– Итак, – я снова напомнила о главном, – Ты сидел в засаде.
– И тут эта мерзавка с косичками, – на этот раз Жорик уже улыбался, – Снова все испортила. Она завопила «Шухер!» и сорвала мне всю операцию.
– Да, – гордо улыбнулась я, – Похоже, я действительно попила у тебя крови. Но знал бы ты, как я боялась тебя… Точнее не тебя, а Некту… В общем, мы квиты.
– А вас я выследил довольно легко. На этот раз у меня было необходимое количество людей. Я ведь заранее предвидел возможность вашего бегства. Погоню мы не устраивали, нет. Просто расставили часовых с рациями на всех ближайших перекрестках.
– Сколько ж у тебя было людей? – изумилась я.
– Не очень и много, – пожал плечами Жорик, – Как только вы выехали на главную улицу, я пристроился в хвост. Заметить слежку в такой толпе практически невозможно. А потом я нашел выкинутый Робиным чемодан. Мой чемодан. В первую минуту я подумал, что брежу. Потом осознал, чем чревато твоё близкое знакомство с Робиным. Тебя ведь вполне могли взять в заложницы! Я места себе не находил… Ну не имел я теперь права потерять этого гадкого Робина из виду. Если ты у него в руках, операция из обычных рабочих интересов переходила в личные. Увы, вы как сквозь землю провалились. Я понимал, что любящий комфорт Робин вряд ли станет идти пешком. Ловить проезжающих мимо частников Вадик тоже не стал бы. Опрос таксистов, работающих на ближайшей к месту вашего исчезновения стоянке, дал нужные результаты.
– Но ведь ты тогда должен был попасть в деревню, к дальнему переезду? Как ты нашел этот дом?
– Вот это как раз оказалось проще простого. Я поймал тамошнего местного алкоголика, и тот клятвенно уверил, что не бывает у них в селе посторонних. Вот в соседнем селе, там да, какие-то городские ошиваются. У них там дома в аренду сдаются. Для летнего отдыха горожан. Так я узнал село. А дом, понятное дело, по ангару вычислил. Как увидел его – сразу понял. Вот оно, то, что Робину было необходимо, чтобы машины прятать. Входная дверь здесь оказалась открыта. А тут я уже услышал твои крики.
– Видишь! – гордо сообщила я Шурику, – А ты говорил: «Не кричи, бесполезно». Никогда нельзя складывать руки.
– Но и в беспорядке разбрасываться ими, как ты, тоже не слишком полезное занятие, – возразил Шурик, – Надо знать, зачем кричать…
Я не дослушала его, столкнувшись с очередной страшной мыслью.
– Я вот что думаю, – проговорила я, сама удивившись трагичности своего тона, – А ведь это я во всем виновата! Обратите внимание, из шести самых активных участников событий, четверо –близкие мне люди. Два бывших мужа и сосед – Дети Деточкина, а ты Жорик – тот самый Некто из моих кошмаров… Это не может быть случайным совпадением. Видимо, что-то я такое сделала в этой жизни, раз меня наказали подобной ситуацией.
– При чем здесь ты вообще? – попытался остановить очередной приступ моего вселенского комплекса вины Георгий.
– Как при чем? С Артемом Шурик через кого познакомился? Через меня. А с Вадимом? Стали бы они – Шурик с Робиным – друзьями, не окажись у них такого количества общих интересов? А эти интересы у них откуда? От меня. Это я Шурику книжки всякие подсовывала. Те, что мне раньше подсовывал Вадим.
– Слушай, – Шурик вдруг оживился, – Я знаю, что нужно с тобой сделать. Тесное общение с психологом, все-таки, оказало на меня воздействие. Будем лечить твои комплексы.
– Что? – не поняла я.
– Представь немедленно, что весь этот сюжет ты просто прочла в книжке. Сидишь сейчас, читаешь, скептически ухмыляешься. Представила?
– Ну?
– Что ты чувствуешь?
– А что нужно?
– Тьфу! Ты совершенно не умеешь участвовать в психологических махинациях. Поставь свое подсознание перед фактом, что в случившейся истории оно никак не участвовало. Поставила? Согласись, что ему стало ужасно обидно? Грустно, когда что-то интересное происходит помимо тебя?
Каким-то непонятным образом Шурик в точности угадал мою реакцию.
– Так вот, – с интонацией победителя заявил новоявленный экспериментатор, – Это доказывает следующее. Твоему подсознанию жутко хочется участвовать во всех происходящих вокруг ситуациях. Оно обожает приключения до такой степени, что готово любые факты трактовать в свою пользу. А самый легкий способ убедить себя в причастности к тем или иным событиям, это всплеснуть руками и впасть в истерику, под кодовым названием: «Ах, это я во всем виновата!»
– Землю, случайно, не ты создавала? – в тон Шурику поинтересовался Георгий.
Я промолчала, обидевшись.
– Ну что ты надулась? – всплеснул руками Шурик, – Кэт, ты должна чувствовать блаженное чувство успокоения оттого, что переживания по поводу твоей вины во всех человеческих бедах безосновательны.
– Вместо этого я чувствую стыд и вину за невоспитанность моего любопытного подсознания. Вы, психологи, вечно одну проблему вылечиваете, но массу других при этом создаете.
Впрочем, нельзя было не признать, что с комплексом вины за поступки всех близких я, благодаря Шуркиному вмешательству, распрощалась навсегда.
«Ни за что больше не стану никого спасать!» – ехидно глядя на Шурика, сообщила я сама себе, – «Раз сами виноваты, сами пусть и выкручиваются.»
– Эх, приятно, все-таки, когда умные люди умными словами об умных вещах рассуждают, – Жорик подложил руки под голову и растянулся на Робиновской кровати, словно у себя дома, – Только мне кажется, что крайне глупо со стороны этих умных людей делать это в пять часов утра, тогда когда дел неоконченных еще масса, а спать уже жутко хочется. Может, поработаем все-таки?
– Нам всем просто повезло, – уничтожая следы своего проживания в комнате, сообщил Шурик, – К любым другим людям, ведущим себя подобным образом, удача ни за что не повернулась бы лицом. Хорошо, что все хорошо кончается… Лично я отныне обещаю быть законопослушным гражданином. Никаких больше сделок с совестью… Никаких сомнительных приключений…
– Это ты говоришь? – с сомнением поинтересовалась я.
– Ну должен же я каким-то образом настроить гражданина бывшего опера на желание не выдать меня властям, – улыбнулся Шурик и мы все дружно засмеялись.
– Только с одним условием, – посерьезнел Жорик, – Ты должен будешь искупить свою вину тяжелыми отработками.
– Я так понимаю, отработки будут похожи на педагогическую практику? – моментально понял Георгия Шурик.
– Да. Мне кажется, узнав, что Робин обманывал их и держал тебя под замком, ребята крепко задумаются… Не станут больше ввязываться непонятно во что…Ну не сдавать же их в милицию, честное слово?
– В конце концов, – решила высказаться я, – Своё дело мы сделали. Шурик на свободе. Машина твоего клиента не тронута. Остальные машины, пусть и несколько видоизмененные, мы вернем хозяевам. Наша совесть чиста.
– В общем да, – серьезно кивнул Жорик, соглашаясь.
– А с теми, кто должен был потом эти машины покупать, пусть милиция разбирается. Должна ж она хоть чем-то заниматься, – добавил Шурик.
– Сомневаюсь, – скептически скривился Георгий, – Думаю, людям, которые не боятся почти в открытую приобретать краденное, милиция не страшна. Всё у них давно оговорено.
На несколько мгновений все мы замолчали. Лично я подумала, что, возможно, в террористических идеях Робина и была капля здравого смысла. Наличие в нашем обществе тех, у «кого всё давно оговорено» вызывали у меня самые что ни на есть воинственные настроения.
– Впрочем, давайте бороться с теми проблемами, которые нас всерьез задевают, – быстро нашелся Шурик, – В отличие от Робина, я не желаю переделывать и спасать весь мир. Мне и без того есть за кого переживать.
В результате было решено подстроить ситуацию таким образом, будто все сообщники Робина вместе с ним сбежали за границу, сменив предварительно документы, что делало их совершенно неуловимыми.
* * *
На следующий день мы с Жориком чинно восседали за уютным столиком в кафе и праздновали первое громкое дело нашего агентства. Полученные от Виктории и поп-звезды гонорары позволили нам слегка шикануть. А местные газеты, с обычно нехарактерной для них быстротой подхватившие новость о том, что частный детектив умудрился вернуть горожанам угнанные Детьми Деточкина автомобили, подбросили отличный повод.
– Я вот думаю, – все никак не могла прийти в себя после шквала событий я, – Насколько проще и безболезненней проходило бы всё это дело, если бы мы изначально были откровенны друг с другом.
– Насколько? – демонические глаза Георгия издевательски посмеивались.
– На очень много! – авторитетно заявила я, – Давай пообещаем впредь не лукавить перед друг дружкой. Никогда-никогда. Я обещаю. А ты?
Произнося последние слова, я незаметно скрестила пальцы за спиной. Главное, пусть Жорик пообещает. Мне до смерти надоели все эти умалчивания с его стороны, создающие страшную путаницу в жизни в целом и в наших отношениях в частности. Конечно, хотелось бы быть сейчас полностью честной. Но, увы, существовали в моей жизни вещи, рассказать о которых Георгию было бы немыслимо. К примеру, он никогда не простил бы мне, узнав, что я, хоть и косвенно, помогала Робину сбежать.
