Леонид замотал головой:
– Нет.
Юра цокнул языком:
– Глупо отрицать очевидное. Вы пользуетесь услугами одного барыги, его кличка Акула. Так уж получилось, что мы с Акулой один раз столкнулись, и я его выручил. Долг платежом красен. Назвать общую сумму вашей задолженности?
– Нет, – повторил Зарецкий. – Вы не имеете права совать нос в чужую частную жизнь.
– Согласен, – спокойно ответил Юра. – Но уже засунул и понял: вам позарез нужны бабки. Акула не зря свое погоняло получил, счетчик щелкает, каждый день сумма возрастает.
– Это мое дело! – заорал Зарецкий.
– Ладно, – миролюбиво согласился Юра. – Зарплату вам не повышали, премий не выписывали, то есть ваши доходы не возрастали. Но Акула получил полный расчет. Напрашивается логичный вопрос: откуда пиастры, сэр?
На секунду в гостиной стало тихо, первым опомнился Никита:
– Предатель! Из-за тебя всех подозревали!
– Нет, нет, нет, – в испуге замахал руками Зарецкий. – Мне помогли!
– Кто? – зло спросил Василий Олегович.
Леонид потер виски:
– Марфа.
– Всякое вранье должно иметь предел, – поморщилась молчавшая до сих пор Бортникова. – Ни одна жена не станет оплачивать походы муженька налево.
– Вы не поймете! – в отчаянии заявил Зарецкий.
– Попробуй объяснить, – предложил Самойлов.
Леонид беспомощно огляделся по сторонам.
– Любовь и секс – разные вещи. Мы с Марфой вместе много лет, она лучшая жена на свете, я не могу без нее и месяца провести. Но секс для нас давно стал обыденным, привычным, затем Марфе сделали операцию…
– Можешь не объяснять, почему по б… бегаешь, – остановил подчиненного начальник. – Ты про деньги давай.
– Акула совсем обнаглел, – чуть не рыдая, продолжил свой рассказ Зарецкий. – Требовал долг, не хотел ждать, я нервничал, дергался, Марфа это заметила и вытрясла из меня всю правду. Сначала она меня отругала…
– Я бы тебя убила, – не к месту заявила Аня.
Леонид высокомерно посмотрел на жену художника:
– Стандартная реакция быдла, не способного понять трагедию чужой души.
Никита вскочил из кресла:
– За быдло ответишь!
– Я хамка, а ты белый лебедь-потаскун, – засмеялась Аня.
– Всем молчать! – приказал Василий Олегович. – Слово получил один Зарецкий. Говори, Леонид.
Заведующий лабораторией неожиданно успокоился:
– Марфа попросила меня больше не связываться с девушками и оплатила долг. Кстати, это легко проверить, жена разорила свой накопительный депозит. Сделайте запрос в банк – и снимете с меня подозрения. Марфа спасла нашу семью!
Алина издала короткий смешок:
– Дурачок! Она заботилась о своем бизнесе и карьере.
– Хорош тонко чувствующий интеллигент, – завелась Аня. – Пообещал супруге верность, воспользовался ее кровными рубликами и снова на теплоходе с Викой! Да еще выдал шлюшку за законную жену. Ну и кто ты теперь? По-любому сволочь!
Зарецкий раздул ноздри и с большим трудом выдавил:
– Я в последний раз веселился. Все! Забито до конца дней! Но я не предатель, могу объяснить, откуда взялись деньги для Акулы. А вы, незабудки, готовы свои финансовые отчеты предоставить?
Юра сердито кашлянул:
– Хватит собачиться. В денежных проблемах тонет и Алина Бортникова. Она решила создать центр «Здоровое тело», набрала нехилых кредитов в разных банках, построила здание, наняла персонал, открылась и… прогорела. На дворе экономический кризис, людям не до диеты, когда жрать нечего. Теперь за Бортниковой гоняются комиссары деньгохранилищ.
– Супер, – зааплодировал Зарецкий. – У всех жопа, только я один благодаря Марфе на белом коне. Ну, субчики, кто из вас Штирлиц?
– Прекратите, – взмолилась я. – Понимаю, что денежный вопрос очень важен, но что будет с Мананой? Ей же плохо! Физически!
– Она тоже в финансовой яме, – протянул Юра. – Тину лечили в специнтернате. Уж не знаю, кому по карману содержать там инвалида, в месяц бешеные суммы улетают. У дамы начались проблемы с оплатой, трения с заведующим заведения, Тину хотели вытурить, но внезапно Манана погасила долг и оплатила счета вперед до Нового года.
– Необходимо отправить Манану к врачу, – настаивала я.
– Нет! – стукнул кулаком по столику Василий Олегович. – Жизнь Мананы и всех, кто проглотил «омолодитель», зависит от того, признается ли предатель в содеянном! Роль бога сегодня исполняю я!
– Чего? – вытаращила глаза Алина. – Вася, ты как себя чувствуешь?
– Шикарно, – ответил хозяин, – лучше не бывает! Слушайте, дети, папу. Когда ко мне попал «омолодитель», я понял, как найти негодяя. Эй, Никита, Аня, Леня, Алина, думаете, получили от меня таблетку бессмертия? Три ха-ха! Вы проглотили медленно действующий яд. Средство старое как мир, но от этого не переставшее быть убойным.
Аня повернулась к Никите:
– Что он несет?
– Врет, – без особой уверенности промямлил художник. – Берет на понт! Забудь.
– Дурачье, – с жалостью объявил Василий Олегович. – Я предполагал, что правду будет трудно узнать, поэтому и пошел ва-банк! Полагаю, все слопали «омолодитель»?
У гостей вытянулись лица, Катя бросилась к мужу:
– Я тоже приняла пилюлю! Зачем ты мне ее предложил?
Василий Олегович потер ладони.
– Ты сама таблетку схватила. Помнишь, что вчера случилось? Ты потребовала лекарство, я отказал, велел: «Даже не приближайся к нему». Зачем ты ночью встала и сцапала «омолодитель»? Сказал же русским языком: «Не трогай, хуже будет»!
Екатерина вцепилась в супруга и начала трясти его, приговаривая:
– Почему ты не посвятил меня в свой план?
Василий Олегович вывернулся из рук взбешенной жены:
– Ты тоже на подозрении!
Катя от неожиданности села на ковер:
– Я?! Я???
Кондитер насупился:
– Я знаю про твой план! Кто дом в селе Марково строит?
Катя встала:
– Мне неприятен разговор в подобном тоне!
– Откуда у тебя в июне появились средства? – насел на нее муж. – Чего моргаешь? Здание в Маркове возводится давно, ты много из приюта своровать не можешь, поэтому по крохам тырила. В последний год там вообще все замерло, кризис подпер, я стал меньше на благотворительность давать. И тут! Бах! В Маркове рабочих толпа, куплена немецкая черепица! Молчишь? Думала, я не узнаю? Дура! Если ты инфу слила, с землей тебя смешаю и в навозной куче жить оставлю. Никто не имеет права обманывать Самойлова, и ты, дрянь, в первую очередь! Забыла, из какого дерьма я тебя вытащил? Отмыл, накормил, одел, в приличные люди вывел! Где деньги на стройку взяла, отвечай?
Очевидно, служащие никогда не видели начальника в подобном состоянии. Катя застыла посреди гостиной, а мне стало совсем не по себе. Приятный отдых на воде превратился в опасное приключение.
– Каким ядом нас накормили? – прохрипел Никита.
Василий Олегович довольно засмеялся:
– Зачем тебе название? Главное другое: у меня в кармане антидот. Как только предатель сознается, я раздам вам противоядие, и все останутся живы. Не захочет крыса объявиться – подохнете. Могу рассказать, что вас ждет. На каждый организм отрава действует по-разному, один помрет быстро, другой промучается неделю. Сначала человек испытывает сонливость, укладывается в кровать и спит несколько часов. Прямо как Манана! Потом наступает прилив сил, переходящий в эйфорию, резко поднимается давление, начинается тахикардия. Дальше как повезет: инфаркт, инсульт. Антидот применяется и помогает на любой стадии. Ваше слово.
Алина нервно зевнула.
– Начинается, – тоном лаборанта, наблюдающего за мухами-дрозофилами, отметил Василий Олегович. – Ну? Пойте песню.
– Мы не предатели, – хором ответили Аня и Никита.
– Вы ничего не говорили мне про яд! – опомнился Юра. – Это безумная затея! Немедленно раздайте людям противоядие! В противном случае я вызову сюда ОМОН, вас арестуют!
Василий Олегович засмеялся:
– Сомневаюсь! У всех этих людишек, включая тебя самого, есть гадкие тайны! Поверь: я знаю много интересного. Вы меня умолять будете, в ногах валяться, чтобы я молчал. Все тут в Козловске и решим, кстати, твой ОМОН опоздает. Пока он сюда доберется, останутся одни трупы. Эхма, труляля! Да ты когда-нибудь бывал на Пятой Радиальной улице? Увы, мой мальчик, твой отец стал к старости слишком болтлив!
Лицо Шумакова мгновенно осунулось, глаза ввалились, рот превратился в нитку.
– Можете болтать сколько угодно, – глухо сказал он. – Это касается только нашей семьи.
– Думаешь, после этого она с тобой останется? – ткнул в меня пальцем Василий Олегович. – Хренушки! Уйдет, как Танька!
Следовало спросить, о чем говорит Самойлов, но я сдержалась.
– Поверьте: я никогда ничего не рассказываю ни о делах клиентов, ни о том, что слышу в домах у приятелей, – жалобно сказала Алина.
– Марфа! – вдруг закричал Леонид и выбежал из гостиной.
– Дико предполагать, что я могла продать невероятно значимую для мужа информацию на сторону, – всхлипнула Катя.
