Маня, человек без комплексов, тут же познакомилась с понравившимся ей садовником, выяснилось, что тот одинок и готов работать в поселке. Вот так мы получили Ивана, который сразу стал в доме мастером на все руки. Он меняет лампочки, сметает снег с крыши, чинит замки, вешает картины, переносит тяжести… Иван патологически честен, он не пьет, не курит, в общем, настоящий бриллиант в ботинках сорок шестого размера.
Но и на солнце случаются пятна. Иван, как бы это помягче сказать, слегка глуповат, он не сразу понимает, чего от него хотят. Я, зная об этой его особенности, повторяю обычно указания по десять раз:
– Ваня, счисти лед с крыльца! Ваня, счисти лед с крыльца! Иван, возьми скребок и приведи ступеньки в порядок.
– Так они ковром прикрыты, – может мирно ответить садовник.
Главное тут понимать: он не издевается, не смеется над вами, а на самом деле искренне считает, что хозяйка сейчас ведет речь о лестнице, которая находится внутри, а не снаружи коттеджа. Ни в коем случае не следует топать ногами и вопить:
– Идиот! Дебил! Ну какой лед может быть в доме?
Нет. Я поступаю иначе, хлопаю пару раз в ладоши и громко, четко произношу:
– Ваня, ау! Ку-ку! Внимание! Включи системы оповещения, высуни перископ! На улице зима, крыльцо обледенело! Как понял? Прием! Первый, ответь Второму!
В глазах Ивана вспыхивает свет.
– Ага, – кричит он, – ясно!
Дальше можно спокойно отправляться пить чай. Если Иван усек, что надо сделать, будьте уверены, работу он выполнит идеально. На ступеньках не обнаружится ни комочка, сколотый лед будет аккуратно унесен, а скребок и лом займут свои места в кладовке, Иван патологически аккуратен. В свободное время, поздней осенью и зимой, когда работы в саду закончены, а убирать выпавший снег еще не пора, Иван любит смотреть телик, причем новости и аналитические программы его не интересуют, а привлекают кинофильмы, фантастика, ужасы. Вот небось вчера он самозабвенно глядел ленту о йети [31], и теперь ему чудится ерунда.
– Ваня, – ледяным тоном произнесла я, – снежный человек выдумка.
– Не, в кладовке стоит, в банках шурует, – вздрогнул Иван.
– Там никого нет!
– Не, прячется в чулане, небось его холод из тайги выгнал, – испуганным голосом заявил садовник.
Я вздохнула, иногда с Иваном бывает тяжело, но нужно сохранять спокойствие и дружелюбие.
– Какая тайга, дружочек? В десяти километрах шумит Новорижская трасса, рядом Москва.
– Что случилось? – спросила, влетая на кухню, Зайка.
За ней, зевая, появился Женя, одетый в невообразимую пижаму: обтягивающие лосины, топик с кружевом, и все одной расцветки под леопарда.
– Иван узрел в чулане снежного человека, – ответила я.
– Ой! – взвизгнул Женя и попятился в столовую. – Мама, я боюсь пришельцев.
– Вчера кинушку видел, – пояснил садовник, – там такой, здоровый, толстый, волосатый, бабу украл. И че он с ней делал! Простите, конечно!
– Вау, – вскрикнул Женя и исчез.
– Ерунда, – отрезала Зайка, – в кладовой нет никого, вот, смотри.
– Не надо, – взвыл Иван.
Но Ольга уже распахнула дверь и с торжеством заявила:
– И где ваше чудовище? А-а-а-а!
Громкий вопль, вылетевший из нутра Заи, поднялся к потолку. В ту же секунду она юркнула в кухонный шкафчик. Не стоит удивляться тому, что Зайка уместилась в крохотном пространстве. Вечная диета и постоянные занятия фитнесом довели нашу телезвезду до состояния перочинного ножа. Ольгу не видно в профиль, и она очень ловко складывается пополам.
Я невольно бросила взор в чулан и приросла ногами к полу. На кафельной плитке и впрямь стояло инопланетное чудовище.
Кожа на лице у монстра была интенсивно-зеленого цвета, круглый лысый череп имел оттенок взбесившегося апельсина, уши отсутствовали вообще. Шея, как и физиономия, тоже колера молодой, здоровой лягушки, переходила в лохматый торс, крупный, похожий на туловище хорошо откормленного большого хомяка, а ноги снежного человека казались огромными. Сам-то он хоть и выглядел толстым, был не слишком высокого роста, но вот нижние конечности! Сразу под покрытой «шубой» частью начинались две черные трубы, в самом низу превращавшиеся в некое подобие лыж. Руки же гляделись маленькими, но зато они имели бесформенные, похожие на щупальца, ярко-алые пальцы. Ими чудо-юдо держало банку с консервированной фасолью.
Ужас сменила жалость, похоже, бедное существо отчаянно проголодалось и невесть какими путями пробралось в наш дом, чтобы раздобыть немного пропитания.
Я приросла к полу, Иван вцепился в мойку, а Зая тенью выскользнула из шкафа и растворилась в коридоре.
– Дарь Иванна, – трагическим шепотом сказал Иван, – не шевелитесь! Я сейчас эту дрянь охреначу!
Не успела я выдавить из себя хоть малейший звук, как садовник схватил тяжелый дубовый стул и, подняв его над головой, двинулся в чулан с воплем:
– Ща в момент порешу дуру!
Несчастный снежный человек тоненько завизжал и кинулся в самый дальний угол комнатенки, присел там около мешка с сахаром и попытался руками прикрыть голый, оранжево-яркий череп. Изо рта бедного пришельца понеслись жалобные нечленораздельные звуки, нечто вроде повизгивания, которое издает Черри, если кто-то из домашних случайно задевает ее артритные лапы.
Я бросилась вперед и загородила уродище.
– Ваня, стой.
– Уйдите, Дарь Иванна, ее убить надо.
– Ни в коем случае.
– Она злобная.
– Вовсе нет, просто есть захотела.
– Ага, нас и сожрет.
– Иван, поставь стул, – велела я, – и немедленно иди вызывать охрану.
– Я не оставлю вас с ней, – уперся садовник.
Я посмотрела на трясущееся, закрывающее руками лысую голову существо и сказала:
– Оно нас само боится. Не надо охрану, попробую с ним договориться. Ты, Иван, выйди вон, вместе со стулом.
– Но…
– Ступай!!!
Садовник покорно вдвинулся на кухню.
Я присела около йети и четко произнесла.
– Я Даша, Даша, Даша. Имя такое. Да-ша! А как тебя зовут?
На ум неожиданно пришло воспоминание. Очень давно, уже не помню в каком таком лохматом году, мы с моим первым мужем, жадюгой Костиком, шли из гостей. Машины у нас тогда не имелось, да мы даже не мечтали о ней. Приятель, у которого провели вечер, жил в очень неудобном месте, аккурат между двумя станциями метро. Естественно, автобуса поздним вечером было не дождаться, и я предложила поймать, как тогда говорили, «левака». Костик мигом устроил скандал:
– Да он не меньше трех рублей возьмет, – орал супруг-скупердяй, – а на подземке пять копеек талончик стоит.
Я сначала пыталась вразумить жадину, говоря:
– Мороз жуткий, а у меня ботиночки из кожзама и куртенка до пояса.
Но Косте было наплевать на жену, сам-то он кутался в купленную любящей мамой длиннополую дубленку и шагал по снегу в приобретенных ею же ботинках на натуральном меху.
В конце концов я, почти насмерть замерзнув, сумела найти компромисс и предложила оригинальное решение проблемы:
– Едем только до метро.
– Ну ладно, – смилостивился Костик, – иди, лови тачку.
Довольно быстро остановился почти новенький «Запорожец». Я, тощая и маленькая, юркнула назад, Костя сел впереди и велел:
– Гони к подземке.
Но водитель протянул ему блокнот и карандаш.
– Во, – забубнил муженек, – только ты могла глухонемого поймать.
Я предпочла промолчать: ну каким образом можно, не сев в машину, узнать о том, что водитель лишен способности разговаривать?
Муж написал на листке крупными буквами: «Метро». Дядька кивнул и начал поворачивать руль, и тут Костя схватился снова за блокнот.
– Чего случилось? – удивилась я.
– Забыл указать, какая станция, – пропыхтел супружник.
– Без разницы, нам любая подойдет.
– Еще чего! – взвился мой скупердяй. – До «Новокузнецкой» ближе, следовательно, дешевле.
Накорябав на листе «Новокузнец.», он показал цидульку шоферу. Тот улыбнулся, закивал, взял у Кости блокнот, карандаш и написал «Леонид». Костя захлопал глазами, а я чуть не умерла на заднем сиденье от смеха. Глухонемой дядька решил, что пассажир хочет познакомиться с водителем. Не утерпев, я растрепала о случае приятелям, и с тех пор Костика иначе, как «Новокузнец», никто не звал.
– Да-ша, – монотонно повторяла я, – Да-ша!
Чудовище опустило руки вниз и хорошо знакомым голосом Ирки спросило:
– Он ушел?
Я взвизгнула.
– Ты кто?
– Конь в пальто, – сердито отозвалась домработница.
– Ира!
– Чего удивляетесь-то? – встала на ноги Ирка. – Чай не первый раз встретились. Надо врача звать, психопата! Ванька с ума сошел.
– Ира!!!
– Она вас съела? – всунулся в кладовую Иван.
Домработница завизжала, садовник заорал. Я набрала полную грудь воздуха и голосом профессионального преподавателя переорала присутствующих:
– Всем молчать!!!
