Здание всегда казалось мне броским и напыщенным, а не величественным и внушительным. Думаю, это вполне логичное место для скопления политиков и бюрократов.
Но стоя в офисе мэра Смитровича я почувствовала себя как в аквариуме. На стенах висели тарпон, рыба-меч и дорада с разинутыми пастями. Снаружи работала пара мойщиков окон, вглядываясь в нас из-за стекла. Для полного эффекта не хватало только керамической русалки и замка, вокруг которого можно плавать. Мы представились.
— Для меня настоящее удовольствие наконец встретиться с Вами, мистер Монк, — Смитрович вышел из-за стола и пожал руку Монку. — Я Ваш большой поклонник.
Я передала боссу влажную салфетку.
— В самом деле? — спросил Монк, протирая руку.
— Я действительно ценю Ваши неустанные усилия, направленные во благо города.
— Какое облегчение, — обрадовался Монк. — Я уж начал думать, что Вы игнорируете мои письма. Наконец-то пришло время, когда хоть кто-то из властей решил избавить Сан-Франциско от великого позора и выпрямить зигзагообразный участок улицы Ломбард.
— Вы хотите выпрямить Ломбард? — удивился мэр.
— Того, кто утвердил план улицы, нужно избить его же рейсшиной, — распалялся Монк. — Хорошо, что его вовремя остановили, иначе все улицы были бы похожи на Ломбард. Меня удивляет, что никто раньше не потрудился исправить вопиющее недоразумение.
— Сами знаете, мистер Монк, — развел руками Смитрович, — есть масса других актуальных вопросов, требующих нашего пристального внимания.
— Что может быть важнее этого?
— На самом деле, — замялся мэр, — я вас пригласил по другой причине.
— Вы не выпрямите Ломбард?
— Пока нет.
— Знаю, Вы столкнетесь с оппозицией от ненормального меньшинства хиппи и битников. Но я за Вас на все сто процентов!
— Это обнадеживает, поскольку мне реально нужна Ваша поддержка, — улыбнулся Смитрович. — Мне совершенно ясно, что мы оба разделяем глубокую и крепкую любовь к нашему великому городу.
— Он не станет великим, пока в нем находится самая извилистая улица в мире, — возразил Монк. — Какое величие в городе с кривой улицей? Просто подумайте о туристах, которые приедут сюда и увидят это безобразие.
— Миллионы туристов приезжают посмотреть на улицу Ломбард, — заметил Смитрович.
— Чтобы потом высмеивать нас, — не унимался Монк. — Думаете, фраза «тупые америкосы» из-за чего возникла? Из-за улицы Ломбард! Исправьте улицу, и эта фраза больше никогда не прозвучит!
— Сейчас меня больше волнует отсутствие полицейских отчетов о работе. Большинство офицеров и контролирующего персонала не вышли на работу, — сообщил мэр. — Это создает огромную проблему общественной безопасности. У нас нет людей для расследования серьезных уголовных преступлений. Вы знаете, как важны первые сорок восемь часов после преступления. Следы стынут. Необходимо решать эту проблему, особенно с загулом Душителя. Они выбрали абсолютно неподходящее время для забастовочной чуши.
— Вы могли бы отказаться от требований большого понижения зарплаты и отмены льгот полицейским, — встряла я. — Бьюсь об заклад, это вернет офицеров на работу.
— Разумеется, я мог бы дать полицейским то, что они требуют, — процедил мэр, выстрелив в меня сердитым взором, а затем переведя его на Монка, — но тогда где взять деньги на выпрямление улицы Ломбард?
Монк посмотрел на меня. — Это сильный аргумент!
— А вот и нет, — не согласилась я. — При всем уважении, мистер Смитрович, эти люди рискуют жизнями ради нас. И мы обязаны дать им высокую заработную плату, самую доступную медицинскую помощь и комфортную пенсию.
— А что я должен сказать коммунальщикам, школьным учителям и пожарным, не пользующимися такими преимуществами, миссис Тигер? И что объяснить гражданам, нуждающимся в новых школах, а также в чистых, безопасных и очень прямых улицах?
Последнее было сказано явно для Монка, но тот не обратил внимания. Он наклонял голову так и эдак, пытаясь заглянуть за мэра.
Мэр взглянул через плечо, заинтересовавшись, что отвлекает Монка. И увидел только мойщиков стекол, стирающих пенный раствор с окна.
— Вы же пригласили мистера Монка не для того, чтобы поделиться линией партии в переговорах с профсоюзом, — заметила я, — Вам что-то нужно от него.
— Правда, нужно, — кивнул мэр и обратился к Монку. — Мне нужна Ваша помощь в раскрытии городских убийств.
Но Монк полностью увлекся помахиванием мойщикам. Те помахали ему в ответ. Монк снова махнул рукой. Те ответили. Монк опять махнул, а мойщики его проигнорировали.
— Мистер Монк консультирует полицию из-за особых отношений с капитаном Лилландом Стоттлмайером, — раскрыла карты я. — Он не будет работать с другим детективом.
Я взглянула на Монка, ища подтверждения, но он натирал воздух внутренней стороной ладони к себе. Мойщики наконец поняли пантомиму и вторично намылили окно. Монк одобрительно улыбнулся, когда они заработали скребками.
— Я и не хочу, чтобы он работал на других детективов, — твердо отчеканил Смитрович, — я хочу, чтобы те работали на мистера Монка.
— Не понимаю, — растерялась я.
— Я хочу восстановить его в Полицейском Управлении Сан-Франциско, — припечатал мэр, — и назначить капитаном отдела расследования убийств.
— Это шутка? — возмутилась я. — Если да, то очень жестокая.
— Я абсолютно серьезен, — заверил Смитрович.
Монк подошел к окну и постучал в стекло. — Вы пропустили пятно.
Мойщики стекол пожали плечами. Они не слышали. Он изобразил распыление спрея и растирание стекла. Они отрицательно покачали головами.
Я уставилась на мэра. — Теперь я уверена, что это шутка.
— У него лучший рейтинг раскрываемости, чем у всего отдела убийств. С Монком у руля отдел как минимум вдвое повысит раскрываемость, вдвое сократив штат следователей. Я уверен, он готов принять командование.
— Вы говорите об этом человеке? — я указала на Монка. — Взгляните на него.
Монк покивал мойщикам и указал на точку, только что вытертую ими. Но они уже поднимались на платформе на следующий этаж.
— Вернитесь сюда, — крикнул Монк.
Смитрович улыбнулся. — Я вижу человека с невероятным вниманием к деталям и приверженностью к достижению правильного результата.
Монк повернулся ко мне. Я надеялась, он выскажется о возмутительном предложении мэра.
— Мне нужна салфетка, — услышала я.
— Извините нас на минуточку, — бросила я мэру, подошла к боссу и вручила салфетку. — Вы слышали, что он сказал?
Монк разорвал пакет, достал салфетку и начал очищать ею стекло.
— Что Вы делаете?
Монк посмотрел на салфетку и покачал головой. — Я глупец, пятно было внутри.
Он повернулся к мэру и поднял салфетку. — Проблема решена, можете расслабиться.
— Вы готовы приступить к работе? — спросил мэр.
— К какой работе? — не понял Монк.
— Работе капитана отдела расследования убийств, — ответил мэр.
Монк изумленно посмотрел на салфетку, а потом на меня. — Только это и нужно было сделать? Все годы я работал не покладая рук, надеясь вернуться, а требовалась такая малость?!
— Мистер Монк, — тихонько прошептала я, чтобы мэр не расслышал, — он хочет воспользоваться Вами. Он использует Вас как уловку для срыва забастовки. Вас заклеймят штрейкбрехером.
Монк вздрогнул от отвращения. — Штрейкбрехером? Звучит противно.
— Так и есть, — кивнула я. — Вас толкают сбрасывать часть давления на город и подрывать усилия офицеров, пытающихся получить выгодный контракт.
— Но он предлагает мне мой значок, — расстроился он.
— Он предлагает Вам работу капитана Стоттлмайера! — разозлилась я.
Монк протянул мне грязную салфетку и повернулся лицом к мэру. — Я хочу эту работу, но не за счет капитана.
— Вы бы просто выполняли его обязанности, пока ситуация не разрешится. Командовали бы несколькими другими восстановленными детективами, которые по разным причинам покинули департамент, — как по телевизору разглагольствовал Смитрович. — Но если Вы будете хорошо выполнять свою работу, а я знаю, именно так и произойдет, это временное назначение станет постоянным, с переводом Вас в другое подразделение. Знаю, Вы поддерживаете капитана Стоттлмайера, но подумайте о не раскрытых преступлениях, совершаемых сейчас. Вы же хотите, чтобы убийцам не сошли с рук их преступления?
Монк посмотрел на меня. — Как я могу сказать «нет»?
— Повторяйте за мной, — отозвалась я. — Нет.
Он задумался на мгновение и повернулся к мэру. — Я согласен.
4. Мистер Монк принимает командование
Прежде чем мы покинули офис, мэр Смитрович вручил Монку его значок, а мне папку с персональными досье на детективов, которых боссу предстояло возглавить. Ко всем ним я относилась с подозрением. Если власти выкинули их, значит, они могли быть коррумпированными или некомпетентными, алкоголиками или наркоманами. А то и выжившими из ума. Или еще что похуже.
