— Анфиса, — прямо-таки с отчаянием произнес он. — Что ты тут делаешь? — Парень впопыхах забыл, что мы с ним на «вы», напоминать об этом я не стала: кандидатам в покойники следует быть демократичнее.
— Ищу труп вашей жены, — честно ответила я.
— Поспокойнее, Анфиса, поспокойнее, — прошелестела Женька. — Мне почему-то кажется, что он неплохой мужик.
— Труп моей жены? — вытаращил глаза Козырев, но тут же взял себя в руки и заявил недоуменно: — Труп моей жены кремирован месяц назад.
— Если вы имеете в виду сочинский труп, так вам отлично известно…
Он сделал мне знак молчать, покосился на своих парней и сказал очень спокойно:
— Идемте в дом. Выпьем чего-нибудь и поговорим. Довольно глупо стоять в клумбе в первом часу ночи.
Есть предложения, от которых не отказываются. Конечно, я бы предпочла беседу в саду, здесь мне нравилось больше: если заорать погромче, есть шанс, что хоть кто-то услышит. А в доме наверняка имеется подвал или что-то еще… Но мериться силами с тремя дюжими мужиками, даже имея в руках лопату, дело бесперспективное. Поэтому я отбросила в сторону орудие труда и зашагала в сторону дома. Женька поплелась за мной, следом хозяин и его громилы.
Но ни в какой подвал нас не повели, мы оказались в той самой комнате, где утром пили с Козыревым кофе, и он попросил, разливая мартини в три стакана:
— Пожалуйста, объясните, с какой стати вы решили перерыть мою клумбу?
Надо заметить, что громилы в комнату не вошли, и это придало мне оптимизма: сами знаете, один — это уже не трое, и наши шансы пусть ненамного, но возросли. Козырев ждал ответа, Женька сидела с видом лунатика, намекая тем самым, что отвечать придется мне, а я задумалась, ; как доходчивее, а главное, быстрее просветить Николая I Петровича, и в конце концов ответила:
— Я — Анна Асадова.
— Что? — не понял он. — В каком смысле?
— В буквальном. Анна Асадова — мой псевдоним, и это я написала тот детектив.
— Какой детектив? — забеспокоился Козырев. Но чувствовалось, что беспокоится он не за шедевр детективной литературы, а за мое здоровье. Такое коварство и откровенное притворство раздражали.
— Вы хотите сказать, что не получали рукопись? Детектив называется «Убийство в доме с колоннами», — на хмурилась я.
— Ничего я не получал, — удивился Козырев.
— Большой конверт? Три недели назад? Его вам переслал Аверин.
— Какой еще Аверин?
— Ярослав Сергеевич.
— «Компьютерный мир»? — сообразил Козырев. — Так ведь он погиб.
— Точно. После того, как отослал вам конверт.
— Вы что же, намекаете, что это я его убил? — вроде бы не поверил Николай Петрович.
— Намекаю, — кивнула я.
— Анфиса, простите, но вы спятили. Зачем мне убивать Аверина? Наши интересы ни разу нигде не пересеклись.
— Вы убили его из-за рукописи, — напомнила я.
— Да что за черт? Какая рукопись? — разозлился он выглянул за дверь и крикнул: — Игорь, поищи большой конверт, там должна быть рукопись… детектив. — Выглядел он при этом совершенно искренне, так что даже Станиславский заявил бы с уверенностью: «Верю». Я задумалась, наблюдая за Козыревым, а он уставился на меня: — Анфиса, пожалуйста, объясни, что там в этом детективе? С какой стати ты решила, что я убил Аверина и закопал труп жены в клумбе? — Он опять сбился на «ты», в должниках я ни у кого не числюсь, поэтому спросила:
— Ты действительно его не читал?
— Да я даже не видел твой детектив. Почему Аверин решил послать мне эту рукопись?
— Потому что в ней описано, как ты убил жену и скрылся от правосудия.
— Я убил? — возмутился он.
— Не мудри, — пресекла я попытки морочить мне голову. — Я знаю про Нину Глаголеву.
— Ясно, — вздохнул Козырев, потер пальцами переносицу и посмотрел на меня. Внимательно, но без угрозы. — Анфиса, давай поговорим начистоту. Я отвечу на все твои вопросы, но вначале объясни, что было в этой рукописи?
— Сюжет детектива я рассказала тебе в ресторане. Бизнесмен, то есть ты, убил жену, закопал труп в клумбе и отправился на курорт с любовницей. Там инсценировал несчастный случай и уже официально стал вдовцом.
— Кто тебе наплел всю эту чушь? — поразился Козырев.
— Наплел? — в свою очередь удивилась я. — Я это сочинила и попала в «десятку». Аверин, прочитав рукопись, решил, что я была знакома со Стеллой, каким-то образом разгадала твой замысел и описала его в детективе, а роман ему передала специально.
— Я не понимаю, Аверин-то здесь при чем?
— Он был любовником твоей жены, — выпалила я.
— Теперь понятно. Это он звонил в Сочи?
— Да, он. И был убит.
— Анфиса, я тебя очень прошу, не болтай глупостей. Я ничего не знал о рукописи, об Аверине и никого не убивал.
— А почему ты выдавал Нину за свою жену?
— Все очень просто, — вздохнул Козырев, наливая себе еще мартини. — Нина мне нравилась. Хорошая девушка. Но встречались мы редко, от случая к случаю. А тут еще Стелла затеяла эту поездку в Сочи. Понять не могу, на кой черт она ей сдалась? В общем, решили ехать, и вдруг накануне, часов в пять вечера, она звонит и заявляет, что отправляется на Селигер. У нас там домик в уединенном месте. Вернется через три недели. Зная ее причуды, я не стал возражать. А потом подумал: места в гостинице заказаны, паспорт жены у меня, самолет рано утром. Ну, я позвонил Нине, и мы уехали на юг. Можешь мне поверить, нам было хорошо вдвоем, пока… Я понятия не имею, как такое могло произойти. Врач сказал, что она очень испугалась чего-то и камнем пошла ко дну. Для меня это был настоящий шок. В первые часы я даже не соображал, что делаю. А потом понял, что все происшедшее выглядит подозрительно. И не стал ничего менять. Нину кремировали под именем моей жены.
— Но если твоя жена в то время была жива и здорова, как ты надеялся выйти из этой ситуации?
Козырев неожиданно засмеялся, но глаза его были холодными как лед, а усмешка жесткой.
— Я подумал, что это очень хороший повод послать жену ко всем чертям. Если у меня на руках есть свидетельство о ее смерти, особенно церемониться не придется. Дам ей денег, новый паспорт и пусть катится подальше. Я позвонил из Сочи и велел моим ребятам смотаться на Селигер и кое-что объяснить супруге. Но на Селигере ее не оказалось. Она туда просто не приезжала.
— А где же она? — очень по-дурацки спросила я.
— Понятия не имею. О ней не было никаких известий с того самого звонка накануне отъезда в Сочи.
— И тебя это не насторожило?
— Конечно, насторожило. Я не мог позволить разгуливать ей где попало, раз уж она кремирована несколько Дней назад, и провел следствие. Помнишь убийство Ганичева?
— Сына нашего мэра? Конечно.
— Ну так вот. Убийств на самом деле было два: погиб он и моя жена.
— А где труп? — проявила я интерес, пытаясь понять: пудрит ли Козырев мне мозги или все действительно так и было.
— Не знаю. Убийство совершили три наркомана, психи со стажем. Но один из них, придя в себя, опознал мою жену. Ребята здорово сдрейфили, решив, что это похуже сыночка мэра. В общем, труп они, спрятали, а сами рванули в бега. В доме была значительная сумма денег.
— А как ты узнал об этом?
— У меня свои источники.
— Но где же все-таки труп?
— Понятия не имею. Надеюсь, он не отыщется, иначе я окажусь в очень неприятной ситуации. Это все, что я знаю.
— А как же Аверин? А Колобок?
— Это еще кто? — нахмурился Козырев.
— Психоаналитик, которого посещала твоя жена.
— А, этот… и его тоже убили?
— Да, в подъезде, инсценировав ограбление.
— Так, может, это и было ограбление?
— А Аверин?
— Что Аверин? Он же попал в аварию, обычное дело. Просвещать Козырева на предмет того, что в аварию Ярослав Сергеевич попал уже будучи третий день мертвым, я не стала. У него и так есть причины от нас избавиться, а лишняя осведомленность — это, как известно, лишний повод. Я задумалась, разглядывая ковер под ногами, Козырев тоже молчал, потом вздохнул и спросил так, точно от моих слов зависело очень многое:
— Ты мне веришь?
— Конечно, верит, — влезла Женька, до того мгновения пребывающая в летаргии. Но на ее заверение Николай Петрович не отреагировал, продолжая смотреть на меня.
— Не знаю, — ответила я честно. — Мне бы хотелось верить, но… как-то все странно.
В этот момент в дверь постучали, и в комнату заглянул один из парней.
— Николай Петрович, — кашлянув, сказал он. — Никакой рукописи, весь дом перерыли.
— А можно я сама посмотрю? — попросила подружка. — Вдруг мальчики просто не представляют, что надо искать?
— Пожалуйста, — усмехнулся Козырев.
Женька торопливо поднялась и скрылась за дверью, а мы еще немного поговорили.
Если бы не убийство Аверина, я бы, наверное, не сомневалась в честности Николая Петровича. Уж очень искренним он выглядел. На ум пришли прежние сомнения: убийства Аверина и Колобка никак не напоминали работу киллера, может, действительно обошлось без Николая Петровича? Не сам же он втыкал ножи в спины, резал на куски жену и ее любовника, а потом огрел по голове Колобка? Нет, такой тип рук пачкать не будет. Но и его странное поведение в Сочи тоже настораживало. Выдавал человек свою любовницу за жену, невелика беда, а вот записать живую супругу в покойницы… В общем, к определенному выводу я так и не пришла. Козырев вдруг вспомнил про георгины.
