углу. Влада попыталась закричать, но лишь замычала.
Итак, попробуем оценить ситуацию. Напавший на нее Паша Белов уволок ее в самую дальнюю комнату будущего ультрасовременного оперблока, надежно связал и лишил возможности кричать. Зачем? Ответ напрашивался сам собой и давал некоторую отсрочку как от возможных мук, так и от смерти.
В разгар дня Белов ничего не может с ней сделать. Они на первом этаже крупной больницы, недалеко люди, а значит, ни пытать Владу, чтобы выяснить судьбу карточки с банковским кодом, ни вытащить ее отсюда, чтобы перевезти в более тихое место, у него не получится. Мерзавцу нужно дождаться ночи. До этого времени Владимир Радецкий точно ее хватится, хотя бы потому, что начнет удивляться, что Влада не приходит за своей собакой. Когда он поймет, что она пропала? Скорее всего, освободившись от всех своих совещаний, то есть в районе обеда. И что будет дальше?
Голова работала так усиленно, что Владе казалось, что она слышит, как в ней что-то щелкает. Как поведет себя Радецкий, обнаруживший, что Владислава Громова исчезла? Скорее всего, подумает, что она решила не отвлекать его от дел, а вызвала такси и отправилась забирать машину и заниматься своими ежедневными делами. По крайней мере, она сама подумала бы именно так.
В этом была логика – не путаться под ногами, а жить своей жизнью, чтобы к концу дня приехать за псом уже на автомобиле, не объясняясь с таксистами, встречающими собаку в салоне с кислой миной. При таком раскладе Радецкий не хватится ее раньше пяти, а то и шести часов вечера. Пока хватится, пока начнет звонить, пока поймет, что она не отвечает не потому, что занята, а из-за того, что с ней что-то случилось, пока кинется искать, пока догадается сообщить следователю, закончится рабочий день, а это значит, что Белов сможет приступить к реализации своего плана.
На этом месте своих рассуждений Влада немного скисла и тут же рассердилась сама на себя. Нельзя сдаваться, никак нельзя. Она никогда так не поступала, а значит, и сейчас не сдастся тоже. В замке повернулся ключ, и в комнату вошел Белов, тщательно запирая за собой дверь. Влада снова замычала.
– Зря стараетесь, – равнодушно сообщил ей Паша. – Вас никто не услышит – комната на отшибе. Даже если вас и будут искать, то я просто скажу, что вы с утра заходили и ушли. Хотя кому вы нужны.
Он не знал про то, что Влада ночевала у Владимира Радецкого. Не знал и не мог знать, вот только давало это дополнительные козыри или выбивало последние? Если бы она вчера не оставила машину у ресторана, то сейчас ее BMW, точно такой же, как у главврача, стоял бы на служебной парковке, а значит, ее бы начали искать именно в больнице. Интересно, Паша уже подумал про ее машину или нет?
– Я ходил на парковку, хотел отогнать подальше вашу машину, чтобы никто здесь не задавал ненужных вопросов, – сказал он, словно прочитав ее мысли, – однако машины нет. Вы что, не за рулем сегодня приехали, Владислава Игоревна?
Влада снова замычала, давая понять, что не может ответить. Он засмеялся.
– Не-ет, я не такой дурак. Я не открою вам рот, чтобы вы смогли заорать. Если я буду задавать вопросы, то вы будете просто кивать или качать головой. Итак, начнем. Вы приехали сюда на машине, Владислава Игоревна?
Влада кивнула, потому что это действительно было так. Она приехала на машине, просто не на своей.
– Не ври, сука, – обманчиво ласково сказал Белов, подошел ближе и, размахнувшись, ударил Владу по щеке. Голова ее дернулась так, что стало больно шее. – Твоей машины здесь нет, и, хотя с тебя бы сталось прилететь на метле, это все-таки не так. После того как я по ошибке вместо тебя вырубил твою домработницу, ты не смогла сесть за руль. Ты не такая уж железная, как хочешь показать. Ты обычная хнычущая баба, которая всю ночь тряслась в страхе, что я вернусь, и рыдала.
Вообще-то почти всю ночь Влада занималась любовью с самым лучшим человеком на свете.
– Ладно, неважно, машины нет, а значит, никому не придет в голову тебя тут искать. Я сейчас тебя запру и уйду имитировать бурную деятельность. Я же хороший работник, ты же знаешь. Когда выяснится, что ты пропала, я, разумеется, очень встревожусь. Никто из тех, кто будет тебя искать, не сможет дозвониться. Я звук выключил, а телефон оставил на подоконнике в операционном зале. Ты его там забыла. А ключи от этой комнаты, наоборот, унесла с собой. Растя-апа. Не скучай, вернусь, когда все разойдутся, у меня к тебе много вопросов, хотя главный только один – где карточка. Ты пока смирись с мыслью, что тебе придется ее отдать, чтобы умереть легко и без лишних мучений. Я умею пытать, ты уж мне поверь как говорится, есть опыт.
Что значит есть опыт? Получается, что именно Белов двадцать лет назад напал на Нежинских и довел бизнесмена до инфаркта? Но какое отношение он имел ко всей этой истории? Откуда знал про деньги? Впрочем, сейчас это было совсем неважно, спастись бы.
Проскрежетала запираемая снаружи дверь, и Влада снова осталась одна. Впереди у нее было несколько часов, которые нужно было потратить с толком, чтобы придумать, как спастись. Вот только мысли, которые лезли в голову, были совсем о другом. Несмотря на опасность, а может быть, благодаря ей Влада в мельчайших деталях и подробностях вспоминала прошедшую ночь.
То, что случилось между ней и Радецким, было прекрасно и волшебно. Пожалуй, это лучшее, что происходило с ней в жизни. И если уж ей суждено сегодня умереть, то как же здорово, что она успела испытать это волшебство. И то, что ее выставили в отдельную спальню, казалось сейчас совсем неважным. Это же понятно, что в их возрасте труднее идти на сближение, сложнее пускать на свою территорию, все яростнее желание отстаивать свои личные границы. Покушаться на них Влада не собиралась, но он же этого не знал.
Она была уверена, что смогла бы все объяснить. Не словами, нет, они в таких случаях бессильны, а тактичностью, умением приближаться лишь на разрешенное расстояние и останавливаться по первому движению бровей, по легкой морщинке на начинающей хмуриться переносице самого лучшего мужчины
