«Понятно, – подумал Маркиз, – девочку оставил на попечение своей мрачной ассистентки. Но, судя по всему, девица там не одна: кто-то их поджидал в квартире, кто-то ответил на вызов домофона. Значит, нужно исходить из того, что в квартире, по крайней мере, два взрослых человека».
Лысый открыл дверь и изумленно уставился на девочку.
– Эй, Слизь, – прошипел он, поворачиваясь к узкоплечему мужчине, – мы так не договаривались! Ты не говорил, что это будет ребенок!
Слизь отодвинул его с порога, втолкнул в прихожую брюнетку с девочкой на руках, захлопнул входную дверь и только тогда проговорил, злобно скривившись:
– Какая тебе разница? Ребенок, не ребенок… с ребенком только проще, меньше возни!
– Ничего себе меньше! Ты скажешь тоже! Да с ней в десять раз больше заморочек! Сплошной геморрой! Ненавижу детей! На дух не выношу! Что я, нянька, что ли? И потом – ты же знаешь, как блатные относятся к похитителям детей? Особенно если с ней что-нибудь случится! Если, не дай бог, попаду на зону – мне не жить!
– А что ты каркаешь? – Слизь надвинулся на Лысого и угрожающе скрипнул зубами. – Что ты каркаешь, мразь? Кто здесь собирается на зону? Мы спокойно получим свое и разбежимся! И с девчонкой ничего не случится! Понятно? Я спрашиваю – тебе понятно? Твое дело вообще простое – сидеть тихо и делать все, что Стася велит! Ясно? Она у тебя будет командиром! Сидите здесь и ждите моего звонка!
– Она хоть жива? – Лысый покосился на девочку.
– Еще как жива!
Как бы подтверждая слова Слизя, девочка застонала и открыла глаза.
С трудом разлепив губы, она проговорила:
– Пить!
Андрей Николаевич сидел за письменным столом у себя в кабинете и рассматривал сидевшую в кресле невестку. Она ничуть не изменилась – те же круглые очочки, то же вечное раздражение во взгляде, то же недовольное выражение лица. Но изменился он. Раньше он рассматривал ее сквозь призму боли и ненависти, все время задавал себе вопрос, что было бы, если бы его сын не встретил эту стерву. Очевидно, все было бы иначе, сын женился бы на другой женщине. Разумеется, существует вероятность, что и в этот раз ему попалась бы не слишком хорошая жена. Но все же такой заразы, как Варвара, больше нет на свете, это Андрей Николаевич знает точно, так что, скорее всего, с сыном было бы все в порядке.
Да, но тогда не родилась бы Дашка, его любимая внучка.
Андрей Николаевич понял, что изменилось в нем. Раньше он, сам того не желая, рассматривал все же невестку как мать его внучки. Теперь это чувство исчезло. Перед ним сидела совершенно посторонняя женщина, которая осмелилась действовать в его доме как враг. Что ж, теперь у него развязаны руки. Так даже лучше.
Она что-то почувствовала в его взгляде и беспокойно зашевелилась. Ого, это что-то новенькое, обычно он первый выходил из себя…
– Зачем вы меня звали? – спросила Варвара, и он совершенно машинально отметил, что голос ее звучит сегодня как-то неуверенно.
А может быть, все было как обычно, просто он смотрел на нее сегодня другими глазами.
– Если вы хотите поговорить о Дашкиной школе, то сейчас мне некогда, – к Варваре вернулся прежний напор, – я тороплюсь, и этот вопрос можно решить в рабочем порядке, время до сентября еще есть.
– Куда это ты так торопишься? – перебил он. – К любовнику?
Она так удивилась, что глаза сами собой вылупились поверх очков. Никогда раньше Андрей Николаевич не позволял себе в разговоре с ней подобный тон. Варвара приободрилась, тут она была на своем месте.
– Какое вам дело до моего любовника? – процедила она, потом вытащила сигарету и закурила, хотя прекрасно знала, как Андрей Николаевич не любит, когда курят в его кабинете.
– Погаси сигарету! – приказал он. – Брось ее и послушай меня. Тогда узнаешь, какое мне дело до твоего любовника.
Она бросила на свекра быстрый взгляд из-под очков. Сегодня в нем появилась какая-то странность, Варвара быстро прикинула про себя и квалифицировала эту странность как неуязвимость. То есть если раньше она знала, чем может воздействовать на него, то теперь этого не было.
– Ты знаешь, кто я такой, – тихо начал Андрей Николаевич, – ты знаешь, что у меня крупная фирма, производящая электронику, так?
Взглядом она показала, что ее абсолютно не интересует его работа.
– Ты наверняка знаешь также, что в нашей области, как и везде, существует большая конкуренция. Но я всегда старался вести дела честно.
Варвара явственно поморщилась, чтобы показать, как ей скучно. Андрей Николаевич это заметил и усмехнулся про себя.
– У моей фирмы обширные контакты за границей, – продолжал он, – не только в Европе, но и на других континентах. И вот не так давно ко мне обратился представитель одной канадской фирмы, с которой я веду совместные дела достаточно долгое время. Мы с этим человеком давно знакомы, еще с доперестроечных пор, когда я работал директором оборонного НИИ. Ну, про это ты, разумеется, помнить не можешь.
Теперь настал ее черед усмехаться.
– Так вот, этот представитель рассказал мне интересные вещи, – продолжал Андрей Николаевич как ни в чем не бывало, – оказывается, у них украли важную серию разработок, информация эта оказалась у нас в России, и микросхема, на которой все записано, должна быть выставлена на торги. Суммы назывались совершенно фантастические, и канадцы решили попробовать вернуть свои собственные разработки как-нибудь иначе, чтобы заплатить денег поменьше. Я подумал и решил, что это будет только справедливо. Я нашел специалиста, который разработал очень остроумную операцию и выкрал микросхему прямо с аукциона. И вот, когда мой человек прибыл на встречу, чтобы забрать товар, его убили. Мало того, из всего случившегося далее я понял, что злоумышленники были полностью в курсе моих дел и передвижений. Понимаешь, к чему я клоню?
– Абсолютно не понимаю! – Варвара демонстративно пожала плечами. – Зачем вы мне рассказываете все это?
– Не придуривайся! – жестко ответил он. – Тебе это не к лицу. Я провел собственное расследование, и оказалась, что вся моя квартира, вот эта квартира, просто напичкана «жучками»!
– Что? – Она вскочила с места. – Ну и при чем тут я?
– А при том, что ты прекрасно знаешь, что я живу очень уединенно и никого сюда не вожу! Просто так проникнуть в квартиру невозможно – внизу охрана и сигнализация! Экономка работает у меня почти двенадцать лет, и в ней я уверен, а вот в тебе – нет!
– Да что вы чушь несете! – Варвара вскочила с места, сверкая глазами из-под очков. – Какое мне дело до какой-то там микросхемы! Вы совсем из ума выжили на старости лет!
– Молчать! – громыхнул Андрей Николаевич. – Молчать! Тебе, допустим, дела никакого и нет, я почти верю, что это так. Ты ведь все же не полная дура и так бы себя не вела, если бы была в этом деле замешана. Ты спрашивала, что мне за дело до твоего любовника? Очень большое дело, потому что он тоже был в доме! Ты его сюда притащила. Отвечай, откуда он взялся?
– Вы с ума сошли! – закричала Варвара. – Вы совершенно рехнулись! Вадим? Нет, не может быть!
– Или он, или ты, – заявил Андрей Николаевич, – больше не на кого думать. Тебе как лучше? – Он подошел ближе и толкнул Варвару снова в кресло. – Ты пойми, – внешне спокойно начал он, – шутки кончились. Это очень серьезно. Ори ты не ори, я ведь все равно правду вытрясу, у меня другого выхода нету.
– Пытать будете? – процедила она.
– На твоем месте я не был бы так самоуверен, – предупредил он, – я же сказал, что не шучу.
Варвара слегка испугалась, потому что свекор выглядел сегодня слишком агрессивным.
– Я ничего не знаю ни про каких «жучков», – заявила она, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я к вам в гости не рвалась…
– А он? – перебил ее Андрей Николаевич. – Какого черта ты привела его ко мне, он сам просил?
Она хотела отмахнуться, но вспомнила вдруг, как Вадим уговаривал ее быть со свекром помягче, дружить с ним, давать ему Дашку, ходить к нему в гости по-семейному… как он ненавязчиво расспрашивал ее о делах Кочетова. Она мало что могла рассказать, ее сердили такие расспросы, но Вадим возвращался к ним снова и снова…
– Все ясно, – резюмировал Андрей Николаевич, – а я-то думал: что он в тебе нашел? С виду вроде нормальный мужик… Но для дела и тебя вытерпеть можно.
– Что? – мгновенно разъярилась Варвара. – Да как вы смеете? Что ты несешь, старый дурак? Мозгов совсем нету, и у сыночка тоже не было, это у вас семейное!
Она тут же пожалела о своих словах, потому что слишком грозно смотрел на нее свекор, но было поздно. Он размахнулся и отвесил бывшей невестке здоровенную пощечину, от которой у нее слетели очки и клацнули зубы.
Он отошел подальше от этой стервы, потому что побоялся убить ее в приступе ярости. В ушах звенело, в висках ломило, но от того, что он дал выход ярости, стало полегче.
И в это время раздался телефонный звонок.
