Агенты ФБР держались вежливо, но твердо и не вышли из себя даже тогда, когда Дилбек обозвал их молодыми нацистами в коричневых рубашках.
– Это ваша, сэр? – Один из агентов нашел ковбойскую шляпу и водрузил ее на голову Дилбеку.
– Вы надели задом наперед, – проворчал конгрессмен.
– Да нет, выглядит нормально, – возразил агент. – Кого вы изображали – Джорджа Стрейта? Или Дуайта Йоукэма?
– Никого! – рявкнул Дилбек. – Бога ради!
Люди из ФБР перевязали его кровоточащую рану, дали четыре таблетки аспирина, чтобы унять боль, и заперли в одном из «фордов». Глядя в окошко, Дилбек чувствовал, что потихоньку сходит с ума. Там, снаружи, собралась странная компания: те агенты Федерального бюро, которые взяли его, и еще другие, которых он раньше не видел, его шофер Пьер, темноволосая женщина, маленькая девочка в пижамке, восседающая на плечах огромного, абсолютно лысого кроманьонца. В какой-то момент к стеклу приблизилось еще одно лицо – смуглое, с грубоватыми чертами, явно принадлежащее кубинцу; незнакомец усмехнулся, выпуская сквозь крупные белые зубы струйки голубоватого дыма.
«Это какой-то проклятый замкнутый круг, – подумал конгрессмен. – Телефон! Как ему нужен телефон, чтобы немедленно позвонить Молди! Вот уж кто сразу разберется во всей этой заварухе».
* * *
– Вот уж не ожидал встретить тебя здесь, – сказал Эл Гарсиа, целуя жену.
– Они приехали за Анджи, – объяснила Донна. – Не могла же я отпустить ее одну! Что тут происходит, Эл?
Гарсиа знал, что его жена наверняка позвонила куда следует, чтобы удостовериться, что это действительно агенты ФБР. Вот уж, наверное, они разозлились! Он спросил Донну об Энди и Линн.
– Они у твоей матери, – ответила та, – и не пытайся перевести разговор на другую тему. Скажи мне, что тут происходит.
– Полный хаос – больше ничего сказать не могу. – Гарсиа познакомил жену с Шэдом, который галопом носился вдоль рядов тростниковых стеблей с хохочущей Анджелой на плечах.
– А где мама? – спросила девочка.
– Она скоро придет сюда, – ответил Гарсиа, надеясь, что сказал правду. Фэбээровцы, как обычно, не говорили ничего. Они воззрились на его сержантский значок точно так же, как на простреленный «каприс»: с минимумом любопытства и нулевой симпатией.
Шэд обратил внимание на их неприязненное отношение к представителю полиции.
– Какого черта она вызвала их? – спросил он, понизив голос. – Что – они могут что-то, чего не можешь ты?
– Все дело в юрисдикции, – так же тихо ответил Гарсиа. Он не чувствовал себя слишком обиженным: вызвав фэбээровцев, Эрин избавила его от громадного количества бумажной работы.
Шэд спустил Анджи на землю, чтобы она могла взять своих кукол. А сам подошел к одному из серых «фордов» и вгляделся в видневшееся в окошке лицо: старое, потрепанное, увенчанное ковбойской шляпой, надетой задом наперед. Дэвид Дилбек выглядел взволнованным и обеспокоенным, как бродячий пес, которого поймали и засадили в клетку.
– Извращенец, – процедил Шэд. Он помнил рожу этого сукина сына еще с того вечера в «И хочется, и можется».
– Побольше уважения, друг мой! – Это сказал Гарсиа, который незаметно подошел и теперь стоял рядом. – Этот тип – ни больше, ни меньше как член конгресса Соединенных Штатов!
– Ни хрена себе, – отозвался Шэд. Пожалуй, настала пора и ему поучаствовать в голосовании.
* * *
Они стояли вместе среди зарослей тростника. Агент Клири набросил на Эрин свой пиджак. Он испытывал тревогу и некоторую неловкость – оттого что видел Эрин в таком виде.
– Где Анджи? – спросила она. – Ты ее не привез?
Клири кивнул и протер запотевшие стекла очков.
– Я не уверен в мотивах. Я не уверен, что тут на самом деле происходит.
– Похищение, умыкание – назови как хочешь. – И Эрин вкратце рассказала ему о событиях этого вечера. У нее было искушение выложить ему все, что она знала о конгрессмене, начиная с вечера в «И хочется, и можется», однако она решила, что это ни к чему. Клири был человеком линейного мышления, не склонным к мечтательству и придумыванию хитроумных планов. С ним следовало говорить конкретным языком, перечисляя имевшие место действия и доказательства, могущие подтвердить наличие состава преступления.
– Значит, ты танцовщица, – сухо сказал он, выслушав Эрин.
– Была – до сегодняшнего дня. Услуги адвоката стоят кучу денег, Том. Я ведь говорила тебе, Дэррелл просто взял меня за горло. Кстати, он должен быть где-то здесь. – Она махнула рукой в сторону тростниковых зарослей и закончила с горькой иронией: – Мой драгоценный бывший супруг.
При упоминании имени Дэррелла Гранта лицо Тома Клири омрачилось. Эрин знала, что ему стыдно и неловко: ведь он не помог ей, когда она поздно вечером пришла к нему домой с просьбой посодействовать в решении ее проблемы. Но правила есть правила. И вот теперь Эрин и Клири стояли здесь, посреди плантации сахарного тростника.
– Похоже, тебе здорово досталось за это время, – проговорил он.
Его работавший, как компьютер, мозг перемалывал полученную информацию, ища, в чем заключается нанесенный ущерб. Усилием воли Клири отогнал от себя навязчивое видение – его аккуратная, благонадежная бывшая секретарша танцует голой на столе – и достал записную книжку. Посылались вопросы: «Мистер Дилбек увез тебя силой?» – «Нет». «Он набросился на тебя?» – «Да». «Он пытался овладеть тобой?» – «Да, что-то в этом роде». «У него было оружие?» – «Да». «Он угрожал тебе?» – «Да, совершенно определенно». – «Он раздевался перед тобой?» – «Пытался».
Агент Клири записывал и одновременно размышлял вслух:
– Я все-таки не слишком уверен, что это дело находится в нашей компетенции... Он же не вывез тебя за пределы штата, так что чисто технически это не имеет к нам отношения... А с другой стороны, он воспользовался оружием: это открывает кое-какие возможности.
Эрин нетерпеливым движением выхватила у него ручку.
– Том, этот человек – конгрессмен. Это совершенно однозначно находится в вашей компетенции.
– Да, – ответил Клири. Тут уж возразить было нечего.
– Ты что-то бледный сегодня, – заметила Эрин. – Хотя, может быть, это от лунного света.
Однако его бледность была естественного происхождения. Агента Клири мутило при одной мысли о том, что ему предстоит: ежедневные встречи с представителями правосудия, не слишком деликатное давление по поводу подробностей расследования, настырное внимание средств массовой информации... Это было ужаснейшим из кошмаров любого агента: дело, связанное с сексом, в котором замешан известный политический деятель. Клири предвидел, что гора бумаг по этому делу вознесется выше памятника Вашингтону и что оно может явиться поворотной точкой его совсем не плохо начавшейся карьеры.
– Если ты рассчитываешь на выдвижение официального обвинения с нашей стороны, – сурово сказал он Эрин, – мне нужны все подробности.
Она со смехом коснулась его плеча.
– Том, я вовсе не рассчитываю на выдвижение обвинения с вашей стороны.
– А что же тогда? – В его голосе прозвучало раздражение. – Это ведь не шутка, Эрин. Речь идет о члене палаты представителей.
– О мерзком старом подонке, который пытался трахнуть меня.
Когда Клири закрыл записную книжку, Эрин вернула ему ручку.
– Он просто больной, – сказала она.
– Ты хочешь, чтобы твое имя появилось во всех газетах?
– Да не особенно, – пожала плечами Эрин. – Во всяком случае, не раньше, чем будет пересмотрено дело об опеке над Анджелой.
– Тогда мы просто здорово влипли.
– Ты все время мыслишь, как фэбээровец, Том. А попробуй-ка подумать просто как человек, который хочет сделать хорошее дело. Тебе не нужно арестовывать этого кретина. Вправь ему мозги – да и хватит.
Они поговорили еще несколько минут, затем пошли обратно, к машинам.
– У меня еще целая куча вопросов, – пожаловался Клири.
– Там должен быть один человек, с которым тебе следовало бы поговорить. Он детектив. – Взяв за руку агента Клири, Эрин вела его между рядами тростника. – Анджи сильно выросла, правда?
– Она просто красавица, – отозвался Клири. – И у нее такие же чудесные зеленые глаза, как и у мамы. – Чуть помолчав, он спросил тихо: – Этот ублюдок ничего с тобой не сделал?
– Нет, Том. Со мной все в порядке.
* * *
Все это выглядело как облава на подпольных торговцев наркотиками: яркие снопы света от фар и ручных фонарей, вооруженные люди, неразборчивое бормотание полицейских раций. Клири сделал все, что мог. Эрин была тронута и выразила ему свою благодарность. Других агентов она, кажется, не знала, однако поблагодарила каждого в отдельности, не забыв никого. Они держались безукоризненно вежливо, стараясь не слишком пялить глаза, когда слишком широкий для Эрин пиджак Клири открывал взору что-нибудь интимное.
