Увы, этого мы с Юлькой не знали. Но внезапно я увидела у нас на столике записку. Откуда она взялась в запертом номере, я не могла взять в толк. Но, с другой стороны, за последнее время с нами происходило много такого, чего я не могла взять в толк.
Так что одной таинственной запиской больше или меньше, роли существенной не играло. Я взяла записку в руки. Написана она была на немецком языке.
— — Что ты там нашла? — полюбопытствовала Мариша.
— Какая-то записка. По всей видимости, тебе от Карла.
— Дай, дай скорее! — возликовала Мариша.
Но едва записка попала ей в руки, как она разочарованно вздохнула.
— Нет, это почерк не Карла, — сказала она. — И почему ты решила, что это мне от Карла?
— Ну, а кому из нас еще могли писать по-немецки? — удивилась я.
— Вообще-то ты права, — пробормотала Мариша, погружаясь в чтение записки. — Но записка не от Карла, а от Ханса.
Он пишет, что нам троим сегодня в пять часов вечера нужно быть возле старого маяка.
— Зачем? — полюбопытствовала Юлька.
— Он пишет, что наша помощь будет необходима при опознании преступника, которого они надеются задержать, — сказала Мариша. — И тут говорится, что письмо это Ханс пишет по просьбе Карла, который порезал руку и писать не может. Но нас ждет для опознания преступников.
— Не лучше ли тогда подождать их всех вместе с пойманным ими преступником тут в отеле? — трусливо спросила я.
Мариша кинула на меня презрительный взгляд и сказала…
Нет, ничего она не сказала, но я и так поняла, что если не пойду, то моя репутация ближайшей подруги пропала. И до конца дней мне не отмыться от своего предательства и ничем его не загладить.
— Им нужна наша помощь! — весомо сказала Юлька. — Даша, мы должны пойти, раз они просят об этом.
— Ладно, — вздохнула я.
Ради подруг я согласилась, но на сердце у меня лежал камень Не нравилась мне эта прогулка к старому маяку. Не нравилась, и все тут. К тому же, чтобы попасть туда к назначенному времени, нужно было выходить уже прямо сейчас. И всю дорогу передвигаться почти бегом. Иначе бы мы не успели. Но что было делать? Мы помчались. За то время, пока мы карабкались к старому маяку, у меня не было времени, чтобы прислушаться к голосу своего сердца. Слишком много усилий приходилось прикладывать к тому, чтобы угнаться за Маришей.
Старый маяк остался на острове еще с тех самых пор, когда никакого отеля тут и в помине не было. А чтобы проезжающие мимо Кьянти лодки не натыкались на скалы, торчащие из воды возле берега, на острове и был сооружен маяк.
Теперь, когда его функцию успешно выполняли огни отеля, а также современное эхолокационное оборудование на многих катерах и уж тем более яхтах, он проржавел насквозь и представлял собой просто живописную груду развалин. Но находился он в самой высокой точке острова. Тут уж спорить не приходилось. Мы это прочувствовали на собственной шкуре, пока добирались до него.
— Жаль только, что это так далеко от отеля, — пыхтела Юлька, карабкаясь следом за мной.
Но наконец мы добрались до старого маяка. Оглядевшись по сторонам, мы поняли, что прибыли первыми. Вокруг была тишина и покой. Лишь ветер трепал наши волосы.
— Что там в записке сказано, должны мы спрятаться или нет? — поинтересовалась Юлька у Мариши.
— На этот счет никаких указаний, — сказала Мариша. — Но мы пришли вовремя.
И она сунула нам под нос свои часы, минутная стрелка которых и в самом деле трепетала на положении без одной минуты пять.
— На всякий случай лучше спрятаться, — сказала я.
Беспокойство, овладевшее мной в отеле, сейчас проявилось с новой силой. Мне смертельно хотелось удрать подальше от этого места и поближе к людям, которые могли бы защитить меня от пока что неведомой опасности. Но так как мое бегство из-за позиции Мариши в этом вопросе полностью исключалось, то оставалась его хиленькая альтернатива — искать убежище ненадежней.
— Вон та пещерка будет в самый раз, — предложила я, нервно озираясь по сторонам.
— Какая пещерка? — заинтересовалась Юлька, которая, похоже, тоже чувствовала себя неуютно.
Я показала на несколько камней, которые и в самом деле сложились таким образом, что под ними образовалось нечто вроде пещерки. Мы туда и юркнули. То есть мы с Юлькой юркнули, а Мариша с трудом втиснулась.
— Какой узкий ход, — пробурчала она. — Просто не пошевелиться.
В нашей пещерке было светло и, я бы даже сказала, приятно. Из нескольких щелей и дыр между камнями лился солнечный свет. И потом, эти же самые окошки давали нам почти полное представление о том, что делается на покинутой нами площадке перед маяком. Некоторое время там ничего не происходило. Но наконец послышались шаги, и на площадку вышел мужчина.
— Красавчик, — заметила Юлька.
— Молчи уж, — прошипела я. — Ты же замужем.
— А что, тебе он не нравится? — удивилась Юлька. — Странно, что мы его раньше на острове не встречали.
Мне и самой это было странно. И к тому же хотя я была совершенно, на сто процентов уверена, что лицо мужчины мне не знакомо, но в его фигуре проскальзывало что-то знакомое.
Я присмотрелась повнимательней. Мысленно стянула с него шорты, напялила облегающее черное трико и… Стоп! Это же была фигура моего ночного посетителя, который едва не отправил на тот свет нас с Кати. Сделав такое открытие, я покрылась холодным потом, И начала издавать хриплые звуки.
— Ты чего? — удивилась Юлька. — Чего ты каркаешь?
— Это он! — просипела я.
— Кто он? — с интересом спросила Юлька.
Но ответить я ей не успела.
— Внимание, — прошептала Мариша. — Он, кажется, заметил наши следы.
— А разве ты их не замела? — удивилась Юлька. — Ты же влезала в наше укрытие последней.
— Нет, как-то не догадалась, — ответила Мариша.
— А Дашка, кажется, узнала этого человека, — похвасталась за меня Юлька.
— Ну?! — обрадовалась Мариша. — И кто он?
— Мой ночной убийца, — прошептала я едва слышно, но Мариша с Юлькой меня услышали.
И в нашей пещерке воцарилась гробовая тишина.
— Ой, мамочка! — пискнула наконец Юлька. — Он по нашим следам идет сюда. Мариша, давай убираться отсюда. Живей! Мы же тут как мыши в мышеловке.
— Девочки, вы только не пугайтесь, но я, кажется, застряла, — после непродолжительного молчания ответила Мариша.
— Не может быть! — воскликнула я шепотом. — Корова ты жирная! Пошевелись!
— Я и так стараюсь! — пропыхтела Мариша. — Но ничего не получается. Подтолкните меня.
Но подтолкнуть Маришу мы уже не успели. Потому что одно из отверстий, через которые к нам попадал солнечный свет, внезапно потемнело. Словно к нему с другой стороны прислонился кто-то большой. Зато в одно отверстие мы увидели синий глаз, а в другое — конец черного дула какого-то оружия. И глаз, и дуло посмотрели на нас троих по очереди.
— Кто это тут? — довольно весело осведомился мой ночной визитер на немецком.
Язык этот я со школьной скамьи ненавижу лютой ненавистью. Конечно, со школы прошло много времени. И из-за Мариши и другой моей подруги Анны мне часто приходится бывать в Австрии, где я поневоле научилась сносно болтать на немецком.
Но полюбить я его так и не полюбила. И надо отдать немецкому языку должное, он ничего не делает, чтобы как-то исправить существующее положение дел. Вот и теперь выяснилось, что мой пусть и не состоявшийся убийца опять же говорит на этом языке. То есть снова ничего хорошего о немецком я сказать не могла.
— Выходите! — велел нам этот тип.
А так как мы медлили выполнить его приказ, он пошевелил дулом пистолета, обрушив в нашу пещерку небольшую кучку песка, пыли и камешков.
— Мы не можем! — заголосили мы с Юлькой по-немецки. — Наша подруга застряла! Загородила собой вход и застряла.
Немец что-то пробормотал. Что, мы не поняли. Затем он обошел наше убежище, заглянул в него, увидел Маришу, вернее ту часть, которой она застряла, и восхищенно присвистнул.
— Ты не свисти! Ты делай что-нибудь, если хочешь, чтобы мы отсюда выбрались! — сердито посоветовала ему Мариша.
Немец послушно ухватился за Маришину ляжку. Но, должно быть, взялся слишком высоко или вообще причинил Марише какое-то неудобство, потому что раздался обиженный вопль, и немец на некоторое время затих.
— В чем дело? — спросила я.
— Я его лягнула! — пояснила Мариша.
— Зачем?
— А чего он руки распускает? — сердито ответила Мариша.
Как бы там ни было, воспитательная методика Мариши принесла свои плоды. Теперь немец вел себя с ней очень деликатно.
Выше пятки вообще старался Маришу не трогать. Наконец благодаря его стараниям мы выпихнули Маришу из узкого места.
И дальше она уже смогла ползти сама. Выбравшись на полянку, мы с интересом осмотрели нашего немца.
С одной стороны, тот факт, что у него в руках было оружие и что он был без маски, как-то тревожил. А с другой стороны, он нас спас. Если бы не он, то мы неизвестно сколько просидели бы в пещере, замурованные в ней Маришиной задницей.
