Лифт, однако, не двинулся с места. На лбу моем, подобно утренней росе, выступил пот. Признаться, меня уже мало заботило, из тех ли я жен, что держат форму при любых обстоятельствах, — как те колготки из рекламы, которые готовы отплясывать всю ночь напролет. Я принялась подпрыгивать; со стороны это, очевидно, смахивало на танец психа — к счастью, видеть себя я не могла. И тут, на взлете, меня пронзила страшная мысль. А вдруг лифт застрял по причине зацепившегося троса, а от этой тряски он может соскользнуть, и кабина полетит в шахту, прошибет пол подвала и рухнет на скалы, на которых стоит Менденхолл? Я ничего не понимала в лифтовых механизмах, но невежество гораздо убедительнее, нежели богатое воображение, подпитанное страхом. Прошло немало времени, прежде чем я предложила на рассмотрение более уютную возможность. Возможно, с лифтом вообще все в порядке. Но что, если Пипс бросил шерифа Догерти на пороге и погнался за мной? Что, если он что-нибудь сотворил — например, открыл наружную дверцу, — чтобы застопорить лифт? И как долго этот псих будет держать меня здесь в плену? Скоро ли решит, что урок пошел мне впрок?
Шевельнулась неясная тень — моя рука, как выяснилось. В моих ли интересах будет закричать? Я орала, пока у меня не зазвенело в ушах. Никакого ответа. Мною овладела паранойя. Там, внизу, явно плетутся нити заговора. Шериф Догерти убедил всех присутствующих, и Бена в том числе, что я своими кознями не даю ему вести расследование. Так что лучше меня на некоторое время убрать с глаз долой.
Значит, Черное Облако все-таки нависло. Я обнаружила, что скорчилась на полу своей клетки. Время шло по кругу, вновь и вновь возвращая меня к действительности. Никогда еще я не чувствовала себя так одиноко.
И тут произошло нечто волшебное. Я вспомнила, что со мной малыш и, если лично я не против здесь поторчать, то у моего ребеночка может быть совсем иной взгляд. А по пятам этого озарения явилось и кое-что еще — безудержный голод, сродни тому, что побудил меня угнать лодку и отправиться в Грязный Ручей. Только на сей раз мне совсем не хотелось острых маисовых лепешек — от одной мысли о перце желудок начинал биться в истерике. Я хотела — жаждала! — банальный поджаренный хлебец с дюймовым слоем масла и дымящуюся чашечку успокоительного отвара по рецепту Примулы Трамвелл. Бальзамник, шандра, мята болотная… Я почти ощущала во рту их вкус, хотя ни разу не пробовала. Ну как тебе, малыш, нравится? Подумать только, прямо за порогом садик целебных трав, а мы здесь! От такого на стенку полезешь!
Тишина внятно отозвалась:
— Наконец-то, мам, ты сказала нечто дельное.
В мгновение ока я была на ногах. — Да, мой милый! Наверное, среднестатистическая мамаша сумела бы вскарабкаться по этой металлической стенке. Но лично я питала жгучую ненависть ко всем учителям физкультуры, встретившимся на моем пути, и ни одному из них не удалось без помощи шила заставить меня вскарабкаться по канату хотя бы на дюйм. Да и потом, даже если мы с тобой совершим это смелое деяние, я не знаю, далеко ли до второго этажа. И сумею ли я выбраться.
Чушь собачья! Мною правил Голод. Я уже повисла на перекладине, будто обезумевшая обезьяна. Или получу свой тост, или погибну в попытке завладеть им. Здравый смысл подсказывал, что это не опасно. И не сложнее, чем забраться по стремянке — с очень узкими ступеньками. Я продвигалась, медленно перехватывая руки. Хорошо хоть, темно: вниз особо не посмотришь. Если у меня и кружилась голова — то от волнующей надежды выбраться отсюда, как вдруг… То ли решетка покачнулась, то ли я сама… Рука моя сделала отчаянный рывок вперед и ухватилась за ручку двери. Ура, свобода!
Но нет. Дверь не открывалась. Черт! Меня перехитрил защитный механизм. Я попыталась искренне порадоваться за всех спасенных от падения в шахту, — но момент был не из приятных. Покорив горную вершину, люди обычно водружают там флаг. Я печально сделала первый шаг вниз — и тут в лифте зажегся свет. А следом раздался ласкающий слух скрип!
— Деточка, мы движемся!
Как бы не так. Двигался пол, причем не в ту сторону. Он ехал вниз, оставляя меня узницей. Элли, если ты хочешь когда-нибудь увидеть Бена, чтобы убить его за то, что он притащил тебя в старые добрые Соединенные Штаты… Не смотри! Не думай! И что бы ты ни делала, не кричи! Малейшее движение — и ты откроешь сезон дельтапланеризма. Но что толку — мои веки словно чугунные, глаза остекленели от ужаса. Руки слабели с каждой секундой. Надо прыгнуть и покончить с этим… Пол замер на дне пропасти… но что это?.. О чудо! Он вспомнил обо мне, он возвращается, он спешит на помощь! Вот так, готово — просто опусти ногу, как будто шагаешь на эскалатор. Вот оно, счастье! И только когда дверь приоткрылась, я задумалась: а кто, собственно, поджидает меня с той стороны?
— Солнышко. — Голос Бена окутал меня, даруя безопасность. — Как ты себя чувствуешь?
— Чудесно. — Я чувствовала себя освободившейся не только из лифта, но и от кошмарных переживаний… Когда двери открылись и милый извлек меня из темницы, взору моему предстали все домочадцы. И самым встревоженным выглядел Пипс.
— Это все я, — бормотал он, — я виноват.
Пребывая в шоке, я не в силах была разозлиться в нужной мере. Так, значит, этот иссохший Кулинар умышленно и злонамеренно завлек меня в ловушку… но в следующую секунду я поняла, что Пипс всего лишь клянет себя за то, что не удосужился заправить генератор топливом.
— У вас и так хлопот полон рот! — Запамятовав, что передо мной Пипс, а не милый Джонас, я ласково похлопала его по черепу, после чего вновь повисла на Бене.
— Ужас, слов не нахожу! Она ведь могла потерять ребенка! — Это уже Марджори Задсон.
— С ней все будет в норме, правда, мам? — Бинго стоял рядом с матерью, сжимая в руках пакетик с картофельными чипсами.
— Конечно, деточка! — Лицо Эрнестины особой убежденности в этом не выражало.
— Ей бы лучше прилечь, — подала голос Джеффриз.
— Может, вскипятить воды? Чашка горячего чаю… — Неужели это Валисия Икс? Да еще так похорошевшая — благодаря затуманенному слезами взору.
— Откуда мне было знать, что она ждет ребенка? — Пипс, определенно, выглядел хуже меня. — Думал, она просто пышная такая. Правда, она обмолвилась насчет того, что от испуга, мол, у нее родится тройня, но я подумал, это просто выражение такое. Вроде как говорят: "до смерти напугать".
Внезапно я поплыла по воздуху. Это мой супруг подхватил меня на свои мужественные руки. Когда мы добрались до спальни, Джеффриз уже расправляла простыни; Пипс проковылял мимо, чтобы задернуть занавески, в то время как остальные праздно топтались на пороге. Едва Бен уложил меня на кровать, страх тотчас вернулся, точно старый и преданный друг. А вдруг Пипс соврал насчет генератора? И кстати, помнится, когда я вошла в лифт, Эрнестина была наверху. А если она услышала, что лифт поднимается, и каким-то образом его застопорила?
— Младенец! — Бинго приблизился к кровати с таким видом, будто это был стол в зале заседаний совета директоров. — Член самого непроизводительного слоя общества и все-таки… довольно милый.
— Детки даже симпатичнее щеночков. — Марджори Задсон обвила вундеркинда пухлой рукой.
— Я ревную! — Валисия поделила свою лучезарную улыбку между Беном, примостившимся на краешке постели, и мной. — Ожидание начала новой жизни. Что может быть невероятнее?
— Да-да! — Слово это прозвучало будто коллективный вздох. А у меня вдруг возникло наистраннейшее ощущение, будто ребенок этот — общий. Обведя взглядом лица собравшихся, я почувствовала себя удивительно уютно. Во мне стремительно нарастала уверенность, что происшедшее в лифте — глупая случайность и меня вычеркнули из списка самых ненавистных людей. Грустно только, что именно гибель Мэри Фейт сплотила нас, чуть ли не породнила. Не может быть, чтобы среди нас, в этой комнате, находился убийца…
— Дорогой… — обратилась я к Бену, когда мы остались одни. — Шериф уже приходил? Что он сказал? Мне кажется, от меня что-то утаивают.
Он поправил поднос на моих коленях и дотронулся до розы в кувшине.
— Элли, я хочу, чтобы ты доела тост и выпила травяной отвар.
— Да, милый! — Могла ли я отказать? Валисия Икс, Пипс и Джеффриз — все наперебой предлагали мне принести все, что я пожелаю, но Бен отстоял свое неотъемлемое право приготовить пищу для любимой жены, сраженной приступом ипохондрии. На манер священника, слагающего с себя обет безбрачия ради высшего призвания, он попросил мисс Икс освободить его от клятвы не приближаться к плите до финального обеда. И что самое удивительное — Бинго поддержал его призыв, и спустя пятнадцать минут мой голод был утолен. Жаль, что того же нельзя было сказать о моем любопытстве.
— Так как насчет шерифа?.. — я с надеждой заглянула в задумчивые глаза любимого.
