— Это правда? — взглянула Настя на Игната.
— В общих чертах, да. Но теперь я избавлюсь от проблемы в корне. Сплавлю в небытие всю вашу веселую компанию.
И переведя взгляд на Бориса и Нюту, он недовольно произнес:
— Не думайте, будто я не осведомлен о ваших действиях. Ваша парочка давно уже наступает мне на пятки. Но сегодня этому придет конец.
— Наши товарищи сумеют вам отомстить за нашу смерть.
— Они сумеют лишь получить отставку. Я уж позабочусь, чтобы дядя все организовал.
— Ваш дядя нам не начальник. У нас свой руководитель!
— Я добьюсь того, чтобы дядя поговорил с кем нужно. Можете считать, что приказ о расформировании вашей группы уже лежит на столе у вашего генерала — подписанный и оформленный по всем правилам.
И Игнат самодовольно ухмыльнулся. Он явно не сомневался в своем влиянии на родного дядю, а также в том, что сумеет добиться от него всего, что захочет.
— А что касается Рудика… То да, ему тоже придется умереть, как и тем… другим. Он был мне полезен, но, к сожалению, теперь он знает слишком много. А я не люблю хорошо осведомленных о моих делах людей.
В этот момент за дверью раздался едва слышный стон. И повернувшись туда, Игнат резко воскликнул:
— Кто там?
Но в ответ донесся лишь топот убегающих ног.
— Стоять! — выскочил следом за беглецом Игнат. — Стоять, собака!
Он выпустил очередь, ничуть не заботясь о том, что пули изрешетили стены.
— Ушел!
Видимо, вернувшийся раньше времени Рудик услышал об уготовленной ему участи, испугался и пустился наутек. Подлецу удалось избежать немедленной расправы. А самого Игната, когда он вернулся к друзьям, ждал неожиданный и неприятный сюрприз. В руках у Бориса снова было оружие, которое он направил прямо на Игната.
Какое-то время в комнате царила тишина. Выражение лица Игната трудно было описать словами. Тут было и изумление, и разочарование, но, пожалуй, ярче всего на нем рисовалась обида. Да-да, самая настоящая и неподдельная детская обида. Игнат был обижен, словно ребенок, не принятый в игру или уличивший своих друзей в том, что они играют не по правилам, попросту говоря, жульничают против него, сговорившись и не позволяя ему выиграть.
— Опусти оружие! — велел ему Борис.
Но Игнат послушался его не сразу.
— Вы это как? — пробормотал он. — Вы же все разоружились.
— Выходит, что не все.
— Откуда у тебя пистолет?
Но Борис теперь был настроен очень серьезно и болтать с врагом не собирался:
— Слушай, приятель, брось оружие, — посоветовал он Игнату.
Тот словно бы не услышал этого предупреждения и продолжил говорить:
— Но я видел…
— Все разговоры потом!
Теперь голос Бориса был холоден, словно лед.
— На счет три я проделаю в твоей голове аккуратную дырку, — сказал он сухо и, не дожидаясь ответа, начал считать. — Один… Два…
И было что-то настолько страшное в этом размеренном счете, что все, включая Игната, поверили, что стоит прозвучать заветной цифре «три», как Игнат будет мертв.
— Все, все! — крикнул Игнат, кидая оружие, словно оно жгло ему руки. — Я сдаюсь! Не убивайте меня!
Вид у него был до того жалкий, что друзья даже удивились, как это всего несколько минут назад этот человек внушал им панический ужас. Игнат плюхнулся прямо на пол и заревел в голос:
— Я не виноват! Я ничего плохого не делал!
— Разве что убил Снежану.
— Не убивал я ее! На кой мне сдалась эта баба? Пусть бы себе работала, если от этого была бы польза.
Настя видела, что Евгений по-прежнему не верит Игнату и смотрит на него с презрением и даже отвращением, но ей показалось, что про Снежану дядюшкин племянник говорит вполне искренне. Ну в самом деле, что ему какая-то там Снежана? У него были совсем иные интересы. А она этим интересам ничуть не мешала.
Но кому же помешала эта женщина? Ведь кому-то она должна была помешать, раз ее убили. Но обдумать эту мысль Насте не позволили новые обстоятельства.
Чей-то голос закричал во дворе:
— Вперед!
Все вздрогнули и подбежали поближе к окнам, чтобы понять, что происходит на улице.
— Что-то сейчас будет, — пробормотал Евгений.
Разоружение Игната прошло тем более вовремя, что с улицы раздались новые крики людей и выстрелы. Борис отважно высунулся в окно и, просияв, доложил остальным:
— Наши пошли на штурм!
— Молодцы! — оживилась и Нюта. — Все-таки не бросили нас!
Настя тоже выглянула в окно, но ей тут же велели спрятаться в надежное укрытие. На улице свистели пули, которыми отстреливались засевшие в доме злодеи. Но уже было ясно, что численный перевес на стороне нападавших. Да и оснащены они были куда лучше. Двое защитников усадьбы плюс Рудик, которому так и не удалось покинуть дом, мелькали то тут, то там. Но их задержание было лишь вопросом времени.
Не прошло и получаса, как был схвачен и обезврежен последний из злодеев. Им, как ни странно, оказался толстый Рудольф, догадавшийся спрятаться в камере, где совсем недавно держали Настю с Евгением. Его могли и вовсе не найти, да только Настя вспомнила, что в доме есть еще подвал, в котором можно скрыться. Оттуда и был извлечен Рудик. И пока его волокли наверх, он извивался и вопил, словно плаксивая баба.
Двое его не таких хитрых сообщников были обезврежены гораздо раньше. И теперь сидели, уныло понурившись и явно не особенно рассчитывая на защиту своего бывшего босса.
— Ну что, ребята! — подошел к ним Борис. — Не хочется снова за решетку? Нет? А придется!
Один из бандитов в ответ поднял голову и спросил с недоумением:
— И как это вы генерала не побоялись? Это ведь его дача.
— Нас Игнат всегда уверял, что сюда ни одна собака сунуться не посмеет, — добавил другой.
Но Рудик, который тоже находился тут, неожиданно сплюнул:
— Игнат… Не надо было слушать этого брехуна! Знаете, что он хотел сделать с нами всеми? Пустить в расход, как только надобность в нас отпадет.
— Врешь, падла!
— Жизнью клянусь. Вот этими ушами слышал. И они все тоже слышали.
И он кивнул в сторону Бориса и его компании. Двое разбойников взглянули на них, поняли, что Рудик не врет им, и засопели совсем уж уныло. Последняя надежда, которую они питали, что их хозяин вызволит их, рухнула вместе с прозвучавшим заявлением Рудика.
Настя подергала Нюту за руку:
— Пусть они вернут твою шубу! Уверена, что это они ее украли.
— Разберемся, — строго пообещала Нюта и посмотрела в сторону этих двоих таким строгим взглядом, что они совсем потерялись и, понурившись, поплелись в сторону ожидающих их машин.
Ребята из отряда задержания оказались приветливыми и дружелюбными людьми. Впрочем, это касалось исключительно пленников и Нюты с Борисом. Их они и по плечам хлопали, и обнимали, а некоторые особо шустрые пытались и целовать. Особенно Настю с Нютой. Но зато к Игнату ни один из них не проявил даже проблеска дружелюбия.
И Настя услышала, как командир отряда диктовал Нюте с Борисом указания:
— Сейчас самое важное для нас — это выяснить следующее, участвовал ли его дядя во всем этом безобразии, или же племянничек действовал исключительно по собственному почину.
— Пока что причин подозревать генерала в чем-то, кроме попустительства, у нас нету.
— А вы ищите. Мы не можем оставить в органах предателя. Особенно это актуально в нынешней ситуации. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь?
Видимо, Нюта с Борисом понимали. Потому что, посовещавшись о чем-то друг с другом, Нюта подошла к Насте и произнесла:
— Нам с Борисом еще придется задержаться в этом доме.
— Понимаю. Будете допрашивать Игната.
— А от тебя ничего не скроешь. Ты у нас молодец.
— Да ладно вам, — засмущалась Настя.
— Говорю это со всей ответственностью, — подошел к ним поближе и Борис. — Ты Настя, нас всех выручила.
Когда ты начала притираться ко мне, я сначала обалдел, а потом почувствовал у тебя за поясом что-то твердое, вспомнил про оружие и понял, что ты затеяла.
— Ты спасла нас всех. Если бы не ты, этот гад перестрелял бы нас всех.
— Перестаньте, — нахмурилась девушка. — Я уверена, что с вашей подготовкой вы бы нашли выход и без меня.
При этих ее словах Борис и Нюта переглянулись, как отметила Настя, не без смущения. А затем Нюта спросила:
— Когда ты догадалась, кто мы такие?
— Не сразу. Просто вы были неосторожны, думали, что я сплю, а я услышала ваш разговор. Ну, а потом вы появились в этом доме, такие все подтянутые, с оружием… Надо было быть полной дурой, чтобы не догадаться.
— Молодец, — почему-то снова похвалила ее Нюта. — Ты не беспокойся, мы свое слово держим. Ты помогла нам, мы поможем тебе. Выдавим из этого гада признание об устранении Снежаны.
— А что, если это не он?
