Галкин опускается перед Рыжим на колени. Вот он, этот момент, ради которого всё это!
– Ну что ты, рыжий мой волшебник! Вот это игра! Игра котобога! Ты превзошёл самого себя! Ушибся? Наверное, больно?
Больно? Рыжик улыбается. Хоровод смеющегося мира веселит его. Так всегда в жизни. Больно будет потом, а сейчас смешно. И потому, что потом обязательно будет больно, сейчас нужно впитать каждую секунду радости.
Лицо Галкина приближается, заслоняя вертящееся смешное небо. Он целует Рыжика старческими губами, подхватывает под живот и несет в каюту. Его руки подрагивают, а от сухой кожи пахнет старостью. Рыжик не против, Рыжик доволен.
– Я дам тебе валерьяночки. Потерпи, мой котобог!
Палуба резко уходит вниз, «двуногие» уже не смотрят на них.
«Что наша жизнь? Полевая мышь, на миг мелькнувшая и пропавшая в ворохе сухой листвы. Валерьяночка? – Рыжик блаженно закатывает глаза и продолжает размышлять. – Это зелье поможет, утешит. Но от чего? Рыжик, Рыжик, сумасшедший кот сумасшедшего «двуногого»! Раз за разом задаешься этим вопросом и понимаешь, что жизнь и есть зелье».
Рыжик свешивается через руку Галкина и корчит рожи окружающим. Мимо проплывает палуба, тощий «двуногий», ещё более тощий, чем Галкин, смотрит на них, как на придурков.
«А я и есть придурок! – лениво размышляет Рыжик и раздувает щёки, дразня жирного кота, сидящего возле тощего «двуногого». Воздушный поцелуй летит в сторону прекрасной эгейской кошки. Она презрительно морщится и отворачивается. – Ну и пусть. Лучше быть придурком у света, чем мудрецом у тьмы. Мадам, вы прекрасны, и, к вашему несчастью, нам по пути! Плавание обещает быть забавным. Рыжик, жирный и красотка! Весёлая компания! Стоп! А это что?»
Рыжик поднимает голову и замечает ещё четырёх котов. Это ещё кто? Коты наблюдают с разных точек палубы, и шерсть сама по себе приподнимается.
Но Галкин уносит его в каюту, бормочет про насмешливого бога смеха Мома, которого за его саркастические шоу даже изгнали с Олимпа, наливает валерьяночку и всё танцует, танцует…
Глава шестая,
в которой выясняется один странный факт
Ричи основательно уселся и задумчиво почесал за ухом. Он был всю жизнь честен с самим собой. Да, родословную вёл не от эрмитажных котов. И в семье не было расфуфыренных театральных любимчиков. Но всё же к искусству он тянулся. Конечно, от виктюков-шмиктюков зевал во всю ивановскую. Любил что попроще – произведения типа «Кот на воеводстве» или «Троица из Простоквашино». От сцены, виденной в детском театре – «ловись, рыбка, мала и велика», Ричи буквально катался по полу. Лиса вела себя, разумеется, стервозно. Но какая же бездна обаяния, влюбиться можно с первого взгляда! Короче говоря, он был любителем народных сказок и нисколько не страдал от заносчивости. Однако идиотская клоунада старого «двуногого» его порядком шокировала.
«Вот ведь подлец какой, – подумал Ричи, выкусывая между пальцами. – ещё и кота втянул в это позорище!» Впрочем, возмущение немного побурлило и улеглось. Котектив всегда отличался справедливостью. Рыжего мохнатого жирдяя никто не принуждал. Он добровольно валял дурака.
«Эти балбесы себя воображают великими артистами. А люди на самом-то деле хохотали от радости. Вот, нашёлся кто-то глупее, чем они сами! – пришёл к окончательному выводу Ричи. – Жажда славы ослепляет… Где-то я это слышал? Так подходит к случаю!»
Кот ещё немного поломал голову, пытаясь вспомнить. В памяти всплыл давний вечер, когда его «двуногий» и «двуногая» Маси обжимались на диване и смотрели заумный спектакль. Ричи тогда фыркнул и ушёл спать, но фразу запомнил. «Там тоже кривлялись в смешной одежде, но смысла было побольше», – подвёл он итог под выступлением самозваных артистов.
За спиной раздался звук знакомых шагов. Ричи обернулся – да, это шёл его «двуногий». «Ого! – удивился кот. – А мы снова форсим и пижоним!»
Писатель нарядился в одежду из прошлой жизни, о которой Ричи уже почти позабыл. Две недостаточно мохнатых – как и у всех «двуногих» – конечности торчали из белых шорт. Ступни прятались в замшевых мокасинах. Кот любил время от времени подремать на этой обуви. Его слегка расстроило посягательство на то, что он уже считал своей безраздельной собственностью. Но мимолётное недовольство испарилось, когда Ричи перевёл взгляд выше. «Двуногий» нацепил белую льняную рубаху – подарок той самки, что жила тогда в его жилище. Это было уже тревожным признаком! Так, на запястье небрежно болтаются часы. Ричи помнил, что это искусная подделка китайских ширпотребщиков. Настоящие такие стоят сто тысяч евро, говаривал «двуногий», а эти – всего-то тыщонку рублей. Но их не различит даже опытный часовщик, пока не снимет заднюю крышку. «Ага, это он во все тяжкие пустился, значит!» – пришёл к выводу кот. Лёгкая небритость, в волосах благородная проседь, скучающий взгляд. Был бы «двуногий» четырёхлапым, можно было бы сказать – под породистого «косит». А так он, стало быть, изображал миллиардера, вышедшего к ребяткам попроще. Ох, неспроста он хвост распушил и спину выгнул! Кошачья интуиция никогда не подводит…
И точно! Прогуливается такой, словно никого вокруг не замечает, а сам нацелился на ту «двуногую». С неё и так все самцы взглядов не сводят – кто украдкой посматривает, а кто внаглую пялится. Тёмной масти, поджарая. Была бы кошкой – отличная вышла бы охотница-мышеловка! «Двуногого», с одной стороны, понять-то можно. А с другой… Наелся ведь уже этой гирлянды дважды! Чуть ноги не протянул – так ему плохо было. И ничему так и не научился. Вот, уже начал разговор! Ленивые вкрадчивые интонации. Негромкий бархатный голос, идущий из самой груди. Как будто не беседует, а мурлыкает. Умеет зубы заговаривать, ничего не скажешь. Но зря родной «двуногий» охотником себя воображает, в данном конкретном случае дичь – именно он.
А черноволосая «двуногая» игнорирует попытки обольщения. Держит дистанцию, но не отталкивает. Заманивает! А «двуногий»… Дрянь дело! Похоже, он уже начал заводиться. Теперь будет тратить на охоту за неприступной самкой всё своё время, душевные силы и ресурсы. Сигналов о приближающейся опасности Ричи уже разглядел целую прорву. Пора предпринимать самые решительные меры! Иначе потом писателя будет уже не спасти – с головой окунётся в романтику.
Котектив целеустремлённо направился к «двуногому», заранее мысленно попросив у него прощения. «Ты должен понять – не шалости ради я совершаю это! – попытался телепатировать Ричи. – Я выполняю свой долг. Как кот. Как мужчина. Как друг!» Однако «двуногий» был настолько увлечён разговором, что даже ухом не повёл. Ричи тяжело вздохнул и наотмашь ударил передней лапой по открытой коже чуть выше мокасин.
«Двуногий» аж подскочил, зашипел, как заправский котяра, и метнул в Ричи испепеляющий взгляд. «Хочешь драться – дерись. А я сражаюсь за правое дело!» – послал ему кот спокойный ответный сигнал. Зато брюнетка откровенно развлекалась. Всю её неприступность как ветром сдуло. Глаза её искрились искренним восторгом, и она в голос хохотала, в упор рассматривая драчунов. С кислым выражением лица «двуногий» сказал, что вынужден удалиться, мол, не обработанные вовремя царапины при такой влажности обязательно воспалятся, и направился в каюту, горделиво задрав нос. Ричи с облегчением перевёл дух.
Где-то сбоку мелькнула быстрая тень. К «двуногой» красотке элегантно неслась её тонкая хвостатая подружка – красавица-эгейка. Дальнейшее произошло очень быстро. Кошка метнула мимолётный презрительный взгляд на котектива. Не успел тот даже огорчиться, как «двуногая» вдруг высоко подпрыгнула на месте, а потом взмахнула всеми своими голокожими конечностями – как птица! Как балерина! В тот же самый момент эгейка оттолкнулась от палубы и взлетела. Её прыжок был очень длинным и высоким. А ещё она умудрилась сделать идеальное сальто. В тот самый миг, когда «двуногая» приземлилась, у неё на руках оказалась изящная кошечка. «Ба!» – только и успел подумать Ричи и от удивления шмякнулся на свой мохнатый зад.
Вдруг тишина взорвалась криками восторга. Вся палуба бешено аплодировала внезапному и крайне впечатляющему трюку. И сквозь рёв «двуногих» до слуха обалдевшего Ричи донеслись неожиданные звуки. Громкий мяв нескольких глоток нельзя было перепутать ни с чем. «Что за ерунда? Откуда на корабле взяться другим котам?» – удивился он и взглянул наверх. На крыше одной из надстроек расположилась мохнатая четвёрка. Восемь зелёных и янтарных глаз смотрели прямо на него. Всем своим видом коты демонстрировали своё превосходство. «Ничего не понимаю! Их не было среди пассажиров. Откуда они взялись посреди этой солёной воды?» – замер в недоумении Ричи. Слишком много неожиданностей. Слишком много вопросов!
Глава седьмая,
где мы знакомимся с настоящими морскими котиками
Из динамиков, развешенных по внутренним помещениям корабля, внезапно раздался лёгкий треск и что-то, напоминающее урчание. «Двуногие» всегда принимали подобные звуки за помехи, но морские котики знали, что слышат сигнал «малый сбор», поданный вахтенным котофицером, и поспешили на развод в первый трюм, самую тёмную и укромную часть корабля.
