— Даша устала, и тебе пора в постель. Только не смей лезть на крышу!
Ну зачем Патрик вспомнил про крышу? Он же человек с дипломом психолога и отлично понимал, что провоцирует умственно отсталого юношу. Естественно, Костя отреагировал ожидаемым образом, он моментально спросил:
— Мне можно на крышу?
Патрик строго-настрого запретил Константину даже думать про это. Так иногда поступают глупые учителя или не особенно умные родители, говоря детям: «Не смей рвать цветы, не подходи к цветам, не прикасайся к цветам, не смотри на цветы». Результат, как правило, прямо противоположен ожидаемому. Выслушав нотацию, ребенок прямым ходом идет к клумбе и выдергивает растения. Костя поступил точно так же, после общения с Патриком он поспешил к люку, который ведет на чердак. А психолог в подробностях рассказал мне о привычке Кости любоваться на звезды. И что случилось? Бедный парень свалился с лестницы. Следует отметить, что она крайне неудобна и даже, на мой взгляд, опасна.
Я очутилась первой около несчастного и ощутила странный запах, очень знакомый, вот только никак не могла сообразить какой. Но сейчас, после слов Дегтярева, поняла: это был аромат деревенского подсолнечного масла. Кстати, появившаяся потом Лена тоже упала, причем как раз там, где лежал Костя, и сразу встать не смогла, — опиралась руками о пол, а ладони скользили. Лена была навеселе, и я решила, что ее не держат ноги, но легкое недоумение осталось. И вот сейчас я осознала, что же произошло.
Патрик услышал, как Костя болтает про жилетку и, что намного опаснее, называет свой адрес и имя Ари. Психолог уже понял, что незваная гостья по имени Даша — человек излишне активный, и испугался. Я и так начала глубоко копать историю Леры, не хватало только отправить меня по следу Марины. И Патрик решил действовать. Он подталкивает Костю к чердаку, а мне поет песню, которая должна меня убедить, что умственно отсталый парень — любитель шляться по крыше. Патрик ждет, пока Костя поднимется на чердак, потом смазывает ступени опасной лестницы маслом и добивается ожидаемого эффекта. Спускаясь, Константин падает. Чтобы он наверняка погиб, добрый дядя Патрик ставит в том месте, куда, по его расчетам, рухнет юноша, скульптуру из торчащих вверх железных прутьев.
Но впопыхах Патрик совершает несколько ошибок. Первая из них — деревенское масло: оно обладает специфическим запахом. Когда Костя падает на пол, подошвы его ботинок и ладони рук испачкались, мелкие капельки попали на паркет, поэтому Лена шлепается и не может сразу подняться. Поскольку любовь Приваловой к выпивке всем хорошо известна, то никакого удивления ее падение не вызывает. Хотя! У Лены есть редкое качество: влив в себя даже бутылку виски, она внешне кажется трезвой, ее речь не теряет четкости, а походка уверенности. Мне следовало насторожиться, почему Лена шлепнулась? Глядишь, я и сообразила бы про масло! Патрик хотел убить Костю.
Я посмотрела на Дегтярева.
— Если эксперт внимательно изучит ступеньки, он обнаружит на них следы растительного масла. Психолог совершил ошибку, велев умственно отсталому юноше пугать слишком активную гостью. Но сделанного не воротишь. Как только Патрик понял, что натворил, Константину был подписан смертный приговор. Думаю, психолог действовал на свой страх и риск, не посоветовался с подельниками. Ари — сестра Кости, похоже, она хорошо к нему относится. Марина забрала брата из интерната, куда его отправила мачеха Татьяна, поместила в «Приют доброй Клары», где за инвалидом присматривали и не обижали. Сама Марина никогда не заглядывала к Мурмуль, Костя скучал по сестре. Но, полагаю, Ари никогда не разрешила бы убить брата, Патрик собирался представить все девушке как несчастный случай.
— Вероятно, — пробормотал Дегтярев.
— А когда стало понятно, что я не собираюсь отступать, меня тоже решили убрать, — вздохнула я. — Выясни у этих людей, какую кончину они заготовили для меня? Что было в бутылочке?
— Лекарство, которое сильно замедляет быстроту реакции человека, мощный транквилизатор, — неожиданно пояснил Игорь Леонидович. — В принципе, это неплохой выбор. Ты бы выхлебала дозу и села за руль. Учитывая твой рост и вес, лекарство могло подействовать невероятно быстро. Минут через пять-семь на дороге произошла бы катастрофа, в твоей сумке обнаружили бы полупустую упаковку седативного препарата. Ну и что можно подумать? Дарья Васильева, очень расстроенная разрывом с женихом, стала глотать пилюли и не рассчитала дозу.
Я поежилась и перебила Игоря Леонидовича:
— Знаю теперь, почему не пришел Лев! На самом деле психолога зовут Патрик. Думаю, он явился на свидание, увидал издали меня, двух собак, сразу понял, кто искал с ним встречи, вскочил в поезд и умчался прочь.
Александр Михайлович кивнул:
— Похоже, ты права. Странно, однако, устроен твой мозг! Иногда он замечательно работает, а порой подсказывает тебе удивительные глупости! Ну почему ты поселилась в «Приюте доброй Клары», а не приехала ко мне? Решила целую неделю скрываться, поменяла телефон, машину. Тебе не пришло в голову, что я могу забеспокоиться?
— Нет, — честно ответила я. — Машку с Оксаной я предупредила, а о тебе и не подумала.
Александр Михайлович надулся.
— Приятно это слышать.
— Извини, — сказала я, — ни одной женщине не хочется рассказывать о том, что жених изменил ей за несколько дней до официальной помолвки. Я не исключение. Да, кстати! Остался один неясный момент!
— Какой же? — пробурчал Дегтярев.
Я облокотилась о стол.
— Софья и Эдуард были, так сказать, помощниками Ари и Гелен. Марина Николашкина, сестра Константина, — социопат и убийца, которой очень нравится мучить людей. Мурмуль получали деньги и могли заниматься благотворительностью. На мой взгляд, они избрали странный путь для милосердия, потакали убийцам, но не о том речь. Роли Патрика, Эдуарда, Ари и Ренаты ясны, а где Гелен?
— Она мозг всего, — ответил Игорь Леонидович, — абсолютно беспощадная, жестокая, умная. Это Гелен придумала охоту на людей, остальные были у нее в подручных.
— Вы не поняли, — перебила я, — где она сейчас?
Дегтярев снова нажал на коробочку.
— Леня, выясни, куда подевалась Гелен?
— Теперь мне бы хотелось побеседовать о Гелен, — моментально сказал Ковалев. — Где она?
Патрик втянул голову в плечи.
— Понятия не имею.
— Так не пойдет, — мягко улыбнулся Леонид. — Мы же договорились. Я ходатайствую о снисхождении к вам лишь в случае полнейшей откровенности.
Патрик сгорбился.
— Я ничего от вас не утаил. Рассказал все до донышка. Только Гелен вам не взять, она хитрая. Я уже говорил, что они с Ари дружат. Очень им денег хотелось, у Николашкиных все средства уходили на лечение матери, Марине ничего не доставалось. А Гелен из семьи алкоголиков, им на хлеб не хватало. Она все планы строила, как разбогатеть, но ничего не получалось, пока Гелен не вышла замуж.
Леня поднял руку.
— Секундочку, а вы откуда так хорошо знаете все подробности?
Патрик замялся, потом решительно ответил:
— Я ничего не скрываю, поэтому отвечу абсолютно честно. Когда я учился в институте, на пятом курсе подрабатывал психологом в центре «Здоровая семья». Туда пришел Михаил Николашкин, он привел на прием Марину, ей тогда едва исполнилось шестнадцать. Отец жаловался на невыносимое поведение дочери, просил помощи.
Я навалилась грудью на стол и зашептала:
— Он не врет. Домоуправ Ангелина рассказывала, что Ари хотела отравить мачеху. Старшая сестра приказала Косте подсыпать Тане таблетки, той от них становилось плохо. Михаил, наверное, об этом узнал и кинулся к психологу. А еще Ангелина рассказала про походы Марины к пластическому хирургу. Девушке сначала убрали шрам на брови, потом поправили нос, увеличили губы. А я по глупости решила, что Ари обращалась к Бурдюку и пугает меня по приказу хирурга. Я выяснила много интересного, но неправильно это истолковала.
— Подожди, — остановил меня Игорь, — дай послушать мерзавца.
— Я взялся за работу, мы с Ари очень подружились, понимаете? Очень подружились! — говорил Патрик.
— Ага, — кивнул Леня, — но мне всегда казалось, что интимные отношения между доктором и пациенткой, кстати, несовершеннолетней, называются как угодно, допустим, совращением малолетних, но не дружбой.
Патрик махнул рукой.
— Вообще-то совращенной стороной был я, Марина в пятнадцать знала такие штуки, о которых я и не подозревал. Как вы выразились, интимные отношения длились всего пару месяцев, Ари не из тех, кто концентрируется на одном мужчине, удержать ее — это как зажать в кулаке воду: хоть до посинения стискивай пальцы, все равно утечет. Повторяю, мы просто подружились, мне удавалось успокоить Ари, снять ее агрессию, она ценила меня. Если бы не влияние Гелен, из Марины мог получиться почти нормальный человек.
