Я потрясла головой:
– Мне плохо.
– Это с непривычки, давай в гримерку отведу, – засуетился Ванька, – иди тихо, теперь торопиться некуда.
Держа музыканта за руку, я поплелась по коридору, один поворот, другой, третий… За очередным углом глаза наткнулись на белокурую девочку, ту самую, в футболке с собакой. Около нее стояло несколько человек: высокий парень с бледным лицом, стройная, если не сказать худая, девушка с чуть раскосыми карими глазами и лысый толстячок в сильно мятом костюме.
У меня в голове вспыхнул огонь. Таблетки, Ленка Горбунова, машина, врачи, «она умерла», «кого вы мне привезли, эту закопайте»… Виски сжал обруч, во рту пересохло, ноги мелко задрожали, по шее потек пот.
– Как зовут мою собаку? – внезапно звонко выкрикнула девочка. – Говори, быстро.
Меня накрыло жаром, я сдернула с головы парик.
Девушка и парень отшатнулись, толстяк начал краснеть. Ванька попытался увести меня. Но ноги окончательно перестали повиноваться хозяйке. Потолок сместился влево, стены стали сближаться, пол резко поехал вверх, исчезли звуки, и начало меркнуть изображение. Последним усилием воли, стараясь окончательно не утонуть в черном, засасывающем меня болоте, я крикнула:
– Хуч! Мопс Хуч! Его зовут Хучик! Милый, любимый… Хучик!
И тут стены, окончательно сомкнувшись, лишили меня возможности видеть, слышать, разговаривать…
Я открыла глаза и чихнула. Надо мной моментально нависло лицо Оксаны.
– Привет! – крикнула она.
– Здорово! – откликнулась я и попыталась сесть.
– А ну лежи, – велела подруга, – капельницу пережмешь.
Тут я увидела, что в мою правую руку воткнута игла, от которой тянется вверх тоненькая прозрачная трубочка.
Оксанка вытащила из кармана мобильный.
– Она проснулась.
Дверь в палату распахнулась, и появился румяный дядька с самой сладкой улыбочкой на устах.
– Ну, – прочирикал он, потирая руки, – мы знаем, как нас зовут?
– Замечательно, – усмехнулась я, – рада за вас. Так как?
– Что – как? – оторопел мужчина.
– И как вас зовут? И почему вы так радуетесь, что помните свое имя?
Дядечка улыбнулся и погрозил мне сарделькообразным пальцем.
– Шутница. Впрочем, рад представиться, Андрей Иванович, а вас как звать?
– Дарья.
– Фамилия?
– Васильева.
– Отлично. Адрес вспомнить можете?
– Поселок Ложкино, это по Ново-Рижской дороге, недалеко от Москвы.
– Машину умеем водить?
– Естественно.
– И на какой ездим?
– На «Пежо». Двести шестая модель, маленькая, как раз для меня.
– Великолепно. Теперь поговорим о детях. Сколько их у нас? Назовите имена, возраст.
Я повернулась к Оксане.
– Послушай, он журналист? С какой стати берет у меня интервью?
– Помнишь, как меня зовут? – внезапно поинтересовалась Ксюта.
Я повертела пальцем у виска.
– Ты того, да? Да что случилось? Отчего я в больнице?
– Не догадываешься?
– Нет. Вернее, да. Лена Горбунова дала мне пилюли, я их выпила, упала и очнулась тут.
Оксана и Андрей Иванович переглянулись.
– Это неоднократно описано в литературе, – заявил мужчина и дальше начал произносить слова по-латыни.
– Я не спец в вашем предмете, – вздохнула Ксюта.
– Да что происходит? – возмутилась я.
В коридоре послышался топот, и в палату внеслась толпа людей: Маня, Кеша, Зайка, Александр Михайлович. Вот тут я обалдела окончательно. Полковник отчего-то бросился меня целовать, а дети начали высыпать на одеяло подарки: конфеты, детективы, фрукты.
– Объясните, в конце концов, – заорала я, – что случилось?! Отчего я нахожусь тут?
Повисло молчание.
– Она совсем того? – поинтересовался Дегтярев.
Оксана пожала плечами, а Андрей Иванович вновь разразился речью на мертвом языке. Вход в палату опять приоткрылся, и возникла женщина с букетом.
– Привет, Танюша! – воскликнула она.
Я изумилась.
– Рита!!!
И в ту же секунду в голове мигом вспыхнули все, абсолютно все воспоминания. Розы, которые держала певица, начали испускать удушливый аромат.
– Кто ее впустил? – послышался как сквозь вату голос Андрея Ивановича. – Ведь я предупредил.
Неожиданно цветы упали мне на лицо, я провалилась в яму.
Окончательно пришла в себя я лишь через пару дней, потом за меня взялся Дегтярев. Почти весь понедельник я рассказывала полковнику о моих злоключениях, ответила на все его вопросы. Мои же он попросту проигнорировал. Едва я заводила: «Скажи, пожалуйста…», как Александр Михайлович недовольно рявкал: «Потом!»
Целую неделю Дегтярев прибегал ко мне минут на двадцать, задавал очередной вопрос, кивал и убегал, едва заслышав ответ. Вскоре я не выдержала и, когда он в очередной раз собрался убегать, крикнула:
– Послушай, немедленно объясни.
– Некогда, – не оборачиваясь, буркнул полковник.
– Но…
Дверь стукнула о косяк, я прикусила губу. Ну погоди, толстяк! Мы еще встретимся!
Дверь снова открылась. Ага, решил вернуться! Но в палату вошла Оксана.
– Немедленно ложись, – велела она.
– Ксюта, – взвыла я, – сейчас же ответь на все мои вопросы!!!
– Попробую, – вздохнула подруга, – хотя имей в виду, амнезия – вещь загадочная. О ней много написано, но это в основном байки. Отчего тот или иной субъект теряет память, точно не знает никто. Хотя наука пытается объяснить… Ну, допустим, человек удил рыбу на льдине, провалился под лед. Его вытащили совершенно здорового физически, но полностью потерявшего память на фоне стресса. Описаны случаи, когда люди теряли соображение, оказавшись жертвой теракта или природных катаклизмов: землетрясения, наводнения. Еще подобное возможно на войне, а бывает, из наркоза такими выходят: ну ничегошеньки не помнят.
– И почему это происходит?
– Ну, считается, будто мозг отключает какие-то «хранилища информации» во благо человеку. Допустим, жертва жестокого изнасилования потом не помнит, что с ней сделали. Но на самом деле психика – тайна за семью печатями, – вздохнула Оксана, – вот, например, кома. С какой стати один умирает, другой оживает через десять лет.
– А со мной-то что вышло?
Оксана почесала переносицу.
– Ленке Горбуновой из Китая привезли таблетки, а она, полная дура, стала их принимать.
– Отчего ты ее ругаешь, это всего лишь витамины, – вступилась я за Лену, – для волос, ногтей. Китай славится эффективными препаратами.
– Что им на пользу, то нам смерть, – решительно перебила меня Оксанка, – сто раз людям говорено: не жрите всякую дрянь, лучше купите в аптеке нормальный препарат, на который есть соответствующее разрешение Минздрава. Ан нет! Хавают всякую пакость! Сироп из жабы! Порошки из высушенной змеи. Тайские таблетки! Ну просто с ума сойти! А потом у одного инсульт, у другого отек Квинке, а третий просто умер. Горбунова – кретинка. Приперли ей флакон, все надписи – сплошные иероглифы. Из чего сделано, кто произвел, как пить? Нет ответа.
– Но ей же они помогли!
– Бывает, – пожала плечами Оксана, – ей повезло. Только тебя по полной программе шандарахнуло. Слушай, как дело было.
Съев таблетки, я через некоторое время упала в обморок. Китайское снадобье, очевидно, понизило мне давление почти до нуля. Еще хорошо, что на улице стоял июнь, произойди это в январе, я бы неминуемо замерзла. Напомню вам, что это случилось со мной в новом, только-только заселяющемся районе Москвы, и на улице никого не было. Потом откуда ни возьмись появилось несколько бомжей. Маргиналы наткнулись на тело хорошо одетой женщины и пришли в восторг. Вот это удача! Они быстро содрали с меня одежду, стащили кольца, часы, сумочку, открыли ее и обрадовались еще больше. Внутри лежали документы на машину, ключи, а сам автомобиль стоял в двух шагах от места, где разворачивались события. Один из бродяг умел водить, поэтому бомжи, натянув на меня какую-то рванину, сели в «Пежо» и укатили прочь. Никогда в жизни им так не везло, компания стала строить планы, как они потратят вырученные за иномарку деньги. Я осталась лежать на тротуаре.
Непонятно, как бы закончилась эта история, но тут мимо меня прошла молодая пара. Испугавшись, ребята вызвали «Скорую». Медики прибыли из близлежащей больницы – маленького заведения, ранее считавшегося областным и лишь недавно из-за выстроившегося микрорайона получившего статус столичной лечебницы.
Оксана поправила одеяло на кровати и продолжала:
– Наверное, я не открою тебе тайну, если скажу, что среди врачей попадаются отвратительные личности. Есть алкоголики, садисты или просто пофигисты, которым глубоко наплевать на больного. Встречаются, увы, намного чаще, чем думают пациенты, и плохо подготовленные лекари, неспособные отличить инфаркт от перелома ноги, видела я «гиппократов», прописывавших со спокойной улыбкой большие дозы аспирина язвенникам. В общем, тебе лучше не знать, как доктор может навредить больному. И еще, к сожалению, к бродягам, привезенным с улицы, очень часто в клиниках относятся халатно, их просто за людей не считают, лишний раз не подойдут. А ты попала в отвратительную больницу ночью, в непотребном виде, вот тебя и посчитали женщиной без постоянного места жительства. Дежурный врач мигом заявил: «Она умерла».
