Увы, стоит заговорить моей первой внучке, как сразу становится понятно, что она тоже росла в англоязычной культуре. Однако в Монике живет дух родного языка, словно гены ее польских предков. Даже если она придумывает свои особые слова, то абсолютно в согласии со здравым смыслом. Смешной случай произошел в Париже.
Мы зашли в какое-то бистро, причем с кучей покупок. Перед едой возникает естественное желание избавиться от этого балласта, и самое удобное — положить покупки на стул рядом. Иногда свободных стульев не хватает. Мы огляделись вокруг.
— Вон та размалеванная старая кошелка заняла сразу три стула, — заметил Роберт. — Может, забрать у нее один?
— Не получится, у нее тоже полно покупок.
На следующий день ситуация повторилась. Мы снова оказались в кафе и снова оглядывались в поисках свободного стула.
— Есть! Вон там! — обрадовалась Моника. — Видите? Где сидит это… ну это… как ее… пожилая крашеная корзинка!
Секунду мы таращились на нее, не понимая, что она хочет сказать, но тут же сообразили. Конечно! «Пожилая крашеная корзинка» — это же размалеванная старая кошелка! Дама за столиком выглядела как родная сестра вчерашней, поэтому всё сошлось.
Под давлением моды распространилось пугающее явление: люди, потребляя произведения искусства или литературы, жаждут увидеть автора.
Потому что люди хотят… Вот и неправда! Людям внушили, что нужно хотеть.
В результате жертва этой кошмарной моды, автор или писатель, вместо того чтобы упорно писать, рисовать или ваять, сочинять музыку за любимым музыкальным инструментом, таскается на всякие книжные ярмарки и выставки, сотрясает воздух на конференциях, дает интервью, позирует фотографам, выступает с умными речами перед камерой, а в итоге — тратит впустую время, силы и здоровье. Мне так и представляется глохнущий Бетховен на встречах с энтузиастами. И неизвестно, что им больше нужно: его творения или ответы на их дурацкие вопросы, которых он не слышит. А ведь великий композитор любой ценой старался скрыть факт, что он оглох! Хорошо бы выглядел Бетховен перед лицом нынешних стервятников-журналистов.
Давление со стороны средств массовой информации на изобретательную личность — проявление той самой популярности, которую жаждет любое творческое человеческое существо. Популярность свидетельствует о том, что цель достигнута, задание выполнено, люди тебя услышали. Казалось бы, получай удовольствие! Только вот подобные вещи — увесистая ложка дегтя в бочке меда…
Единственная организация, которая пока не угнетает и не принуждает меня к лишним действиям, — потрясающее общество «Всё Хмелевское». Этот фан-клуб воплощает в жизнь цель моей работы и замечательно развлекается, и дай им бог здоровья! Честное слово, они ничего от меня не требуют, не просят интервью, не неволят к поездкам и выступлениям, а если куда-то и приглашают, то всё происходит по-человечески. К тому же непонятным образом они находят для меня нужные книги, которые я безуспешно разыскиваю много лет. Господи, какие же замечательные люди! Мне кажется, что я не заслужила такую любовь.
В первый раз они пригласили меня на встречу в чудесное кафе «Шпулька». Пригласили просто так, в качестве гостя. А под конец вечера мне вручили большое блюдо с устрицами.
После выхода книги «Кот в мешке» произошла вторая встреча с моими почитателями в обществе. Я получила «кошачий мешок». Чудо! Мне снова не пришлось ничего делать, кроме как развязать мешок. Сразу признаюсь, что стиральный порошок я извела на стирку, а колготки положила вместе со своими и теперь уже не знаю, где дареные, а где купленные.
Мои канадские дети были в восторге от этой затеи, а Моника так та просто помешалась из-за какой-то штучки из «кошачьего мешка». Я ей эту мелочь подарила, но, хоть убей, не помню, что это было.
Беда в том, что всякий раз, когда я должна идти на встречи в общество, здоровье меня подводит, и я не могу выйти из дома. А общество заслуживает лучшего отношения.
Меня очень возмущает факт, что на встречах с читателями среди задаваемых мне идиотских вопросов ни разу не прозвучал про избавление от лишнего веса. А ведь на него я охотно бы ответила, потому что собой в этом вопросе очень горжусь.
Приходится признаться, что, разменяв седьмой десяток, я чудовищно растолстела и накопила четырнадцать кило лишнего веса Полная невозможность носить любимые юбки и укор собственных ранних фотографий глубоко меня потрясли, и я принялась за работу.
Начала я с изучения различных советов «как похудеть» и диет и сразу же разозлилась.
Все единогласным хором советовали перестать есть супы, сахар, сладости, чипсы, хлебобулочные изделия, крупы, жирное жареное мясо и клецки под соусом. Замечательно! Супы ненавижу с детства, один килограмм сахара живет у меня года три, от сладостей я давным-давно отвыкла… Что, черт побери, я при этом должна перестать есть? Очень я тогда разгневалась.
Потом я честно две недели сидела на диете, состоящей из двух яиц вкрутую и двух помидоров в день, разумно выбрав любимые продукты. Пережила я и диету, состоящую только из капустного супчика. Потом диету, стимулирующую обмен веществ, тоже две недели, но, увы, в середине второй недели я не выдержала: мой дух надломил жареный сельдерей, а добила меня морковка с яйцом.
Тогда я плюнула на научные диеты. Дело проще пареной репы — я стала есть меньше, не набивала пузо до отвала, вставала из-за стола чуть-чуть голодной, и результат не заставил себя ждать. Без всякий операций я уменьшила себе желудок. Это имеет свои трудности — я не в состоянии полностью съесть обычное блюдо, в ресторанах мой пир обычно начинается и заканчивается легкой закуской. Я до отчаяния довожу свою подругу Ягоду Готковскую, живущую в Пясках. Ягода — камень преткновения на моем пути диет, потому что у нее условный рефлекс: при виде человеческого существа она заваливает стол угощением. И каким! После каждого возвращения из Пясков я должна страшными усилиями сгонять налипшие килограммы. С Ягодой я толстею, как на дрожжах, хотя у нее в гостях двигаюсь раза в полтора больше, чем в Варшаве.
Пила я натощак и грейпфрутовый сок. Питалась одним творожком, который описала в своей поваренной книге, крошечными тушеными куриными окорочками, малюсенькими ломтиками сыра, постной ветчиной, фруктовыми салатиками, уже не упомню чем еще, но вес покидал меня с трудом.
Сбрасывание веса для меня муки адовы, потому что по натуре я существо плотоядное. Обожаю польскую и немецкую кухню. Я млею от свиных отбивных, клецек под соусом, картофельных оладий с густой сметаной, вареников, жирных сыров и жареной кровяной колбаски с гречневой кашей.
И от всего этого мне пришлось отказаться по четырем причинам.
Во-первых, кошмарный четвертый этаж без лифта мне тяжело таскать покупки домой.
Во-вторых, все мои любимые блюда я должна была бы готовить. Я этого не переношу, да и времени у меня на такую готовку нет.
В-третьих, готовила бы я целый день, а съела бы крошку, потому что желудок я себе уменьшила уже давно.
В-четвертых, к диетам нужно относиться серьезно.
И тут вдруг, вернувшись после отдыха из Франции, я убедилась, что потеряла два с половиной килограмма! Я ужасно обрадовалась, но тогда еще не задумалась над этим явлением.
И только после следующего отпуска я выяснила, в чем дело. Я питалась одними устрицами и окончательно избавилась от лишнего веса. В первый раз я влезла в новую юбку, которая до тех пор была недоступной мечтой.
Я поняла, что причина в микроэлементе хром, необходимом для активации инсулина и стабилизации углеводного обмена. Особенно полезен хром пожилым людям, организм которых плохо усваивает углероды. Хром помогает похудеть, а источником его в первую очередь являются морепродукты. Вот вам и пожалуйста сама того не зная, я избавилась от лишнего веса при помощи хрома. Без мучений и усилий, без вредных химикатов, без врачей и операций, на любимых продуктах очень даже можно похудеть. Поэтому не желаю слушать всякие глупости о невозможности избавиться от полноты.
Если уж я упомянула о Пясках по поводу потери веса, воспользуюсь случаем и признаюсь, какую честь мне там оказали. После многочисленных скандалов на административно-организационной почве и очень оскорбительных для властей предержащих подметных писем мне присвоили статус почетной гражданки курорта Морская Криница.
Я бушевала по поводу начальной школы и царящей в этом учебном заведении антисанитарии, требовала, чтобы в школу привозили детей из отдаленных рыбацких деревушек, просила провести дорогу в порт, назначить врача и организовать аптеку. За последние четверть века исчезло множество недостатков (правда, появились новые), но дороги как были, так и остались нетронутыми. А меня они, честно говоря, очень волнуют, потому что к ближайшему пляжу я предпочитала подъезжать, так как ходить мне трудно. Меня однажды как-то раз вытурили со стоянки, заявив, что она только для местных, а я, если хочу, могу парковаться в Варшаве!
