минуту, прислушиваясь к удаляющемуся кряхтению, и повернулся к молчавшему до сих пор человеку:
-Все приготовил?
-Да. Осталось вытащить шнур. Запас времени будет около минуты. Этого вполне достаточно. Оставайся здесь и будь готов. Когда я выйду, не должно быть никаких задержек.
-Вы хотите сказать... всех? И Новикова?
-Этого в первую очередь. Он слишком растекся в последнее время, стал мягким... Я нашел другого человека, в том же отделении. Он же и организует версию, согласно которой Новиков, расследуя дело Хмелевских, вышел на некую секту... Героическая смерть... Может быть, ему дадут медаль, он усмехнулся.- А Косте я перестал доверять. С тех пор, как у него появились деньги, он стремится мыслить и решать самостоятельно... Ты единственный, кому я доверяю, и впереди у нас еще много интересных и денежных дел... Да, всех,- повторил он, похлопал собеседника по плечу и исчез в туннеле.
Разумовский подполз ко мне вплотную и, прижав свои губы к моему уху, едва слышно прошептал:
-Этот приходил к тебе домой. Я говорил тебе. С ним был еще один.
Я кивнул, продолжая наблюдать за действиями, оставшегося у входа человека. С трудом протиснувшись в проход, он ненадолго исчез, а затем появился вновь, аккуратно вытаскивая па свет какой-то шнур. Я вопросительно взглянул на иерея. Тот пожал плечами.
-В любом случае,- прошептал я,- этого нужно устранить. На одного меньше - уже легче...
Иерей согласно покивал головой и бесшумно, пополз в сторону, обходя человека слева. Я выждал немного и встал. Человек сидел ко мне спиной и что-то делал у себя под ногами. Отыскав глазами на земле сухую ветвь, я наступил на нее. Сучок громко треснул, и спина бандита мгновенно напряглась. Медленно он выпрямился и обернулся ко мне. В его глазах вспыхнул огонек, когда он узнал меня, но выразить по этому поводу радость он не успел. За его спиной бесшумно возникла громадная фигура в черном балахоне, взметнулся могучий кулак, послышался глухой удар, и тело бандита грузно осело на землю. Я вгляделся в лежащий рядом с телом шнур и выругался.
-Что?- встревожено, спросил Разумовский. Я указал на бикфордов шнур, аккуратно присыпанный сухой травой.- Вот что имел в виду Худенко, когда говорил про медаль для Новикова. Он хочет взорвать часть катакомб, со всеми,
кто находится внутри.
-Это значит, и с нами?- обиделся иерей.
-Каждый имеет право мечтать, о чем хочет, заступился я за Худенко.
-Я все равно обиделся,- заявил иерей.- Так как это идет вразрез с моими мечтами. И вот что ... Пойду-ка я с той стороны, там, где нас ждут.
-Там засада,- напомнил я.- Могут и пристрелить, не церемонясь. О твоей силе они наслышаны. Вряд ли будут рисковать.
-Знаю, но они ждут нас оттуда. Ты уж не подведи.
Махнув на прощание рукой, он направился в сторону обозначенного на нашей схеме входа.
-Батюшка,- окликнул я его.- Ни пуха!
-К чер... Ах ты, паршивец!- возмутился он.- Ну, погоди! Я вернусь!
-В каком-то фильме я это уже слышал,- улыбнулся я, подхватил бесчувственное тело под мышки и потащил вглубь туннеля, подальше от людских глаз. С трудом протиснувшись в лаз, я прислонил его спиной к стене и проверил пульс. Он был жив, но, судя по всему, надолго выведен из активной жизни. Успокоившись на его счет, я огляделся. Я находился в темной и очень грязной пещере. В дальнем ее конце, как и предупреждал Новиков, стоял деревянный ящик, служащий основанием для самодельного деревянного креста. На кресте, прибитая ржавыми гвоздями, висела мумия выпотрошенной кошки с выколотыми глазами. Запах от нее шел ужасный. Созданная атмосфера не располагала к дальнейшему исследованию тайн - “детей подземелья”. Только очень смелый или лишенный воображения человек мог позволить себе рискнуть и продолжить изучение катакомб. Увы, я не был ни тем, ни другим. Вздохнув, я вытащил “люгер” и на четвереньках пополз вперед. Схема лабиринта осталась у Разумовского, и я продвигался в темноте, ориентируясь лишь по едва различимым следам на влажной земле. Минут пять я полз по постоянно сужающемуся коридору. Когда мои плечи уже касались грязных стен, коридор свернул вправо, и передо мной открылась еще одна пещера, немного больше первой. Я, наконец, поднялся на ноги и отряхнул с коленей прилипшую грязь. В пещере имелись два лаза, если не считать тот, которым я сюда добрался. Я растерялся. Времени проверять, куда ведет каждый из них, у меня не было, а рисковать я не мог. И тут меня осенило. Опустившись на корточки, я вынул спички и внимательно осмотрел стены туннелей. Вдоль стены правого я обнаружил плохо замаскированный бикфордов шнур. Уверенно я свернул вправо. Еще два поворота - и я споткнулся о небольшой деревянный ящик. Наклонившись, я ощупал уложенные в ряд связки динамитных шашек. В недоумении я напрягал зрение, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в окружавшем меня мраке. И тут я услышал приглушенные голоса, словно доносившиеся со дна колодца. Приложив ухо к холодной стене, я прислушался. Голоса стали более различимыми.
-... обещал,- услышал я голос Худенко.- Или кто-то из собравшихся здесь сомневается в искренности моих слов?
-Нет. Конечно, нет,- ответили разом два или три голоса.
-А ты, маленькая, не бойся,- интонации Худенко стали приторно-ласковыми.- Скоро за тобой придут твои знакомые дяди, и для вас все кончится.
-Я и не боюсь,- я вздрогнул, потому что это был голос Наташи.- Они обязательно придут. Дядя Коля умеет находить, кого захочет, даже с закрытыми глазами. Он меня уже так находил.
Я услышал, как несколько человек рассмеялись.
-Вы мне не нравитесь,- заявил ребенок.- Мне будет не жалко, когда они будут вас обижать.
-Они - нас?- удивился Худенко.- Нет, крошка, это мы будем их обижать.
-Нет, они - вас. Один из них, дядя Андрей, большой и сильный, а второй - говнюк
Вновь раздался хохот. Я вздохнул и почесал кончик носа. Нетрудно было догадаться, о ком шла речь.
-И не смейтесь. Он сам так говорил!
-Мы тебе верим,- сказал Худенко.- В чем в чем, а в этом верим.
-А еще у него в рукавах всегда есть тузы, и он волшебник. И он хороший, поэтому вас...
Послышался звук, похожий на хлопнувшую дверь, и чей-то голос возбужденно доложил:
-Одного поймали! Вести сюда?
Не теряя времени, я бросился дальше по коридору, но едва не расшиб себе голову, налетев через десяток шагов на каменную кладку. Это был тупик. Динамит был сложен с обратной стороны стены, за которой разворачивались события. Негромко выругавшись, я бросился обратно. Добравшись до развилки, повернул влево и вскоре разглядел в его глубине тоненький лучик света. Подкравшись ближе, я увидел, что свет исходит от неплотно прикрытой двери, сколоченной из грубых, но массивных досок. Волнуясь, я припал к щели и заглянул внутрь. Открывшаяся передо мной комната была метров тридцать, свод потолка выложен из старого темного кирпича, мебели почти не было, если не считать огромный круглый стол посередине. Не считая Худенко и Новикова, в помещении находились еще трое мужчин, Наташа и... Разумовский. Ряса на иерее была испачкана и порвана, а руки стянуты за спиной веревками.
-...второй?- успел расслышать я конец вопроса Худенко.
-В машине остался,- ответил иерей, презрительно глядя на сгрудившихся вокруг него людей.
-Врет,- убежденно сказал Худенко.- Но время еще есть. Мы подождем. Он придет сюда. Что вы здесь столпились?! Кто будет искать второго?! Видишь, детка,- склонился он над Наташей,- один дядя уже здесь. Это тот, который “большой и сильный”? А скоро придет и засранец.
-Говнюк,- поправил я, рывком распахивая дверь.
Все собравшиеся разом вздрогнули, словно по ним пробежал электрический разряд. Двое потянулись руками за отвороты курток. Я отрицательно покачал головой и поднял пистолет.
-Наконец-то,- облегченно Разумовский и, пнув в голень державшего его мужчину, неторопливо направился ко мне. Наташа подбежала первая и, обхватив меня руками, радостно сообщила:
-Я им говорила, что вы придете, а они не верили. Особенно вон тот...
Я взглянул на Худенко. Он, из всех, выглядел спокойным.
-Тебе просто повезло,- сказал он мне.- Не думаю, что твой успех можно отнести к тщательной разработке.
-Случайность,- легко согласился я.- Но такое уж это дело, что с самого начала и до конца я только участвовал. Ты все делал за меня. Я видел тебя у входа в туннель.
-Так я и подумал, сказал он. И что теперь?
Одной рукой, едва не сломав ногти, я с трудом разрезал узел веревки, стягивающей запястья иерея, и только потом ответил:
