– А то, если бы я сняла с него рубашку, провела бы рукой по его плечам...
– Альжбетка! – взорвалась я.
– Ты не волнуйся, – успокоила меня Солька, – это она от тоски, скуки и общего неудовлетворения, а так-то она все понимает.
– Ты из меня зачем дуру делаешь! – шагнув в сторону Сольки, гневно выпалила Альжбетка. Ее пальцы раскрылись веером, и голубоватый лак заиграл на солнце.
– Хватит, хватит! – попыталась я привести их в чувство.
Вот по отдельности с ними куда лучше разговаривать, но выбора у меня не было.
– Егор пошел переодеваться, – вновь стала рассказывать Солька, – но комнатенка-то у них небольшая; он снял рубашку и полез в шкаф, потом обернулся и...
– У него на груди ссадина и синяк выше локтя, – победно закончила Альжбетка.
– Можно не сомневаться: он того парня кокнул, и следы эти – потому что он дрался с ним!
– А вы мне по телефону об этом сказать не могли? – едко поинтересовалась я, вспоминая про бег с препятствиями.
– Так он то работает, а то нет, – фыркнула Альжбетка.
Вообще-то, о своей пробежке я не жалела. С одной стороны, целлюлита стало меньше, с другой – все же некоторая информация...
– Молодцы! – похвалила девчонок и улыбнулась. Поощрять тоже надо, чтобы был стимул к дальнейшим успехам.
Девчонки гордо расправили плечи и поочередно выпятили грудь. У Альжбетки грудь выпирала больше, и я испугалась, что если Солька сейчас это заметит, то начнется новый скандал.
– Ну, все, я пошла, ведите себя прилично.
– Так, а мы как? – изумилась Альжбетка.
– Ты вот точно кое-как, – ответила я, – хватит шастать туда, я понимаю, что моя мама – далеко не подарок, но она, по крайней мере, точно никого не убивала.
– Ты в этом уверена? – с беспокойством спросила Солька.
Обратно я шла пешком. Там, где дорога сворачивала к участку Воронцова, на сваленном дереве сидел Максим.
– Я же просила вас стоять на месте и никуда не ходить.
Я еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
– Ты уронила, – ответил Максим и с улыбкой протянул мой мобильный телефон.
Глава 31
Что бы без меня делали следственные органы, я просто не представляю
В том, что он прочитал сообщение девчонок, я не сомневалась. Меня это ничуть не расстроило. Но вот там было несколько старых посланий от Альжбетки... Боюсь, она мне не простит, если Максим узнает о ее тайных желаниях.
– Да, это, бесспорно, мое, – сказала я и убрала телефон в карман, – надеюсь, вы, как человек порядочный, не стали читать мою личную переписку?
Ах, как же я верю в его порядочность...
– Ну, почему же не прочитал, – засмеялся Максим, – очень даже прочитал, видно, меня в детстве плохо воспитывали.
– Мало пороли?
– Очень мало.
– Жаль, а ведь могли бы вырасти приличным человеком, но я хоть могу надеяться, что уж совсем откровенные сообщения вы пропускали?
– Это те, где твоя подруга Альжбетта признавалась, что ее возбуждают продавцы хот-догов?
– Да, именно эти.
– Нет, не читал, – улыбаясь, замотал головой Максим.
«Ладно, не сержусь я на него, я бы ему и так рассказала про Егора, так что даже неплохо, что я буду как бы отвечать на его вопросы и помогать следствию. Вроде я на его стороне и он может смело мне доверять. Вообще-то, даже не знаю, что должно произойти, чтобы Максим стал мне доверять...»
– Расскажешь что-нибудь самостоятельно, или мне начинать задавать вопросы? – спросил он.
– Не старайтесь, – сморщила я нос, – сейчас вы будете слишком предсказуемы, так что я вам расскажу все сама.
– Не может быть.
– Очень даже может.
Со стороны посмотреть, так мы с Максимом просто напарники. Плечо к плечу. Работаем слаженно, как единый механизм.
– Когда я приходила к девчонкам с Юрием Семеновичем – одну-то вы меня не пустили, – то рассказала им о своих соображениях.
– А какие они у тебя? – поинтересовался Максим.
– Такие же, как и ваши – подозреваются все! Велела им быть повнимательнее и в случае чего сразу сигнализировать, что, собственно, они и сделали.
– Хорошие у тебя подружки.
– Да, у меня не забалуешь, – теперь уже я гордо выпятила грудь.
– Так что там Егор? – спросил Максим.
«Постыдился бы лишний раз показывать, что досконально изучил мой телефон. Никакого воспитания».
– Девчонки случайно увидели у него на теле ссадины и царапины, а в свете последних событий – это весьма интересный факт...
– Где именно?
«И чего он меня перебивает, не дает же никакой возможности насладиться моментом».
– На груди и в районе локтя. Из этого они и сделали выводы, что Егор – убийца. Понять их можно.
– Он как-то скрывал эти синяки? Как он себя вел?
– Да нет, я так поняла, что он просто решил переодеться, Альжбетка его соком облила или чаем, не помню уже... Но ведь он мог просто и забыть об этом, переодевался автоматически.
– А что он сказал по этому поводу? – Максим достал сигарету и щелкнул зажигалкой.
– Не знаю, – пожала плечами, – я девчонок об этом почему-то не спросила.
– Позвони сейчас или давай сходим к ним.
Ну уж нет! Я так убегалась, что больше никуда не могла идти.
Мне, можно сказать, повезло, потому что на дороге мобильник работал хорошо и Солька почти сразу взяла трубку.
– Что случилось? – забеспокоилась она.
– Да ничего, просто хочу кое-что узнать: вы спросили у Егора, откуда у него эти царапины?
– Ага, – охотно стала отвечать Солька, – я, как увидела, так и ахнула, а он сказал, что это Вероничка его разукрасила, что совсем она с ума сошла, слушать его не хочет, чуть что, так с кулаками лезет, совсем озверела.
– А Вероничка как себя вела?
– Вскочила отчего-то, помолчала и обратно села, она вообще последнее время какая-то ненормальная.
– Это с чего ты взяла?
– Так к Славке почти не пристает.
– Понятно, спасибо.
– А ты что там делаешь? – поинтересовалась Солька.
– Даю показания.
– Где?
– В лесу.
– Кому?
– Следователю, кому же еще?
– А почему в лесу-то?
– Так он меня поймал, оттащил подальше в лес и приковал наручниками к березе.
– Вот гад-то, – серьезно сказала Солька.
Попрощавшись с подругой, я тут же поделилась информацией с Максимом.
– Спасибо, – кивнул он.
– Что я слышу, Максим Сергеевич, вы никак благодарите меня?
– Надо же тебя как-то баловать и поощрять.
– Неужели оценили мой труд? – съехидничала я. – А нельзя ли меня поощрять деньгами? Я бы еще не отказалась от ордена и часов с надписью «лучшему напарнику всех времен и народов».
– Обойдешься, – засмеялся Максим.
– Вы узнали насчет Служакова и Степана? Они вместе в тюрьме сидели?
– Пока еще не получил ответа.
– А когда вы осматривали Служакова, вы ничего необычного не заметили?
– Нет, ничего.
– Я вам, между прочим, целую кучу информации выдала, а вы молчите, как старый пень! Это нечестно!
– А я не обещал тебе ничего, – заулыбался Максим, – ты у нас добровольно помогаешь следствию.
– Добровольно-принудительно. Ладно, как хотите, но только не думайте, что я стану и впредь вам что-нибудь рассказывать, – на всякий случай я изобразила обиженную фурию.
Мы направились к дому.
– Я хотел с тобой поговорить об Осикове Арсении Захаровиче, – сказал Максим, вдыхая сигаретный дым, – как давно вы знакомы?
«Почему он о нем заговорил? Это просто так, или он что-то знает? Что он задумал?» Мысли забегали по периметру, наскакивая друг на друга, более сильные безжалостно топтали слабых. Изобразить равнодушие мне удалось с невероятным трудом.
– Не так давно. Моя мама планирует сделать его самым счастливым человеком на земле, а я вроде как не против.
– А где твоя мама с ним познакомилась?
Пожалуй, в данном случае сгодится полуправда.
– В подъезде, кажется: она увидела его, и все.
– Что – все?
– Случилась любовь с первого взгляда. Это когда стрела Амура вспарывает сердце и застревает там на всю оставшуюся жизнь, срастается с мясом и с вечной мечтой о взаимности. Вы перестаете есть и спать, друзья вас не узнают, вы радуетесь по пустякам и практически ничего не слышите.
Максим тяжело вздохнул.
– Насколько их отношения серьезны?
– Если Осиков не женится на моей маме после всего, что между ними было, я начну считать его непорядочным человеком. – Я еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
