Леня убавил громкость музыки, прислушиваясь к новостям.
– Как мы уже сообщали сегодня утром, – говорила за кадром ведущая, – в Коломне, на месте, где только вчера снесли памятник строителям БАМа, начато возведение нового бизнес-центра. Прибывших на стройплощадку строителей ожидал странный сюрприз: по пустырю бродила пожилая женщина с явными признаками помешательства. Она мешала строителям приступить к работе и требовала, чтобы ей вернули какой-то клад. Личность этой женщины устанавливается, а сама она помещена в городскую психиатрическую больницу имени драматурга Сухово-Кобылина…
– Отлеталась наша «летучая мышка»! – прокомментировал Маркиз, почесав Аскольда за ухом. – Теперь санитарам в психушке будет петь куплеты Адели и запевать про свое славное прошлое!
– …еще одна неожиданная новость, – продолжала ведущая, – в нашем городе уже находили черепах, змей, даже крокодилов, но сегодня в одном из городских домов обнаружены скорпионы. По словам сотрудницы Зоологического института доктора биологии Укусихиной, эти скорпионы принадлежат к очень редкому тропическому виду, занесенному в Красную книгу. Среди жителей района началась паника, но доктор Укусихина ответственно заявила, что в нашем климате укусы этих скорпионов не очень опасны для человека. А теперь перейдем к новостям культуры…
Картинка на экране сменилась, теперь там было здание Зимнего дворца.
– Еще одна интересная новость, – продолжала ведущая. – И она, как ни странно, тоже касается клада. Сегодня утром человек, пожелавший остаться неизвестным, принес в дирекцию Государственного Эрмитажа саквояж, наполненный старинными ювелирными изделиями и другими художественными ценностями. По его словам, он нашел этот саквояж, разбирая хлам у себя в гараже. Предоставим слово заместителю директора Эрмитажа Аристарху Алексеевичу Зайончковскому…
На экране появился благообразный старичок с горящими глазами.
– Это чудо! – воскликнул старичок, сложив маленькие ручки и воздев глаза к небу. – Это просто чудо! Мне давно не приходилось видеть ничего подобного! Самое ценное – это, конечно же, перстень Александра Македонского. Вы можете себе представить – ему две с половиной тысячи лет, и он…
– Простите, Аристарх Алексеевич, – перебила старичка ведущая, худощавая, коротко стриженная женщина. – Наших зрителей очень интересует личность того, кто принес в музей такие ценные вещи… Вы не можете ничего о нем рассказать?
– Ну конечно нет, милочка! – старичок улыбнулся детской лучезарной улыбкой. – Он пожелал остаться неизвестным, и я его вполне понимаю!
– Нам не нужна скандальная известность! – проговорил Маркиз, отрезая еще кусочек сыра и почесывая Аскольда за ухом.
Кот дал понять, что вполне согласен с хозяином.
– Тем более, – продолжал старичок, – тем более что доброе дело этого человека будет вознаграждено. Он получит премию, учрежденную главой Первой Металлургической компании Аркадием Конопницким, за самое большое пожертвование в наш музей…
– Как интересно! – оживилась ведущая. – И каков размер этой премии?
– Премия солидная, сто тысяч евро, – радостно сообщил Аристарх Алексеевич, – но это ничтожно мало по сравнению с ценностью переданных музею предметов…
– Сто тысяч евро? – деловито переспросила Лола, которая, оказывается, уже вернулась домой и стояла в дверях кухни.
– А, Лолка! – Маркиз повернулся. – А тебе из театра звонили. Сначала ругался какой-то дядька, а потом сказал, чтобы ты приходила, он тебе роль даст в пьесе Чехова, что ли… Пойдешь?
– Ой, они мне все надоели! – вздохнула Лола. – Жанка шипит, эта толстуха Торопова крысится, мужики вяжутся… Никуда не пойду! А что ты там говорил про сто тысяч евро? Мы их получим?
– Да, Лолочка! – подтвердил Маркиз, потягиваясь. – Так что ты не будешь больше говорить, что мы ничего не зарабатываем и даже работаем в убыток…
– Очень хорошо, мне как раз понадобятся деньги на ремонт и расширение магазина…
– Что? Какого магазина? – Леня от удивления поперхнулся сыром.
– Как – какого? «Кот в сапогах», разумеется! Лаврентий Ильич – такой милый мужчина… Я его пожалела и согласилась стать его компаньоном…
Дело в том, что утром Лола отправилась в зоомагазин за Перришоном. И сейчас огромная клетка стояла за ее спиной, в прихожей.
– Ничего не понимаю… – проговорил Леня, приподнимаясь. – Пожалела? Стала компаньоном? Объясни мне по-человечески!
– По-моему, все и так ясно! Я приехала за Перришоном, а Лаврентий Ильич рассказал мне, что магазин нуждается в дополнительных вложениях или его придется закрыть. Ну, понимаешь, он же теперь не станет больше заниматься разными противозаконными делами, вот доходы и уменьшатся. А магазин прибыли почти не приносит. Ну, я и предложила ему сделать небольшие инвестиции… Ты же знаешь, я всегда любила животных…
– Да, но не до такой же степени!
– Только знаешь, Ленечка… – в голосе Лолы послышалось смущение, – я привезла не только Перришона…
Она отступила в сторону, и Маркиз увидел клетку. В ней рядышком сидели два огромных ярких попугая.
– Боже, что это! – Маркиз плюхнулся обратно на стул. – У меня двоится в глазах?
– Нет, Ленечка, это Лора… – сообщила Лола. – Ты знаешь, в магазине начинается ремонт, а ей нельзя находиться в таких условиях, в ее-то положении…
– В каком еще положении?!
– Лаврентий Ильич… ты же знаешь, он очень опытный… он сказал, что у Лоры будут дети…
– Боже мой! – Маркиз схватился за сердце. – Мало того, что два попугая в доме, так у них еще будут птенцы!
– Р-радость какая! – хором заорали попугаи из клетки.
Поцелуй из Ниццы (англ.).
