Через минуту он крался по коридору, направляясь к лифту.
Коридор сделал поворот, Сергей выглянул из-за угла… и едва не налетел на двух мужчин в черных комбинезонах.
Метнувшись назад, он юркнул в первую попавшуюся дверь.
Перед ним ровными рядами выстроились металлические шкафчики. Сергей понял, что попал в раздевалку, где дежурные врачи и ординаторы переодевались в больничную униформу.
Это была настоящая удача.
Он подергал дверцы нескольких шкафчиков, но все они оказались заперты. Наконец одна дверца поддалась. Внутри висела голубая медицинская униформа. К счастью, она была мужская, но размера на два больше, чем нужно.
Выбирать не приходилось. Сергей сбросил свою застиранную пижаму и натянул свободные голубые брюки и накрахмаленную блузу. В кармане блузы он нашел стетоскоп, который повесил на шею. Образ завершила голубая шапочка.
Взглянув в зеркало, Сергей увидел вполне обычного врача – правда, очень усталого и бледного, но после долгого дежурства многие врачи выглядят не лучше…
Он снова вышел в коридор.
На этот раз ему удалось добраться до лифта без приключений. Он нажал на кнопку вызова кабины, но лифт застрял где-то на верхних этажах.
Сергей стоял перед лифтом, нервно оглядываясь по сторонам.
Вдруг в дальнем конце коридора показалась знакомая ему фигура в черном комбинезоне. Сердце тревожно забилось.
Лифт все не подъезжал, а киллер неотвратимо приближался.
Их разделяло всего двадцать шагов, когда дверцы лифта наконец открылись. В кабине стояли носилки с больным, не подающим признаков жизни, их сопровождал озабоченный врач и два санитара, один из которых придерживал стойку с капельницей.
– Мы на пятый, в реанимацию! – сказал врач Сергею.
– Я с вами, – ответил тот, покосившись на приближающегося человека в черном.
Дверцы закрылись, лифт поехал вверх.
Через несколько секунд он остановился.
Сергей хотел остаться в кабине и спуститься на первый этаж, но, когда дверцы открылись, он увидел перед лифтом второго киллера. Тот скользнул по медикам цепким внимательным взглядом и посторонился, пропуская носилки. Сергей не хотел оказаться рядом с ним в кабине лифта. Он взялся за ручки рядом с санитаром, помог выкатить носилки из кабины и пошел в сторону отделения реанимации.
Киллер задержался возле лифта, провожая их взглядом.
Врач, сопровождавший больного, вопросительно взглянул на Сергея и хотел его о чем-то спросить, но тот опередил его:
– Вторые сутки дежурю, с ног валюсь. Хотел уже домой идти, а тут завотделением послал в реанимацию, к Николаю Николаевичу за справкой…
– К кому? – удивленно переспросил врач.
Сергей хотел ответить, но, бросив взгляд назад, увидел, что киллер пошел следом за ними, постепенно прибавляя шагу. Видимо, его не обманула медицинская униформа.
Справа по коридору оказалась приоткрытая дверь. Сергей распахнул ее, вошел в комнату, захлопнул дверь за собой и закрыл ее на замок.
Это была бельевая, заставленная корзинами с использованным постельным бельем и врачебной униформой.
За дверью бельевой послышались шаги, затем кто-то осторожно повернул ручку.
То есть не кто-то – Сергей понимал: по ту сторону двери стоит киллер. И еще: он понимал, что хлипкая дверь задержит убийцу не больше чем на минуту.
Он метнулся в дальний конец комнаты.
Другого выхода из нее не было, но в самом углу Сергей увидел странный шкафчик с раздвижными дверцами. От безысходности он раздвинул эти дверцы и понял, что это не шкафчик, а что-то вроде кухонного лифта: за дверцами начинался наклонный короб, по которому спускали на первый этаж грязное белье.
Раздумывать было некогда, дверь бельевой уже начинала открываться.
Сергей нырнул внутрь короба, задвинул за собой дверцы и скользнул по наклонной трубе, как в аттракционе аквапарка…
Только в конце этого непродолжительного полета Сергея ждала не теплая вода бассейна, а груда грязного белья. Впрочем, белье не хуже воды смягчило удар от падения.
Отдышавшись и оглядевшись, Сергей понял, что находится на первом этаже больницы, в открытой кладовке, к которой примыкала погрузочная площадка. Рядом с кладовкой стоял грузовой пикап с открытой задней дверцей. Пикап был загружен бельем – видимо, в больнице не имелось собственной прачечной и белье возили куда-то стирать. Спереди, со стороны кабины пикапа, доносились голоса.
Раздумывать было некогда – киллер мог появиться с минуты на минуту. Сергей подбежал к пикапу, нырнул внутрь и спрятался за корзинами с бельем.
Через полминуты дверцу захлопнули, и пикап тронулся.
Внутри кузова было темно и душно, самое же главное – Сергей не представлял, куда он едет.
В такой неизвестности прошло десять или пятнадцать минут.
Пикап время от времени тормозил и останавливался на светофорах. Во время одной из таких остановок Сергей попытался выбраться из кузова, но дверь была закрыта снаружи.
Ничего не оставалось, как ждать.
Наконец пикап окончательно остановился, кто-то открыл заднюю дверцу. Сергей, плюнув на конспирацию, выбрался наружу, едва не свалив с ног парня в кожаной куртке. Тот удивленно уставился на него:
– А ты кто такой? Ты тут как оказался?
– Срочный вызов, а другого транспорта не нашлось! – ответил Сергей и помахал своим стетоскопом.
Водитель отвесил челюсть и проводил странного врача изумленным взглядом.
А Сергей бодро прошел полквартала, пока его мог видеть шофер. Затем он свернул за угол и почувствовал, что силы его на исходе. Голова кружилась, сердце колотилось как бешеное, ноги подкашивались. К счастью, он узнал место, куда его завез больничный пикап. Отсюда до его дома минут десять пешком. Правда, десять минут для здорового человека могли превратиться в полчаса, а то и час, для полуживого, только недавно вставшего на ноги…
Было холодно – в сентябре ночи в городе прохладные. Какое сегодня число? Он не помнил. Деревья еще стоят зеленые, вон в сквере клумба с цветами. Такие же цвели тогда, два месяца назад. Татьяна любила цветы срезанные, она умело составляла букеты и ставила их в красивые вазы. Ему же, наоборот, нравились цветы садовые, а лучше вообще полевые – ромашки какие-нибудь на полянке, колокольчики, васильки…
При воспоминании о жене внезапно накатила такая слабость, что он вынужден был остановиться и прислониться к стене дома. Ее больше нет, понял он, ее убили. Убили так же, как его, и надеяться на то, что ей повезло так же, как ему, было бы глупо. Он раньше отгонял от себя эту мысль, а теперь понял отчетливо: ее больше нет. Он сам удивился, до чего спокойно это воспринял. Убийцы пришли к ним в дом не случайно, Татьяна знала, что так будет. Во всяком случае, она ничуть не удивилась. Зачем, зачем она это сделала? Зачем связалась с несомненным криминалом? Зачем скрывала от него свою тайную жизнь? Хотела защитить? Не очень-то помогло, усмехнулся он про себя.
Татьяна совсем не думала о нем, внезапно понял он, она была азартна, любила риск, упивалась опасностью и в глубине души считала, что всегда вывернется. Такой у нее был характер. Но не получилось.
Он прислушался к себе и понял, что не испытывает боли от потери жены. Все уже прошло – боль растворилась в холодном котловане и потом, в палате «Двенадцатой истребительной» больницы. Как будто врачи, копаясь в его мозгах, удалили тот участок, который отвечал за любовь. У него нет жены, он отныне один. Хорошо бы только выжить.
От прикосновения к холодному камню стены голове стало лучше. Слабость прошла, Сергей двинулся дальше.
Вот и его дом. Время позднее, во дворе никого нет, только мелькнул вдали одинокий человек с черным пуделем на поводке.
Сергей подошел к собственному подъезду и помедлил, нажимая кнопки домофона. Только сейчас ему пришло в голову, что в квартире никого нету, никто ему не откроет. Он поднял голову и нашел свои окна на четвертом этаже. Темно… Что же делать? Войти в подъезд и попросить у соседки… как же ее… рыжая такая, на лису похожа… попросить у нее инструменты, чтобы взломать замок. Соседка его узнает, не может не узнать, она вечно толкалась на площадке и к ним домой норовила заглянуть, Татьяна ее не слишком привечала, но все же…
Он еще раз взглянул на окна и – о чудо! В крайнем вдруг вспыхнул свет! Это спальня, и вон женский силуэт мелькнул. Таня? Татьяна дома?
Женщина то пропадала, то появлялась в окне, сняла через голову свитер, потом показалась уже в халате и задернула занавески. Сергей как зачарованный уставился на окна. Вот загорелся свет в кухне – все ясно, она хочет поужинать или просто выпить чаю. Все так просто, обыденно, как будто ничего не случилось. Был муж – и нету, а жизнь продолжается.
Он рванулся к двери. Он хотел звонить, бить в эту дверь ногами, кричать. Но она распахнулась, и из подъезда вышла развеселая, сильно немолодая компания. Две подвыпившие тетки висели по бокам у крупного пузатого мужика. Сзади телепался четвертый – самого плюгавого вида.
