полегче будет, мы с Павлушей сюда переберемся, поближе к Москве. Обживемся здесь, я работу найду, Павлик в местный техникум переведется, потом, дай бог, старшую дочь с внучкой заберу.
Сынок ее Павлик при этих словах скривился, словно от лимона, но промолчал.
– Муж-то у тебя есть? – допытывалась бабулька.
– Вдова я, – с достоинством отвечала родственница, – уже десять лет как вдова.
– Может, здесь еще и замуж выйдешь?
Вдовица рассмеялась, показав редкие зубы.
– Куда мне замуж! Молодых девок замуж не берут, вон моя дочь в двадцать восемь лет без мужа ребенка родила, лишь бы одной в старости не остаться. А мне сорок пять исполнилось! Уже и слово-то такое забыть пора – «замуж»!
– Не скажи, – хитро улыбнулась собеседница. – Ольга твоей ровесницей была, а мужика нашла. Жил с ней один, приличный на вид, Егором звали.
Хозяйка неожиданно окрысилась:
– Ну жил, так ведь не женился же? Значит, никаких прав на наследство не имеет!
– Да я не о наследстве… – опешила старушка.
– А я о нем! – отрезала наследница. – А то ходят тут всякие, а потом телевизоры пропадают. Жил он здесь, видите ли! Да если бы я каждому мужику, с которым спала, телевизор дарила… – Под взглядом сына она осеклась, потом сурово припечатала: – Никаких прав на наследство он не имеет! Я – единственная наследница, нотариус мне так и сказал. Полгода только подождать надо.
– Ну да, ну да, – миролюбиво кивала в ответ бабулька и вдруг застыла с открытым ртом.
Я проследила за ее взглядом и увидела, что на пороге комнаты стоит мужчина. Мужчина уже в возрасте, хорошо за пятьдесят, одет в искусственную дубленку, в руках мнет кроличью шапку. Мужчина держался уверенно, но глаза его беспокойно бегали.
Хозяйка тоже заметила опоздавшего гостя, мигом взвилась с места и напустилась на мужика:
– Чего притащился? Кто тебя звал?
Гости, забыв о разговорах, следили за скандалом.
– Помянуть пришел, – дернув головой, отозвался мужик. – По нашему христианскому обычаю. Все-таки не чужая мне Ольга была.
Кузина недовольно скривилась, однако же против христианского обычая не пошла.
– На, помяни! – Она сунула мужику под нос рюмку с водкой. Тот, крякнув, осушил ее и закусил огурцом. – Помянул? Ну, тогда вот тебе бог, а вот – порог.
Мужик опять дернул головой, очевидно, у него был нервный тик.
– Я, это, вещи кое-какие хочу забрать…
Хозяйка уперла руки в боки:
– Какие вещи? Нет тут твоих вещей.
Дядька скосил глаза в угол:
– Телевизор вот… Я лично покупал…
На мой взгляд, аппарат представлял собой не бог весть какую ценность. Плазма, но дешевенькая, из тех, что собирают у нас в России по лицензии, и диаметр экрана маленький, не больше двадцати двух дюймов. Я бы лично не стала собачиться на поминках и отдала. На это же, очевидно, рассчитывал и мужик. Однако наследница оказалась деревенской бабой, не склонной к деликатности. Невзирая на десяток свидетелей, она сложила из пальцев правой руки дулю и сунула ее под нос мужику:
– Накося выкуси! Телевизор ему отдай. Может, еще и квартиру на тебя переписать?
– Да я сам его покупал! – бил себя в грудь мужик. – У меня и чек имеется!
Он полез во внутренний карман дубленки и вытащил какую-то засаленную бумажку. Но наследница лишь презрительно фыркнула:
– Иди ты знаешь куда? В суд! Там тряси своим чеком. Вот ежели судья обяжет меня отдать телевизор, тогда отдам. А так – извини-подвинься. Ежели каждому встречному-поперечному телевизор дарить, то никаких телевизоров не напасешься.
Я догадалась, что это тот самый Егор, с которым сожительствовала покойная Махнач. И тема телевизора, очевидно, поднимается им уже не в первый раз. Мужик не успел втихаря утащить аппарат, теперь уже добровольно не отдадут.
В ходе неравного и унизительного боя Егору все-таки удалось вырвать у противника несколько трофеев. Квартиру он покинул с полиэтиленовым пакетом, в котором болтались две пары ношеных мужских трусов и электробритва «Харьков».
Выскользнув из-за стола, я поспешила вслед за ним. Догнала уже на первом этаже.
– Гражданин, стойте! Да-да, я к вам обращаюсь. Вас как зовут?
– Егор.
Вот не одобряю я эту западную манеру молодиться. Все вокруг резко забыли свои отчества и откликаются только на имена. Седой мужик, наверняка при внуках и радикулите, а туда же – Егор. Самому-то не стыдно?
– Скажите, Егор, вы с Ольгой Валентиновной жили в гражданском браке?
Он переложил пакет из одной руки в другую и хмуро ответил:
– Ну, жил.
– Вы претендуете на наследство гражданской супруги?
– Ну, претендую, а вам-то что?
– Я адвокат, могу помочь.
– Правда? – Егор радостно дернул головой. – А мне сказали, что дохлый номер. Если брак не был зарегистрирован, то прав на наследство я не имею. Даже телевизор и тот не дали забрать. А я собственными руками его из магазина припер и настроил! Эх, а ведь Ольга предлагала пожениться, но я, лопух, отказался…
Да, я прекрасно его понимала. Он рассуждал как и большинство мужчин. Невеста была не первой молодости и даже не второй. Квартира у Махнач маленькая, приобретена до брака, и значит, при разводе мужу ничего не светит, и автомойку в приданое за невестой никто не давал. Чего ради жениться? Если бы знать, что супругу придушат через пару месяцев, тогда бы, конечно, мужик соизволил сходить в ЗАГС, а так – какой смысл?
– Двоюродная сестра – это наследница второй очереди, а муж – первой, – с умным видом вещала я, – поэтому у вас есть шанс отсудить всю квартиру в свою пользу. Для этого надо доказать, что вы, по сути, являлись супругом покойной Ольги Валентиновны, вели с ней совместное хозяйство.
Я почти не лгала. Шанс действительно есть, но очень и очень маленький. Так что лучше все-таки было жениться. Тем более когда ты сам старый и пузатый нищеброд, который скандалит на поминках из-за пары трусов. Господи, ну вот что мешало Егору сходить под венец? Что он терял? В его возрасте пора уже объективно себя оценивать. Можно подумать, он еще надеется отхватить в жены «Мисс Московской области» и хранит свое дряблое тело для молодой красавицы.
– Конечно, вели совместное хозяйство, – закивал собеседник, – а как иначе? Я и картошку жарил, и мусор выносил, и розетку, помнится, починил. Жили как муж с женой, одним словом.
– Совместные покупки были?
– Да я же говорю, на своем горбу телевизор…
– Кто платил за технику?
– Ну, – замялся Егор, – получается, что оба платили.
– Чек на телевизор покажите, пожалуйста.
Он развел руками:
– Нету чека.
Я распахнула глаза:
– А во внутреннем кармане что лежит? Вы же только что наследнице показывали!
– Да это я так… на понт брал… думал, прокатит.
– Понятно, – протянула я.
– Эх, – весьма натурально вздохнул Егор, – неаккуратный я человек, чеки сразу выбрасывал! Я же не знал, что их хранить надо, что они понадобятся в тяжелую минуту.
Ну да, особенно трудно сохранять то, чего никогда не существовало.
– Ладно, если чеков нет, будем искать другие пути. Вот если бы вы помогли следствию найти убийцу Ольги Валентиновны!
– И что? Как это поможет мне получить наследство?
– Личное отношение судьи, знаете ли, имеет не последнее значение при вынесении решения, – заливалась я соловьем. – Вот станете вы судиться с наследницей, на одной чаше весов – двоюродная сестра, не пришей кобыле хвост, они, может, никогда в жизни и не виделись, а на второй – гражданский муж, опора и поддержка, который оказал неоценимую помощь при поимке убийцы. Есть разница?
Мужчина оживился:
– Да я с радостью помогу, но как? Я же ничего не знаю. По правде говоря, мы с Ольгой и не разговаривали совсем, телевизор только смотрели.
– Были у Ольги Валентиновны враги?
Собеседник махнул рукой:
– Да откуда! Кому она нужна.
– А если подумать? С кем она ссорилась?
Мужик наморщил лоб.
– Ну, в прошлом месяце она крупно поругалась с соседкой сверху, та ее залила, а ремонт оплатить отказалась. Но ведь за это не убивают. И потом, это ведь Ольгу залили, а не наоборот.
Да уж, на повод для убийства залив явно не тянул.
– Может, еще что-нибудь вспомните?
