Убийца поднялся на ноги и двинулся по направлению к генеральше. Он оказался не очень высок ростом, и в его внешности мелькнуло что-то смутно знакомое. Он, кажется, пытался что-то сказать и шел навстречу свидетельнице своего преступления – явно намереваясь так же зверски расправиться и с ней…
Генеральша, естественно, не стала этого дожидаться. Она вылетела из страшной квартиры, пожертвовав сумкой с продуктами, взлетела на свой этаж, торопливо захлопнула за собой железную дверь и дрожащей рукой набрала телефон полиции.
– Убийство! – закричала она в трубку, едва дождавшись ответа.
Выслушали ее очень недоверчиво, однако наряд выслали.
Через полчаса в ее дверь позвонили.
Разглядев через глазок раскрытое полицейское удостоверение, генеральша Недужная открыла дверь и увидела двух полицейских, которые держали закованного в наручники загорелого до черноты невысокого человека.
– Этот? – коротко спросил один из полицейских, подтолкнув смуглого человека ближе к растерянной генеральше.
– Этот, этот! – закивала Недужная, хотя теперь злодей не казался ей таким страшным. Он выглядел довольно жалко и удивительно напоминал соседа по подъезду, тихого ученого Валентина Петровича Кряквина. То есть если бы профессора долго дубить на солнце, потом обрядить в пестрые лохмотья и украсить волосы перьями, то просматривалось бы отдаленное сходство с этим человеком… Отбросив эту нелепую мысль, генеральша для верности ткнула пальцем в скованного злоумышленника и суровым голосом повторила:
– Он, негодяй! Он, убийца! Я его прямо над трупом застала! Наверняка маньяк, весь в крови, да еще и завывал так страшно! Он и меня зарубить хотел, еле я от него убежала!
– Очень хорошо! – удовлетворенно произнес полицейский, потирая руки. – Подозреваемый, значит, налицо, и свидетель имеется! Так мы вас в ближайшее время повесточкой вызовем!
Ирина металась возле выхода из метро и то и дело бросала раздраженные взгляды то на часы, то на выходящих из метро людей. Увидев Катерину, она бросилась ей навстречу и проговорила:
– Ну ты даешь! Мы же опоздаем к самолету и разминемся с твоим Валеком! Твой муж, между прочим! Хоть куда-то ты можешь успеть вовремя?
– Я не виновата! – ответила Катя, и на ее глазах появились слезы. – Тут такое, такое… ты не поверишь… Моя соседка, Ирина Сергеевна… Ну, та, про которую я тебе рассказывала…
– Ладно, потом расскажешь про свою соседку, – отмахнулась Ирина. – В конце концов, ты должна правильно себя поставить… Нельзя позволять каждой вздорной старухе садиться себе на шею!
– Это уже не актуально… – едва слышно ответила Катя.
– Хамство и достойный ответ на него всегда актуальны, – строго ответила Ирина. – Но сейчас нам не до того… Забудь ты о своей соседке хоть на час! Нам надо успеть встретить твоего мужа!
– Да, конечно, – тяжело вздохнула Катерина и замахала руками. Возле нее тут же остановились побитые с одного бока «Жигули».
– В «Пулково-два»! – воскликнула Катя и плюхнулась на переднее сиденье.
– В шесть секунд! – радостно отозвался водитель, хитроватый мужичок средних лет с синяком под правым глазом.
– Может, мы лучше на маршрутке? – протянула Ирина, с сомнением оглядывая машину и ее водителя.
– Сама говоришь – опаздываем! – прикрикнула на подругу Катя. – Когда еще эта маршрутка приедет…
Ирина пожала плечами и села сзади.
Водитель лихо заломил кепку и нажал на газ. Внутри автомобиля что-то громко застучало, но с места он, несмотря на это, тронулся. Водитель крутанул руль и свернул на боковую улицу.
– Эй, вы куда! – воскликнула Ирина. – Нам же в «Пулково», прямо по Московскому проспекту!
– Дамочка, попрошу меня не учить! – покосился на нее водитель. – Я же вас не учу щи варить! На Московском сейчас офигительные пробки, два часа простоим, а тут мы живенько проедем!
– Однако! – возмутилась Ирина. Она хотела достойно ответить на хамство водителя, но внутри машины опять что-то загремело, и ее достойный ответ все равно не был бы услышан.
Водитель снова развернул руль, выехал на параллельную проспекту улицу, резко нажал на тормоза. Вся улица была плотно забита машинами.
– Вот черт! – проговорил мужчина, сдвинув кепку на затылок и почесав лоб. – Первый раз здесь пробку вижу! Ну ничего, дамочки, успеете вы на свой самолет! Туточки можно аккуратненько срезать!
Он сдал назад, снова крутанул руль и въехал на тротуар. Оглядевшись по сторонам, свернул во двор и поехал по дорожке среди кустов и скамеек с дремлющими пенсионерами.
– Совсем обнаглели! – крикнула вслед «Жигулям» какая-то всполошившаяся старушонка. – Ни стыда, ни совести! Скоро по живым людям поедут! Чтоб у тебя карбюратор отсох!
– Вот ведь ведьма! – проворчал водитель. – Скажет же такое! И главное, слова-то какие знает! Карбюратор! Чтоб у тебя самой глушитель отвалился!
Он свернул к воротам, и вдруг его автомобиль закашлял и остановился.
– У, ведьма старая! – взвыл мужчина, выскакивая наружу. – Сглазила-таки!
Он забежал вперед и открыл капот «Жигулей».
– И что теперь? – холодно поинтересовалась Ирина. – На маршрутке мы бы уже давно доехали!
– Ну кто же знал… – жалобно протянула Катя. – Давай, я пока расскажу тебе про свою соседку! Это такой ужас!
– Не волнуйтесь, дамочки! – донесся из-под капота жизнерадостный голос водителя. – Тут дело плевое, минута – и все будет в порядке!
– Нечего разъезжать, где не положено! – прокричала со своей скамейки довольная старуха. – Говорила я тебе, что отсохнет карбюратор!
– Заткнись, ведьма! – приглушенным голосом отозвался шофер. – А то сейчас схлопочешь трамблером между глаз!
– Не посмеешь при свидетелях! – не сдавалась бабка.
– Ну вот и все! – Водитель вынырнул из-под капота, захлопнул его и впрыгнул на свое место, проворчав напоследок:
– Скажи спасибо, ведьма, что я спешу, а то разобрался бы с тобой по-своему!
Он снова включил зажигание и выехал со двора. Однако радость его была недолгой. Прямо при выезде его поджидал коренастый гибэдэдэшник с полосатым жезлом в руке.
– А ну-ка, быстренько остановимся! – ехидно проговорил вредный гибэдэдэшник. – Мы что – плохо видим? Для нас дорожные знаки ничего не означают? Мы не знаем, что такое «кирпич»?
– Сержант… – начал водитель, снова безнадежным жестом сдвинув кепку на затылок. – Тут такое дело…
– Ты, как хочешь, – раздраженно прошипела Ирина, – а мне это надоело! Я немедленно выхожу из этой чертовой машины, возвращаюсь на Московский проспект и ловлю маршрутку!
– Я с тобой! – жалобно пискнула Катя, с трудом выбираясь из салона «Жигулей». – Я с тобой!
– Дамочки, вы куда же? – безнадежно воскликнул водитель, глядя им вслед. – А платить кто же будет?
– Тебе еще и платить? – огрызнулась Ирина, набирая скорость.
В результате всех этих приключений, когда подруги наконец-то добрались до аэропорта, они выяснили, что самолет, на котором должен был прилететь профессор Кряквин, приземлился уже больше двух часов назад. Последние пассажиры ловили такси, но Валентина Петровича среди них не было.
– Только, пожалуйста, ничего мне не говори! – произнесла Катя, чуть не плача. – Я ведь тебя знаю, сейчас начнешь меня воспитывать, заведешь свою обычную песню: «Я тебя предупреждала…»
– Да ничего я не собираюсь говорить! – отмахнулась Ирина. – Поехали обратно, встретишь своего Валека дома!
– Дома… – как эхо, повторила Катя, нахмурив лоб. – Там такой ужас… ты не представляешь… моя соседка, Ирина Сергеевна…
– Ну вот, опять! – Ирина перекосилась, как будто съела целый лимон. – Ты взрослый, серьезный человек, а ведешь себя, как ребенок! Позволяешь какой-то старухе так помыкать собой… В конце концов, поговори с ней серьезно!
– Это невозможно, – вздохнула Катя.
– Нет ничего невозможного! – оборвала ее подруга. – Для каждого человека можно найти какие-то убедительные доводы!
– Только для живого, – вполголоса ответила Катя.
– Что ты хочешь этим сказать? – Ирина повернулась к подруге. – Твоя соседка умерла?
Катя молча кивнула.
– Ну, конечно, это печальное событие, но почему ты так близко приняла это к сердцу? Вроде бы вы с ней не дружили… и это еще мягко сказано…
– Она не просто умерла! – страшным шепотом сообщила Катя, предварительно оглядевшись по сторонам.
– Не просто? Что значит – не просто умерла? – удивленно переспросила Ирина.
Катя снова огляделась, округлила глаза и прошептала:
– Ее убили! Она поднялась ко мне, когда мы с тобой по телефону разговаривали, в своих ужасных сиреневых цветочках, и снова принялась скандалить, что я на нее протекаю… а я всего лишь разлила чашку кофе… Потом я к ней спустилась, чтобы посмотреть, а она – того!
– Ничего не понимаю! – Ирина затрясла головой, как будто хотела вытрясти из ушей воду. – Какая чашка кофе? Что случилось с твоей соседкой? Когда это случилось? Когда мы с тобой… по телефону?
