– Не надо, – пискнула Света. – Василий Олегович очень хороший. Не трогайте его! Я вас за него покусаю!
Поскольку присутствующие не заметили тихо сидевшую в укромном уголке девочку, ее слова произвели эффект выстрела. Взрослые примолкли, Светлана испугалась и захлюпала носом.
– Спасибо, солнышко, – нарушил молчание директор. – Ты замечательная девочка. Но сейчас быстро уходи в каюту, не надо участвовать в разговоре взрослых.
Светлана проворно выскользнула в коридор. Самойлов положил ногу на ногу.
– Ладно, забудем! Сейчас все честно расскажу, я ничего плохого не сделал. Любой, окажись он в моем положении, поступил бы так же!
Василий Олегович сгорал от желания найти предателя. Поскольку под подозрение попадал довольно широкий круг людей, кондитер задумал спектакль. Самое интересное, что идею нанять «Летучий самозванец» подал ему Леонид. Мужчины любят хвастаться своими победами, но Леня находился в финансовой зависимости от Марфы, поэтому не распространялся о своих приключениях. Язык у Зарецкого развязался лишь один раз, когда они с Василием Олеговичем обсуждали план летнего отдыха. Самойлов поделился желанием слетать на остров в океане, который славится гостиницей со стеклянным полом: идешь по холлу и видишь под ногами подводное царство.
– Сутки в воздухе… – скривился Леня. – Шикарно оттянуться можно и в России! Сесть на теплоход, где капитан исполняет любые твои прихоти. М-да! Уж поверь: в небольших городках встречаются такие персики! Юные блондинки, готовые на все!
– А ты откуда знаешь? – прищурился Василий.
– Приятель рассказывал, – опомнился Зарецкий.
Спустя некоторое время хозяин попросил ученого:
– Дай телефон фирмы, которая сдает пароход с на редкость услужливым капитаном. Хочу всем сюрприз преподнести.
Зарецкий поделился с ним информацией.
– Ну и глупость! – перебила я Василия Олеговича. – Леонид тщательно скрывал свои загулы, он никак не должен был знакомить кого бы то ни было с Иваном Васильевичем. Хотя капитан имеет репутацию человека, умеющего крепко держать язык за зубами, рисковать опасно.
Самойлов исподлобья глянул на меня.
– Тем не менее Леонид нас свел. Я сказал Зарецкому, что хочу устроить семейную поездку, дескать, в последнее время сотрудники жили на нервах, надо расслабиться. Лучше всего поплавать на теплоходе с любимыми людьми. А с Иваном Васильевичем был другой договор. Мы решили, что по дороге судно «сломается», пришвартуется в укромном месте, и там будет разыгран спектакль.
– Козловск подошел идеально, – снова не выдержала я. – На острове одни развалины, земля тут заросла, полное впечатление необитаемости, да еще Иван Васильевич изложил местную легенду, правда, наврал с три короба. Небольшую научную лабораторию превратил в целый завод, живописал страшную катастрофу, наболтал о «жителях, которые ходят на поиски «омолодителя». Люди любят подобные истории и в глубине души верят в них.
Василий повернулся к Юре:
– Твоя баба молчать умеет?
Шумаков обнял меня и прижал к себе. Хозяин кондитерского производства неожиданно улыбнулся:
– Впрочем, Виола права. Козловск – идеальная декорация. А теперь оцените хитрый психологический ход. Кто первым предложил искать «омолодитель», разве я?
– Манана, – мрачно ответила Аня. – Я еще подумала: бедная мать, может, еще и не так плохо, что я не имею детей, родится такая, как Тина, вот где горе-то!
Самойлов поднял указательный палец:
– Во! А кто принес «омолодитель»?
Никита повернулся к Алине:
– Блин! Ты тоже с ним заодно?
– Нет, – покачала головой диетолог. – Я видела ангела!
Василий Олегович засмеялся, а я вскочила на ноги.
– Поняла! Алина очень критична, постоянно поучает людей, делает всем замечания и не терпит возражений. Реакция, извините, как у подростка: вместо того чтобы не обратить внимание на поведение другого человека, она начинает обсуждать чужие ошибки. Бортникова считает себя истиной в последней инстанции, не упустит возможности высказаться. Василий Олегович расчудесно об этом знал и не ошибся в своих расчетах. Едва в воздухе повисло слово «омолодитель», как Бортникова кинулась в бой. Она в пух и прах разбивает одноклассника, смеется над его коллегами-дураками, готовыми поверить в чепуху. В конце концов, мы все же отправляемся на прогулку, и Василий Олегович предлагает разделиться на группы. Немного странная идея: бродя по незнакомому месту без проводника, лучше держаться вместе, но наш хозяин дробит компанию. Более того, он так умело строит разговор, что Алина обижается и уходит в глубь острова одна. Самойлов достигает своей цели: ему и нужно, чтобы Бортникова осталась без спутников.
– Зачем? – пискнула Аня.
– Ей предстояла встреча с ангелом, – пояснила я. – Вдумайтесь в ситуацию. Алина бредет по лесу, кругом тишина, остров «овеян легендами», тут обитают то ли мутанты, то ли бессмертные люди. Бортникова не верит в охотничьи истории, но даже самый храбрый человек испытает в Козловске небольшое смятение. Мы ведь все суеверны, просто одни честно признаются в своих страхах, а другие их тщательно скрывают. Алина наверняка ощутила легкую тревогу. Внезапно она натыкается на ангела. Устроитель спектакля решил не оригинальничать: херувим выглядит так, как его принято рисовать на картинках: белая одежда, крылья и нимб. Впрочем, я не уверена, положен ли ангелочку по статусу светящийся круг над головой, от кого-то я слышала, что этот знак отличает лишь святых, но Алина не церковный человек, поэтому и застывает в удивлении.
– Откуда нимб? – прошептала Бортникова. – Если все это подстроил Василий, то как он устроил свечение? Поверьте: я отлично рассмотрела посланца неба. Он был настоящим.
Мне стало почти до слез жаль Алину:
– Увы, никто не знает, как выглядит настоящий ангел. Вероятно, у него вовсе нет крыльев. Может, мы каждый день сталкиваемся со своими хранителями и не понимаем, кто они. Но существует, как я уже говорила, стереотип. Вы увидели человека. Вопрос о нимбе несущественный, предполагаю, это некая конструкция на прозрачном креплении, работает от батареек. В столице открыта сеть магазинов, торгующих маскарадными костюмами, если обойти их все, то в каком-нибудь опознают по фото Василия Олеговича.
– Умна не по годам, – издевательски заметил директор. – Юра, на сколько лет твоя любовница старше тебя?
Я не обратила внимания на этот выпад.
– Но главное у ангелочка – не одежда, а его слова про Дениса. Манана недавно говорила, что мать больного ребенка поверит любому шарлатану, обещающему помочь. А мать умершего мальчика? Поставьте себя на место Алины, которой в свое время пришлось принять ужасное решение. Денис был обречен. Продлить его бесполезные мучения или… Не дай бог никому оказаться перед таким выбором. И тут херувим! С таблетками! С сообщением от сына! Даже самый оголтелый атеист получит шок.
– Никто, ни одна душа не знала о том уколе, – прошептала Алина. – Это моя страшная тайна! Я сумела уговорить себя: Денис скончался сам, ушел без страданий и страха. Не было ничего, ни шприца, ни инъекции, ни моих переставших трястись рук. Вообще ничего! И вдруг – серафим, который знает все.
– «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился», – вдруг заявила Тина. – Простите, не уверена, что точно цитирую Пушкина. Хочу лишь сказать, что херувим, серафим и ангел – это разные существа!
– Лучше заткнись, – велел Никита.
– Поосторожней, я могу и ответить, – набычилась Тина.
– Вы вкололи Денису морфий, – вздохнула я. – Это строго учетное средство. Просто так его в аптеке не приобрести. Где вы взяли ампулу?
– Купила, – ощетинилась Алина, – у кого, не скажу! Человек мне помог, он не имеет отношения к наркодилерам.
– Нам не нужна фамилия, – пояснил Юра. – Но, если вы проследите цепочку, вспомните, кто посоветовал вам продавца, и поймете, где течь.
– Это я! – воскликнула Катя. – Алина пришла к нам в очень плохом состоянии, ее колотило, как под током. Василия не было дома, я налила Але сто граммов, она выпила и начала плакать, все повторяла: «Не могу видеть его мучения. Разве это жизнь? Врачи говорят – сыну осталась максимум неделя. Почему Денис должен так умирать?» Ну, я и дала ей телефон доктора, который людям помогает.
– Не помню, – прошептала Бортникова. – Ей-богу, позабыла. Утром очнулась дома, смотрю – в сумочке бумажка, на ней номер и слова «сильное обезболивающее». У меня тогда в голове туман клубился.
– Избирательная амнезия, – кивнул Василий Олегович. – Я давно психологией увлекаюсь, книжки почитываю. Наш мозг – хитрая машина, он нацелен на самосохранение и если понимает, что хозяину плохо, ставит блок. Алина могла вспомнить тот разговор с моей женой лишь после сеанса у гипнотизера!
Я скривилась.
– Катерина поделилась со своим мужем чужим секретом, Василий Олегович это запомнил. Вот уж кто не страдает нарушением памяти, так это он. В нужный момент он сразу понял, как действовать. Не зря Самойлов изучает литературу по душеведению. Он четко рассчитал эффект: Алине, отрицавшей существование «омолодителя», всегда резко и бескомпромиссно говорящей правду, поверят быстрее, чем Манане. И мы попались на этот крючок!
