– Да? – подняла бровь Нелли. – Он на такое не способен!
– Такой хороший? – издевательски протянула я.
– Нет, такой слизняк, – парировала Королева, – трус, альфонс, жиголо…
– Фамилию его скажи…
– Только после того, как узнаю, в чем дело, – отрезала Нелли, – давай, выкладывай!
Уж не знаю почему, но я внезапно рассказала ей все. Про преподавание немецкого языка, Никиту, убийство Лены, похищение Кристины и «синдикат великих художников». Умолчала только о побеге из тюрьмы Павла.
Королева слушала молча, она ни разу не прервала меня даже восклицанием, но, когда фонтан сведений иссяк, Нелли открыла бар и предложила:
– Давай тяпнем!
– Мне лучше чаю, совершенно не переношу алкоголь.
– Ладно, – покладисто согласилась модельер и включила чайник, – а мне требуется коньяк. Такая информация!
– Ты давно дружила с Леной?
– Два года назад она пришла платье заказывать на Новый год, вот с тех пор мы и сошлись, – вздохнула Нелли, – честно говоря, я думала, у Ленки от меня нет тайн. А тут картины, деньги жуткие… Мне-то она всегда внушала, что Павел зарабатывает, а она так, ерунду получает…
– Парня как фамилия? – нетерпеливо спросила я.
– Не знаю!
У меня опустились руки:
– Не может быть! Он с тобой был?
– Нет, – вздохнула Нелли, – с Леной.
– Ну-ка расскажи, в подробностях, – приказала я.
– А нечего рассказывать, – пожала плечами Королева, – хотя, слушай, может, и пригодится.
Месяца за три до смерти Лена пришла к Нелли страшно возбужденная, раскрасневшаяся… Она познакомилась на улице с парнем. Выходила из супермаркета, несла пакетик с деликатесами, одновременно с ней к двери подбежал красивый блондин, случайно ее толкнул… Хлипкие ручки пакета оторвались, покупки разлетелись по мостовой. Парень, извиняясь, кинулся поднимать свертки… Вот так состоялось судьбоносное знакомство.
Юноша произвел на Лену самое лучшее впечатление. Воспитанный, интеллигентный, образованный, не чета мужиковатому Павлу, способному рассуждать только о повышении цен на оптушке… Нет, Родион был совсем другим, из одной, так сказать, стаи с Леночкой. Разгорелся роман. Первое время художница просто упивалась общением. Но головы Лена не потеряла. Мужа на любовника не меняют, старая истина мудрых женщин. Ленуся с огромным удовольствием ходила с Родионом в театры, на концерты или вернисажи. Столкнуться с общими знакомыми она совершенно не боялась. Павел никогда не посещал подобные места и практически никого не знал из художников. Если говорить честно, Леночка все же немного стеснялась неотесанного мужа… Зато Родион выглядел блестяще, в идеальном костюме, с безупречным маникюром и парфюмом, улыбчивый…
Но через два месяца у Лены потихоньку начали открываться глаза. Любовник оказался не столь хорош, каким казался с первого взгляда… У него никогда не было в кошельке наличных денег, что, учитывая великолепную, дорогую одежду, казалось просто странным. В кафе и ресторанах всегда расплачивалась Лена, она же возила Родиона на машине, и встречались они у Федуловой в мастерской. К себе домой Родя даму не приглашал. И еще, он никогда не дарил ей подарки, предпочитая получать их от любовницы. Вначале Лене было жутко приятно вручать парню милые безделушки: запонки, галстуки, перчатки, потом пошли в ход часы и золотые браслеты, пуловеры от «Саш» и пиджаки от «Хуго Босс». В октябре Лена пришла к Нелли, села в кресло и с жаром воскликнула:
– С Родей все!
– Надоел красавчик? – ухмыльнулась подруга. – Что так скоро?
– Прикинь, в какую ситуацию я попала, – нахмурилась Лена и рассказала следующее.
Они с Родей поехали вечером в Дом архитектора на фуршет. Кавалер галантно пошел с тарелкой дамы к длинному столу. Лена спокойно ждала, когда он вернется с угощением. Внезапно Родиона схватила под руку довольно пожилая особа, лет пятидесяти, не меньше, вся обвешанная с ног до головы брюликами.
Парень, затравленно озираясь, что-то говорил тетке. Но та держала его совершенно по-хозяйски цепко.
Лене не понравилась ситуация. Быстрым шагом она подошла к наглой даме и спросила:
– Родя, милый, ты скоро?
– Родя? – с удивлением повторила бабенка. – Милый? Интересное кино, однако!
– А что вам не нравится? – осведомилась Лена.
– По какому праву ты так разговариваешь с моим парнем? – спросила старуха.
– Что? – обомлела Лена. – Вы головой не тюкнулись? Это мой кавалер!
– А-а-а, – протянула тетка, – ясненько.
После этого она впилась в Ленино плечико костлявой ручкой в пигментных пятнах и прошипела:
– Слушай, кисонька. Этот молодой человек живет со мной год, вернее, жил, потому что я его, конечно, теперь выставлю и заведу себе другого. Но имей в виду, весь его лоск – моих рук дело. Вот этот костюмчик, пальто, духи… Я его одеваю, кормлю, пою, взамен же требую лишь одного: быть в моей постели, когда мне захочется. Словом, это мой трахальщик. Хочешь, забирай его себе, только учти, содержание Родечки – дорогое удовольствие. Впрочем, ты, похоже, не нуждаешься, да и мальчик наш с нищей связываться не станет, небось навел справки про твой счетец в банке, голуба!
Сначала Леночка решила, что столкнулась с сумасшедшей. Честно говоря, художница ожидала, что Родион сейчас рассмеется и скажет: «Мадам, вы меня с кем-то спутали!»
Но красавец молчал. Леночка посмотрела на его породистое, аристократическое лицо и спросила:
– Это правда?
– Правдивее не бывает, – заверила старуха, – ну сама посуди, на какие доходы он так одевается?
– Родион актер, – попыталась ответить Лена.
Соперница расхохоталась:
– Отставной козы барабанщик! Ты хоть знаешь, как его театр называется?
– Да, – сказала художница. – «Сирано».
– А ты там была?
– Пока не пришлось…
– Да Родион просто тебя не звал, – припечатала дама. – Сбегай, поинтересуйся, что за коллектив да на каких ролях там Родька. Нет, дорогуша, наш с тобой паренек не Олег Меньшиков!
Внезапно Родион поставил тарелку и быстрым шагом пошел на выход.
– Давай, давай, – заорала старуха, – катись, гондон использованный!
Потом повернулась к Лене и с интересом спросила:
– Ну ладно я, возраст уже не юный, вот и приходится такого нанимать, но ты? Молодая, красивая, что тебя к жиголо потянуло?
Леночка растерялась и невпопад ляпнула:
– Я думала, он меня любит!
Старуха похлопала художницу по плечу:
– Душенька моя, ну какая любовь у дождевого червя? Хотя, если Родька тебе нравится, пользуйся, мне без разницы, но имей в виду, ни о какой страсти тут и речи быть не может, все как у Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
– Почему? – удивилась Лена. – При чем тут Маркс и Энгельс?
– Все по формуле, ими придуманной, – ухмылялась противная старуха. – Да, ты молодая, не учила этого в институте, как я. Товарно-денежные отношения называется, товар – деньги – товар. А чтобы тебе сподручней понять было, объясню попроще. Пока Родьку содержишь – он тебя трахает, как только перестанешь, Ромео теряет всю свою страстность. Поняла, голуба?
Выдав последнюю фразу, старушенция со стуком поставила на стол бокал с красным вином. Алая жидкость взметнулась вверх и растеклась под фужером кровавой лужей. Лена уставилась на испорченную скатерть. Больше всего она боялась разрыдаться.
Домой она не поехала, просто села в машину и принялась курить. В душу заползло раскаяние. Павел был первой любовью Лены. На фоне маменькиных сыночков из старших классов Федулов резко выделялся своей взрослостью. Одноклассники были детьми, расстраивающимися из-за отметок, боящимися родительского гнева и не имеющими в кармане денег. Кое-кто, правда, уже ухитрился потерять невинность, в спешке, используя момент, когда предки укатили на дачу.
Павел же в школу ходил нерегулярно, да и приняли его туда не за талант, а потому что маменька там служила уборщицей, мыла классы. После уроков его частенько поджидали друзья в кожаных куртках и размалеванные девицы в мини-юбках… Средства на жизнь он зарабатывал сам, разгружая по вечерам товар у магазинов, а учителя обращались к нему на «вы» и никогда не ругали за несделанные домашние задания. К тому же он был недурен собой, веселый, контактный… Половина школьниц сохла по Федулову, поэтому, когда он обратил внимание на Лену, та моментально согласилась пойти на свидание.
Кто же мог подумать, что все перерастет в серьезные отношения и рождение ребенка.
Лена курила и курила, салон машины давно наполнил синеватый дым, но она не открывала окно. Память услужливо подсовывала воспоминания. Вот Павел трет морковку на мелкой терке, чтобы потом отжать для беременной Леночки сок, вот встает ночью к Никитке, а потом рысью несется на молочную кухню… Да, после окончания школы, где-то курсе на втором, Леночка поняла, что они с Павлом не слишком подходящая пара. Вокруг девушки клубились совсем другие люди, рассуждавшие о Босхе, Малевиче и авангардном искусстве. Павел, оказываясь на вечеринках, терялся, правда, у него хватало ума молча сидеть за столом, пока другие вели заумные разговоры…
