«Кто ж их любит-то», — согласно кивнул Леня.
— И деловых женщин, озабоченных только собственным карьерным ростом, я тоже не люблю, — доверчиво улыбнулся Зозулин, — возле них не согреешься, как говаривала моя бабушка…
«Уж без бабушкиного воспитания здесь точно не обошлось», — подумал Леня.
— И уводить жен или любовниц у приятелей и коллег по работе я тоже не хочу, как-то это… нечистоплотно, что ли…
«И тут он прав… — подумал Леня, — на редкость положительный мужчина…»
— Короче, мы с Наденькой были знакомы два месяца, и я понял, что эта женщина создана для меня, что если я позволю ей уйти, то никогда себе этого не прощу!
— А она собиралась? — серьезно спросил Леня. — Она что — собиралась вас бросить?
— Что вы! У нас были прекрасные отношения, Наденька была сама нежность! И вот вчера я пригласил ее в ресторан «Бунин», чтобы сделать предложение.
Зозулин залпом выпил свою воду, махнул рукой и рассказал Лене Маркизу все, что случилось накануне в ресторане.
— Очень интересно! — Леня махнул рукой официантке, чтобы принесла кофе. — И вы категорически утверждаете, что никогда в жизни не видели эту женщину, которая устроила скандал?
— Как на духу! — Сергей Михайлович прижал руки к сердцу. — Меня подставили! Только не могу понять зачем…
— Чтобы расстроить ваш брак с вашей Наденькой, — ответил Леня, — самый простой способ подгадить человеку.
— Но никто не знал, что я собираюсь сделать ей предложение! — вскричал Сергей. — Я и сам решился на это только после обеда! И никому не говорил!
— Бывшая жена? — деловито поинтересовался Леня.
— Не тот случай, — вздохнул Зозулин, — мы расстались много лет назад, она давно живет в Штатах, замужем там, трое детей, довольна жизнью, в России не была лет десять…
— Любовницы?
— Постоянной у меня не было, со всеми девушками я расставался по-хорошему, они не имели претензий…
— Хм… так что вы хотите от меня? — Леня принял от официантки чашечку кофе.
— Наденька очень обиделась… Она никогда не попадала в такую ситуацию, это был для нее шок! Эта мегера осыпала ее такими оскорблениями… Наденька просто не вынесла такого… Я бросился за ней, хотел успокоить, поговорить… но не успел ее догнать. Потом я поехал ее искать. Дома ее не было…
— Вы жили вместе?
— Н-нет, она очень стеснялась, говорила, что в ее семье такое немыслимо…
— А вы знакомы с ее семьей?
— Понимаете, она из провинции. Это-то меня и привлекло, потому что только там сохранились еще какие-то подлинные чувства и такие замечательные женские качества, как верность, нежность, преданность, покорность…
— Не уверен, что вы правы, однако мое мнение к делу не относится, — заметил Маркиз. — Итак, она постоянно у вас не жила, но все же приходила довольно часто и оставалась ночевать?
— Да, конечно… И еще она снимала квартиру в спальном районе, на проспекте Кибернетиков. Я бросился туда, и представьте себе мое горе, когда в квартире я застал только хозяйку — жуткую бабу. Она говорила со мной очень грубо, сказала, что Надя уехала, что она не желает больше со мной иметь никаких дел, что я разбил ее сердце и растоптал ее чувства и что она написала мне последнее прощальное письмо, хотя хозяйка просила ее этого не делать — нечего, мол, этого кобеля, то есть меня, баловать, мужики по-хорошему не понимают… Я едва не убил эту фурию! Я оттолкнул ее и бросился в квартиру, думая, что Надя прячется в комнате. Но там никого не было, и вещей ее тоже. Она пропала!
В этом месте рассказа Леня поднял брови, но ничего не сказал.
— Дрожащими руками я развернул письмо… я не могу вам его показать, но, поверьте, оно написано женщиной, которой нанесли едва ли не смертельную рану!
— Ну уж, — усомнился Леня, — что такого случилось?
— Вы не знаете Наденьку! — вскричал Зозулин. — Она так ранима… И самое главное — она мне больше не верит! А я не могу без нее жить! Я должен, слышите, должен на ней жениться!
— Да я-то разве против! — удивился Леня. — Но что конкретно вы хотите от меня?
— Я хочу, чтобы вы отыскали ту злодейку, ту гадину, что явилась в ресторан и испортила мне все! Сломала мою жизнь! Я хочу выяснить, за что она меня так ненавидит или кто ее нанял! Сегодня я уезжаю в Нижний Залом…
— Куда? — поразился Леня.
— Это Наденькина родина. Очень красивый старинный город. Она мне рассказывала — город утопает в зелени, у них много церквей, монастырь очень красиво расположен на берегу речки Заломки, вечерами такой колокольный звон стоит…
— Вы думаете, что она поехала домой? Она же вам написала, чтобы вы ее не искали… И кстати, а что ваша невеста делала тут, в нашем городе? Где она работала?
— Она… она собирала материал для кандидатской диссертации. Что-то о древнем зодчестве…
Маркиз второй раз поднял брови, но снова ничего не сказал.
— Она говорила, что все беды и неприятности забывает, когда сядет на берегу речки и смотрит с обрыва на тот берег. А там поле и белая церковь стоит на горке… Так возьметесь вы мне помочь? Я привезу Наденьку и хочу, чтобы она сама услышала все из уст той ненормальной! Вы должны ее найти!
— Хорошо, — неожиданно для себя согласился Леня, — я попробую. Хотя… если ваша невеста так легко решилась на разрыв с вами, может быть, не стоит ее возвращать? Может быть, она вовсе не так сильно вас любит? Не буду, не буду… — он замахал руками, видя, что Зозулин вскочил с места и грозно засверкал глазами, — разумеется, вы ничьих советов не послушаете…
Договорились встретиться через два дня.
«Какая романтическая история! — думал Леня. — Лолке рассказать, ей понравится…»
* * *
Ресторан «Бунин» только что открылся, и большинство столиков было еще свободно. Леня огляделся и уверенно направился к столику возле окна — тому самому, который в памятный вечер занимал Сергей Зозулин со своей голубоглазой подругой.
Он уютно устроился в плетеном кресле и огляделся по сторонам.
Леня ждал вдохновения.
Обычно, направляясь в незнакомые места, Леня не делал домашних заготовок, а полагался на вдохновение и действовал под влиянием настроения. Здесь, в ресторане «Бунин», как уже говорилось, обстановка напоминала загородную дачу начала двадцатого века. Разумеется, Леня мог помнить такие дачи исключительно по художественным фильмам и экранизациям русской классики. Соответственно, у него возникло кинонастроение. Он прикрыл правый глаз ладонью, прищурился и задумчиво проговорил:
— Контражур! Надо будет добавить света… или, наоборот, убавить. Получится готичненько…
— Что, извините? — переспросила его миловидная круглолицая официантка, бесшумно возникшая рядом с его столиком.
— Я говорю, что нужно будет добавить света… — протянул Маркиз и пристально посмотрел на официантку.
— Я могу попросить Павла Васильевича, чтобы он включил люстру… — немного растерянно отозвалась девушка. — Но вообще мы специально создаем приглушенное освещение… для более интимной, доверительной обстановки…
— Да нет, вы меня не поняли. Сейчас мне здесь очень нравится, вполне интимненько, но вот если снимать здесь кино, то со светом что-то придется делать…
— Кино?! — переспросила официантка, и ее глаза восторженно заблестели. Слова «кино», «съемки», «третий дубль» звучали для нее райской музыкой. — Кино? — повторила она мечтательно. — Вы работаете в кино?
— Разумеется, — Леня привстал, — Леонид Марков. Вы, конечно, видели картину «Смерть по доверенности»? Это моя работа…
— Нет… — стыдливо призналась официантка. — Но я непременно посмотрю… А вы режиссер?
— Почти… — Леня скромно потупился. — Вообще-то от меня зависит больше, чем от режиссера. Я занимаюсь кастингом…
— Чем? — переспросила официантка.
Она была девушка скромная, несовременная, воспитанная бабушкой-учительницей, и в большинстве иностранных слов ей слышалось что-то неприличное.
— Подбором актеров. Кстати, вы не хотели бы сниматься в кино? У вас такое замечательное лицо! И это платье! Оно вам так идет! Его просто необходимо снимать!
— Что вы! — Официантка попятилась, ее лицо порозовело. — Я девушка порядочная… я не готова сниматься в эротических сценах!
— Что вы! — Леня галантно поклонился. — Я никогда не предложил бы вам ничего такого!
— Но вы сказали… снимать платье…
— Совсем не в том смысле! Вас нужно снимать в исторических мелодрамах! У вас такой типаж!
— Да, пара лишних килограммов у меня есть, но если надо, я похудею… — Девушка порозовела еще больше, приближаясь цветом к малиновой настойке на соседнем столе, и добавила, доверительно понизив голос: — Вообще кино — это моя заветная мечта… — Тут же она спохватилась и положила перед Маркизом меню: — Вы будете обедать или только слегка перекусите?
