повесим на твою шею, в память… — брюнетка вытащила коробку из кармана, протягивая матери. Та сделала все сама. Зеленоглазая лишь дотронулась рукой, когда кольцо было уже на ней, на цепочке и на шее.
Нужно ли было говорить, что оно было прекрасно? В той женщине, в той Богине все было прекрасно, также, как и вещи, которые ее окружали.
Лекса вошла в квартиру и хотела замертво плюхнуться на кровать, как ее неожиданно обняли, сильные, мужские руки прижали к себе.
— Крошка, я только вернулся. Я так рад тебя видеть, я так соскучился…
34
— Крошка, я только вернулся. Я так рад тебя видеть, я так соскучился… — счастливо говорил Кемерон.
Лекса его даже не обняла, понимая, что не сможет побыть одна, сдохнуть одна… Лучше бы поехала к родителям.
Спустя несколько минут молчания, парень отпустил девушку и посмотрел на нее, замечая практически безжизненный внешний вид: тусклые, с полоповшимися сосудами глаза, фиолетовые круги под ними и мешки, кожа лица, как будто стала серой, и взволнованно спросил:
— Что случилось, Лекс? Ты так выглядишь…
Брюнетка прикрыла глаза, и почему все просто не могли ее оставить в покое? Она проходила сейчас все семь кругов ада, но никто не понимал этого.
Девушка прошла через гостинную в комнату, при этом негромко отвечая:
— Кларк убили. Я провела всю ночь в полицейском участке… — Лекса залезла на кровать, сгибая ноги, притягивая их и прижимая руками к животу.
Никто, наверное, и никогда не задумывался, что когда у человека что-то болит, даже если это не живот, а душа, люди машинально ложаться в «позу эмбриона», сворачиваются клубочком… Нет, конечно, это не облегчает боль, ни физическую, ни душевную. Это, как невербальная просьба о помощи, кого-либо… реального (человека) или нереального (Бога, мертвых, бессмертных душ и т. д.).
Студентка выла изнутри о такой помощи. Ибо сама она думала, что ни за что не сможет пережить это. Боль в данный момент не была просто душевной, боль, казалась физической.
Такая поза показывает, что человек нуждается в защите, понимании, сочувствии или просто отгорождается от проблем окруждающего мира.
Вудс чувствовала все и сразу. Больше она не ощущала себя в безопасности, как в объятиях блондинки, ее никто не понимал и ей хотелось пропасть, исчезнуть… Хотелось туда, где сейчас Любовь всей ее жизни. Хотелось к Кларк. И почему человек не может умереть одновременно со своим любимым человеком и уйти в загробную жизнь вместе? Многие были бы рады этому…
— Что? Почему ты не позвонила? — возмущался тот и не мог понять, почему ее так долго держали там. Списав состояние своей девушки на то, что та так отреагировала на смерть, решил больше не допрашивать, но все же попросил: — Может хотя бы в душ сходишь?..
Вудс шумно вздохнула, утыкаясь лицом в подушку. В данный момент, она ненавидела Тайлера. Сколько раз он в пьяном состоянии заблевывал их ложе и она ни разу не заикнулась о ду́ше, а тут…
Парень видел отрешенность своей любимой и решил больше не лезть к ней, хотя тот просто опаздывал на работу. Кемерон молча покинул квартиру, решив во всем разобраться позже.
И вот позже случилось в обед… Он набрал номер главы семейства Вудс.
— Здравствуйте, мистер Вудс. Это Тайлер. — близких и доверительных отношений между парнем и мужчиной не было, как у Кларк с Джейком. Поэтому только на «Вы».
— Здравствуйте, Тайлер. Как семья? — все же из-за культурного долга спросил мужчина.
— Все хорошо. Мистер Вудс, вы не знаете, что твориться с Лексой? Я понимаю, смерть мисс Гриффин и все такое. Но она даже не член семьи, чтобы так переживать. — вывалил сразу причину своего звонка парень, не подозревая о том, что отец его девушки ничего не знает.
— Что-о-о? — болезненно произнес мужчина, хватаясь за сердце и чувствуя боль, продолжал говорить: — Мисс Гриффин… Кларк…
Для Вудса, за последний месяц, Кларк стала членом их семьи, как будто она была его второй, названной дочкой. Он прикипел к ней сильнее, после того, как они с Лексой частенько посещали их по вечерам.
— Да. — пожал плечами Кемерон, не понимая почему вся семья Вудсов так реагировала на ее смерть. Ну да, она была спонсором, но не единственным же. В трубке послышался отдаленный голос.
— Эбби! Иди сюда! Кларк… Она умерла… Это Тайлер, он говорит… Это правда?!
Следом, сразу же в телефоне появился женский голос. Мать Лексы не стала любезничать, она и без того переживала за дочь, за мужа, а тут еще кто-то чужой, беспардонно прибавлял им проблем. Да, ибо она видела, как Джейк держится за сердце. Она сразу же выдала мужу таблетку, перед тем, как начать разговор.
— Тайлер, мой муж не знал об этом. И мы с Лексой договорились ему не рассказывать пока. Ты же наверное слышал о плохом самочувствии Джейка, от моей дочери.
— Да, но я хотел узнать… — блондинка перебила парня, не давая ему договорить.
— Я прошу тебя больше не звонить сюда. — с этими словами женщина отключилась. Может быть она была не права, все же ее дочь живет у него. Но выбора у Эбигейл не было, супругу не помогло лекарство и ей пришлось вызвать 911, которая увезла их в больницу.
После того, как ушел Кемерон, Вудс не смогла уснуть. Она наконец дала волю слезам и своему отчаянию.
— Почему? За что?! — без конца спрашивала она, надрываясь в болезненном крике. — Почему ты забираешь лучших людей?! Почему именно она???
Да, Кларк была лучше многих живых людей, она была особенной.
Особенной, особенной, особенной…
Как лечебную мантру повторяла девушка, хоть и знала, что ей это не поможет, не приглушит боль, даже на секунду.
Слезы градом омывали ее лицо и белую простынь под ней. Лекса поняла почему у нее были тревожные чувства и мысли по поводу блондинки. Не от того, что та ее бросит, а это было, как предсказание скорой смерти ее Богини.
Вопросов было много у нее в голове, и
