Старик жрец, неприязненно наблюдавший за нами, попытался встать на нашем пути, но Слон, недолго думая, приложил его кулаком.
Жрец упал на земляной пол, маска откатилась в сторону.
Я увидела его лицо.
Не знаю, что я ожидала увидеть. Может быть, какое-то немыслимое уродство, лицо, обезображенное страшными шрамами или изъеденное какой-нибудь экзотической болезнью.
Или, наоборот, выразительное и яркое лицо великого артиста, властителя дум, с горящими глазами и медальным профилем. Во всяком случае, что-то впечатляющее, демоническое, незаурядное. Но только не то, что представилось сейчас моему взгляду.
Опьянение наркотиком прошло, но все мои чувства обострились: я видела глазами внутреннюю сущность этого человека.
Лицо жреца было каким-то жалким, некрасивым и невыразительным. Маленькие, бесцветные, близко посаженные глазки, низкий детский лоб, нездоровая сероватая кожа, вылинявшие бровки, безвольный рот с некрасиво оттопыренной нижней губой.
Лицо прирожденного неудачника.
Перехватив мой взгляд, жрец поспешно нашарил свою маску и нацепил ее, спрятав свое подлинное лицо.
Но было уже поздно, я открыла его самую страшную тайну, поняла его глубинную суть.
Этот жрец был всего лишь мелким, жалким, незначительным человечком, который влачил унылую, ничтожную, безрадостную жизнь, которого не ставили ни во что окружающие, притесняли на работе, которого обходили и унижали при каждом удобном случае.
Так продолжалось до тех пор, пока он каким-то чудом не надел маску властителя душ, жреца тайного запретного культа. И, надев эту маску, он постарался выместить на окружающих все свои бесчисленные неудачи, всю свою бесцветную жизнь, состоявшую из одних нескончаемых понедельников.
Я успела разглядеть это за те секунды, пока жрец был без маски. Я его поняла, и он больше не представлял для меня опасности: если бы он попробовал снова подчинить меня своей власти, я просто расхохоталась бы ему в лицо. А тот, кто смешон, не может властвовать.
Похоже, жрец тоже все понял: понял, что я разгадала его маленький постыдный секрет, понял, что больше он не имеет надо мной никакой власти. Он поднялся на ноги, поправил свою тяжелую маску и отвернулся от меня, безвольно сгорбившись.
Мы со Слоном переглянулись, вышли за ограду и захлопнули за собой дверь. Слон защелкнул замок и проговорил:
– Посидите теперь вместо нас! Ваша очередь…
Мы повернулись спиной к своим бывшим тюремщикам и припустили прочь по длинному темному коридору.
Несколько минут мы шли как можно быстрее, чтобы оторваться от возможной погони. Но вскоре коридор разделился на два рукава, и мы остановились.
– И куда теперь идти? – пробормотал Слон, почесав в затылке. – Монетку, что ли, бросить?
– Направо, – неожиданно ответил Кирилл, который до этого только безвольно перебирал ногами.
– Почему направо? – удивился Слон.
– Так мне кажется.
– Ну, ты вроде очухался! – Слон обрадовался и выпустил плечо приятеля. – А все-таки почему направо?
– По-моему, Кирилл прав, – поддержала я моряка. – Мне тоже правый коридор как-то больше нравится. Сама не знаю почему. Наверное, женская интуиция.
– Ну, два – один… – неохотно согласился Слон, и мы повернули направо.
И очень скоро я поняла, почему моя интуиция проголосовала за правый туннель.
Откуда-то издалека до меня донеслось еле слышное пение.
– Эй, вы слышали? – опасливо проговорил Слон, замедлив шаги.
– Слышали, слышали! – подтвердила я. – Идем!
– А это не они? Не те придурки в балахонах, которые держали вас в клетке?
– Нет, не они, не бойся!
Я, кажется, узнала доносившийся из темноты голос.
Мы прибавили шагу и вскоре уже начали различать слова.
– …И снится нам не рокот космодрома… – старательно выводил надтреснутый голос, – не эта ледяная синева… а снится нам трава, трава у дома…
– Эй! Дедушка! – окликнула я.
– Кто это? – проговорил невидимый любитель советских песен.
Впереди мелькнул неяркий свет, и мы наконец увидели довольно странную фигуру.
– Это еще что за чучело? – удивленно воскликнул Слон.
– Тише ты! – шикнула я на него. – Считай, что нам здорово повезло!
Перед нами был дедок в потертом ватнике, кирзовых сапогах и шапке-ушанке, одно ухо которой лихо задралось к небу.
– Что, ребятки, никак заблудились? – проговорил дедок, разглядывая нашу троицу. – Пещера наша, она сурьезная, она шутить не любит! Но вы не сумлевайтесь, я вас отсюда в два счета выведу, я ее, родимую, хорошо знаю! Все входы-выходы…
Тут он заметил меня и оживился:
– Так это ты, дочка?! Ты же тут уже была давеча! Или так наша пещера понравилась, что снова приехала? Да, пещера у нас знатная, всем пещерам пещера! Сейчас-то она поменьше стала, а до войны километров сто была… и покойный дед мой всю ее досконально знал! Самого Владимира Ильича по ней водил…
– Кого? – удивленно переспросил Слон.
– Ленина, Владимира Ильича! Когда тот от жандармов, значит, скрывался! Дед мой его через всю пещеру провел и в тайном месте вывел, прямиком к станции! Даже на поезд поспели!
– Это, дедушка, ты мне уже говорил! – прервала я его, боясь, что вечер воспоминаний может затянуться. – Ты мне лучше скажи – есть здесь такое место, где человека можно спрятать?
– Да здесь не то что человека – цельную армию спрятать можно, и никто не найдет! – ответил старик с гордостью. – Это же всем пещерам пещера!
Вдруг старик замолчал и к чему-то прислушался.
– Что такое, дедушка? – спросила я, увидев его озабоченное лицо.
– Вы этих-то не встречали? – осведомился дедок. – Ну, которые рогатой жабе молятся?
– Было дело! – признался Слон. – Еле сбежали от них! Накостыляли им напоследок как следует!
– Да еще не совсем сбежали, – проговорил старичок, на глазах мрачнея. – Они за вами вдогонку бегут… беда, однако! Если, говоришь, накостыляли… они люди вредные, так этого вам не спустят!
Я не стала сообщать ребятам, что у главного жреца есть еще один повод для мести – то, что я разглядела его настоящее лицо.
– Да где им в темноте нас отыскать! – легкомысленно возразил Слон.
– Это тебе темнота, а они в этой темноте видят как при свете! Да еще у них такие есть, которые след человеческий носом чуют, прямо как собаки… ну да ничего, я тут каждую лазейку знаю, как-нибудь уйдем…
Он развернулся и зашагал куда-то в темноту. Мы послушно двинулись следом.
Вскоре я действительно услышала далеко позади звуки погони.
– Дедушка, – окликнула я нашего проводника. – Они никак нас догоняют! Что делать будем?
– Ничего! – спокойно отозвался старик и посветил на стену. – Кажись, скоро…
– Что скоро? – переспросила я, но он ничего не ответил.
Я тоже посветила на стену, пытаясь понять, что так успокоило старика, но не увидела ничего, кроме пятен сырости и струек сбегавшей со сводов воды.
– Не отставайте! – проговорил старик и тут же куда-то исчез.
Я подбежала к тому месту, где он только что стоял, посветила фонариком и увидела в стене темный круглый лаз.
– Ты здесь, дедушка? – окликнула я, заглянув в круглое отверстие.
– Здесь, здесь! – глухо донеслось из темноты. – Полезайте и вы, да поскорее!
Я нырнула в лаз. Здесь можно было продвигаться только на четвереньках. Особенно тяжело пришлось крупному, неповоротливому Кириллу, замыкавшему нашу маленькую группу. За моей спиной слышалось его недовольное пыхтение. Кроме того, в этом коридоре было очень сыро, мне за шиворот то и дело капала вода.
К счастью, ползти пришлось недолго, я почувствовала впереди движение воздуха и тут же буквально выпала из узкого лаза.
И чуть не свалилась в воду – передо мной темным стеклом тускло отсвечивало подземное озеро. Дальний его край пропадал в непроглядной темноте.
– Осторожно, дочка, не оступись! – раздался рядом со мной бодрый голос старика.
Мы находились на крошечном пятачке возле воды. Идти дальше было некуда – разве что двигаться вплавь. Позади раздалось напряженное сопение, и из лаза выскочил Слон.
– Ну, и куда теперь? – проговорили мы с ним буквально в один голос.
– На другой берег! – бодро отозвался старик и юркнул за скалу, куда-то вбок от лаза. Я хотела было последовать за ним, но он опять как сквозь землю провалился.
Из норы, тяжело пыхтя, вывалился Кирилл.
– Где дед? – проговорил он, поднимаясь на ноги.
– Черт его знает, подевался куда-то! – ответил Слон, вертя головой.
– А мне этот дед сразу не понравился… – проворчал Кирилл. – Завел нас куда-то и бросил…
– Успокойтесь, – проговорила я бодро. – Этот дедушка – отличный человек, он нас не бросит…
Хотелось бы мне самой верить своим словам!
Бесконечные минуты тянулись одна за другой, но ровным счетом ничего не происходило.
– А может, он сговорился с теми… рогатыми? – не унимался Кирилл. – Сдаст нас за милую душу…
