– Где мы находимся? – завертела головой Ксения.
– В Бинске, не узнала? – удивился Игорь.
– Нет, – абсолютно искренне сказала Ксения.
– На участке Нечаева, – тоном экскурсовода завел Лукьянов, – давай, сконцентрируйся, помнишь семинар, который у нас вел профессор Бучуев? Что он рекомендовал для пробуждения памяти?
– Вот уж не подозревала, что ты внимательно записываешь лекции, – пробормотала Ксю.
– Начнем применять знания на практике, – сказал Игорь, – двигаем вперед. Что ты видишь?
– Развалины, – протянула Ксюша.
Я вылезла из машины.
– Тетя из Парижа, куда …? – заорал бугай.
– Пойду с Ксенией, – затараторила я. – Хочу…
Договорить мне не удалось, что-то тяжелое упало на голову. Колени подогнулись, снег на земле неожиданно вздыбился и ткнул меня в лицо. Стало холодно и жарко одновременно.
– Вспомнила! – завопила Ксюша, и это было последнее, что я услышала, прежде чем упасть в глубокую черную яму.
* * *
– Долго они так лежать будут? – спросил баритон.
– Пока не очнутся.
– Понятно, – протянул мужчина.
Я осторожно пошевелила мизинцем и нащупала ткань, вроде флисовую. Где я нахожусь? Что со мной? Лучше пока не открывать глаз.
– Посижу тут? – спросил незнакомец.
– Да, конечно, – согласилась женщина, – позовете меня.
Раздались шаги, скрип, стук, вздох и возглас:
– Ксю, хватит притворяться, меня не обманешь!
Я осторожно приоткрыла веки. Больничная палата! У окна кровать, на ней лежит Ксения, а на стуле в заляпанном красными пятнами белом халате сидит Вик.
– Ты ел сосиски с кетчупом? – спросила Ксюша, приподнимаясь на локтях.
Парень растерянно посмотрел на свою грудь.
– Ага, и уронил! Очень жрать захотел, а здесь только каша! У меня от геркулеса язва желудка открывается. Как самочувствие?
– Где я? – задала свой вопрос девушка. – Ты откуда взялся?
– Из Бинска, – сообщил Вик, – мы там встретились. Этого ты тоже не помнишь?
– Что? – не поняла Ксю.
– Ты же меня видела.
Ксения откинулась на подушку.
– Прости, ничегошеньки не понимаю.
– Кто бы мне рассказал, не поверил бы, – протянул Вик. – Ты отрыла бумаги Нечаева, на руки взгляни!
Ксения перевела взгляд на забинтованные ладони и ойкнула.
– Ох и ни фига себе! Чего у меня с руками?
– Ты их о кирпичи поранила, – объяснил юноша.
– Красный кирпич! Красный кирпич! Красный кирпич! – начала повторять Ксюша, ее лицо вытянулось.
– Очнись! – велел Вик и встряхнул Королеву.
Та вздрогнула, потрясла головой и возмутилась:
– Ты чего? Больно же! Ножом меня в бок пырнул?! Офигел?
– Это чайная ложка, – засмеялся парень и продемонстрировал столовый прибор.
– Все равно дурак! – надулась Ксения.
Вик схватил ее за руку.
– Послушай, я не психолог, все время сомневался в твоей честности. Думал, ты ловко всех дурачишь. Но когда увидел, как ты камни ковыряешь! Кровь бежит по пальцам, на лице улыбка… Зрелище было чумовое.
– Я проделывала такое? – обомлела Ксюша.
– Ага, – закивал Вик. – Архив пыталась извлечь.
Ксения поднесла забинтованные ладони к лицу и пробормотала:
– Лукьянов! Вау! Красный кирпич…
– Ты что-то вспомнила! – обрадовалась я.
Вик повернулся к моей кровати.
– Тетя из Парижа очнулась. Круто. Тетушка, вы что-то помните?
– Голова болит, – пожаловалась я.
– Вполне объяснимо, вам от всей души по тыкве врезали, – пояснил Вик. – Можете что-нибудь рассказать?
Ксюша села.
– Лукьянов! Он меня обманул. Я дура! Бросилась его спасать. А потом Даша сказала Игорю: «Ты не похож на похищенного, руки не связаны, рот не заклеен». Я поняла, что она права. Если человека бандиты схватили, он не будет просто так сидеть. Было непонятно, что происходит, два урода и Лукьянов требовали, чтобы я что-то вспомнила. Даша хотела пойти со мной, и тут жирдяй Ден стукнул ее по голове. Дашуня свалилась лицом в снег. Я испугалась, что они ее убьют, и крикнула:
– Вспомнила!
Это было неправдой, я хотела, чтобы гаденыши Дашу не трогали, решила, что набрешу им лабуду и придумаю, как удрать за помощью.
– Отлично, – обрадовался Игорь, – говори, где архив!
Я пошла к развалинам дома, уводила их подальше от Даши, надеялась, она от того, что лицом в снег упала, очнется, позвонит по телефону, позовет на помощь. Подвела гоблинов к груде камней, прикинулась, что опять память потеряла.
– Где-то здесь… неподалеку… архив…
– Сконцентрируйся! – велел Лукьянов. – Что ты видишь?
– Красный кирпич, – пробормотала я и хотела добавить: «Вау! Помню!»
Но тут перед глазами вспыхнул свет, такой яркий, что я зажмурилась, а когда глаза открылись, вокруг шумел темный лес, деревья казались огромными, и вдруг девочка спросила:
– Мармеладовна, куда мы идем?
Я не видела ребенка, я им стала, перед глазами почему-то мелькали желтые домашние тапки. Мы шли очень быстро, спина у меня вспотела, рука вцепилась в какую-то ткань.
– Здесь! – ответила бабушка. – Ксюша, сядь!
Колени подогнулись, попа ощутила каменную поверхность, и я вдруг сказала:
– Мармеладовна! Мне холодно! Я простужусь! И я Сонечка!
– Нет, ты Ксюша! Смотреть! – гаркнули над ухом.
Деревья завертелись хороводом. «Как ловят зайцев? Разбрасывают в лесу красные кирпичи, посыпанные перцем. Беляки подходят, нюхают, чихают, ударяются лбом о красный кирпич, а потом охотник просто кладет их в корзинку. Красный кирпич! Красный кирпич! Охота на зайца! Мокрый заяц! Купать зайца!»
Теплая ладонь схватила мою руку, что-то больно укололо пальцы… КУПАНИЕ КРАСНОГО ЗАЙЦА.
– Она идет, – заорал чей-то голос, – вперед!
– Держи!
– Падает!
– Стоять всем!
– Нет!!!
– Ксения! Ни с места!
– Стреляй!
– Не-ет!
– Ксюша!!!
Охота на зайца! Красный! Заяц в углу! Заяц с кирпичом! КУПАНИЕ КРАСНОГО ЗАЙЦА.
Моя голова раскололась от боли, меня стошнило, я попыталась ухватиться за ближайшее дерево, вместо коры нащупала нечто, похожее на шар для боулинга, ноги провалились в болото, темная вонючая жижа накрыла меня с головой, руки начали отрубать топором.
– Мармеладовна! Спаси меня! – закричала я.
– Не бойся, Ксюшенька, – долетело издалека. – Ирочка, твоя мама, не оставит тебя в беде. Никогда!
Потом все исчезло, стало темно, холодно… А сейчас я здесь! И Даша рядом!
Ксюша посмотрела на меня.
– Я так рада, что ты в порядке!
Я помахала ей рукой.
– Все отлично! Нас так просто не убить.
* * *
Спустя десять дней Ксюша и Вик сидели в нашем доме в Ложкине. Хучу очень понравился парень, мопс лег около него на диване и положил свою морду на колени ботаника.
– Прикольный такой, – восхитился Вик, гладя собаку, – сопит.
– Приехал поиграть с Хучем? – поинтересовалась Ксюша. – Или объяснишь нам, что происходит? Мы с Дашей извелись от любопытства. Звонили тебе каждый день и постоянно слышали: «Завтра расскажу». Надоело «завтраки» кушать.
– Мне пришлось общаться с разными людьми, – стал оправдываться парень, – нельзя же сообщать вам непроверенную инфу. Сначала я сам хотел все досконально выяснить…
– Разобрался? – перебила его Ксюша.
– Да, – кивнул Вик.
– Вот и начинай, – велела она.
Вик оперся локтями о колени.
– Пора тебе кое-что рассказать. Хочешь узнать правду о себе? Про родителей, ну и так далее?
– Очень! – подскочила Ксюша. – Впрочем, уже поняла, Ирина не моя мать!
– Нет. Ты Соня, твоя мать Арина, приемная дочь Геннадия Андреевича Нечаева. Эй, ты чего затряслась? Тебе плохо? – заботливо осведомился Вик.
– Пока нормально, – протянула Ксю. – Кто мой отец?
Парень замялся.
– Давай остановимся на таком варианте: Арина никому не сообщила имени своего любовника.
– И что потом? – подскочила Ксения. – Как я стала Королевой? Почему меня преследуют глюки? Постой, ой, вот я дура! Ирка знает всю правду обо мне?! Она ни разу не проговорилась! Вау! А Лерка? Она на самом деле родилась от Валерия?
Вик замахал руками.
– Стоп! Давай по порядку! Я ни черта не смыслю в психологии и психике, о гипнозе слышал, но в нем не разбираюсь. Если тебе станет вдруг плохо, тут же мне скажи, йес?
– Начинай, – кивнула Ксю.
Вик невоспитанно показал на меня пальцем:
– Уверена, что ей можно все слышать? Я бы не хотел, чтобы мои семейные тайны влетели в чужие уши.
Мне очень хотелось выяснить правду о родителях Ксении, но парень прав. Есть сведения, которые не должны стать достоянием посторонних.
– Даша моя лучшая подруга, – неожиданно отрезала Ксюша, – она мне за несколько дней стала ближе всех. Говори при ней.
– Ладно, но потом не скаль зубы, – пожал плечами Вик, – не забывай, что я предлагал поговорить в узкой компании: ты и я. А ты распорядилась иначе.
– Давай уж, – начала злиться Королева, – выкладывай!
Вик положил ногу на ногу.
– Геннадий Андреевич полагал, что любую черную овцу можно перекрасить в белый цвет, для этого нужно стереть в ее памяти следы былых безобразий и запустить новую программу, грубо говоря, перезагрузить мозг. Нечаев хотел изменить…
