Виктор поджал губы.
— Послушай, Эмма, если ты таким образом хочешь мне отомстить…
— Папа, а куда мы едем? — спросила Тейлор.
Она стояла в дверях, сжимая под мышкой Дору, тряпичную куклу. За девочкой волочилось линялое розовое одеяло — она не расставалась с ним с тех пор, как научилась ходить. Глаза сверкали сквозь завесу кудрей, густых и темных, как у Виктора. Дочка взяла с собой самое необходимое и была готова немедленно пуститься в дорогу.
— В кроватку, милая. Сейчас мы едем в кроватку. — Виктор подхватил ребенка в охапку вместе с Дорой и одеялом и понес в детскую.
Эмма осталась одна в пустой кухне. Она сосредоточилась на вине, на его густом красном цвете в хрустальном бокале, насыщенном вкусе, гладкости ножки бокала. Она старалась не думать о чувстве опустошенности, не слушать бормотание Виктора, который читал Тейлор сказку на ночь, не вспоминать виноватого выражения его глаз.
Завтра.
Она держалась за мысль о завтрашнем дне с такой силой, будто пыталась зажать кровоточащую рану.
Сегодня она просто постарается выжить.
Девять лет прошло, а все еще больно.
Тейлор они рассказали только через неделю, вернувшись из последнего семейного отпуска. Разумеется, Виктор забрал собак, а Тейлор осталась с матерью. Просто замечательный вышел обмен. Эмма покачала головой и поехала в сторону дома. Через пару минут она передумала и, развернувшись на стоянке возле больницы, отправилась в «Яблоко».
ПАУК
Темнеет.
Вот он, вышел.
Я тенью следую за ним.
Направляется к стоянке. Ну и славно.
Чем дальше, тем лучше.
Я приближаюсь. Правая рука в кармане, ласкает рукоять ножа.
Нравится мне этот нож. И я ему нравлюсь.
Он уже у машины. Делаю шаг, чтобы схватить его.
Резкий свет. Машина. Останавливается рядом.
Открывается окошко.
Женщина.
Темноволосая, в белой куртке. Под ней — медицинская униформа. Она улыбается.
— Эмма! — восклицает он.
Женщина грозно смотрит на меня.
Один шаг, и я растворяюсь в темноте.
Ухожу.
Но я еще вернусь.
ГЛАВА 11
Компания еще не разошлась. Слегка выпив, все смеялись и болтали друг с другом в отдельном зале бара.
Амбер, чей синий свитер выгодно оттенял золотистый загар, что-то шептал на ушко Кайле. Джуди, все еще в униформе, смеялась над чем-то вместе с Джорджем, оливковая кожа которого делала его похожим на сатира. Келли болтала с Норой, новенькой младшей медсестрой, казавшейся немного не на месте по другую сторону от Дика.
Их приветственные возгласы согрели сердце Эммы. Хорошо было чувствовать, что где-то тебя ждут. Это были ее близкие — ближе, чем семья. С ними она чувствовала себя уютно.
Сэл сдвинулся, уступая ей место. Она села между ним и Келли.
— Рад, что ты смогла приехать, — сказал Дик, щедрой рукой наливая в бокал вино. — За хороших друзей!
Эмма подняла бокал и сделала глоток. Вино было хорошее, сухое, грубоватое, чуть терпкое, как свойственно кьянти. Она поблагодарила за теплый прием, но не могла не отметить, что Дик даже не спросил, будет ли она пить.
Мистер Мачо все решил за нее.
— Как я рада вас видеть, доктор Стил! — прощебетала Кайла, казавшаяся еще милее обычного с раскрасневшимися от вина щечками и блестящими глазами.
— И я рада тебя видеть, Кайла.
Эмма ценила беззаботную улыбку и общительность девушки ничуть не меньше, чем ее способности. Кайла была администратором неотложки, и через нее шла связь с другими отделениями. Ее улыбка могла уладить любую проблему, даже если приходилось иметь дело с ворчливыми хирургами или взбешенными родными пациентов. Эта девочка — просто золото.
Вот бы слухи о ней и Курте оказались просто слухами. Она заслуживает лучшего.
Дик долил бокал Кайлы, хотя в этом и не было нужды.
— Вино неплохое, но все же не такое хорошее, как мое. Я не рассказывал о своем винограднике в Лангедоке? Превосходный терруар. [6] Мы делаем отличное сухое красное.
— В самом деле? У вас есть винодельня? Во Франции?
— Небольшая. Всего на тысячу бутылок в год.
— А кто за ней приглядывает? — спросила Эмма.
— Старик-француз, у которого я ее купил. У него умерла жена, и пришлось продать виноградник. Я предложил ему остаться там жить в обмен на управление предприятием и скромный гонорар. Одна из лучших сделок в моей жизни. — Дик сделал еще глоток вина и положил руку на спинку стула Кайлы. — Жаль, не получается проводить там больше времени из-за работы и яхты.
— У вас и яхта есть? — спросила Кайла.
— Купил себе «Сан-Одиссей сорок девять». Пока она стоит в гавани в мексиканском Масатлане на ремонте. Как-нибудь свожу вас на прогулку. К июню яхта должна быть готова.
— Вы сами на ней ходите? А куда?
— Подумываю о переходах через Атлантику. Собираюсь открыть свое дело: тематический отпуск под парусом. Найму шеф-повара, чтобы давал кулинарные мастер-классы, или инструктора по йоге — устрою круиз с медитациями и занятиями йогой. Что-нибудь в таком духе.
Кайла смотрела на него, открыв рот.
Келли ткнула Эмму локтем и закатила глаза:
— Сейчас он начнет рассказывать, как спас жизнь далай-ламе… — прошептала она достаточно громко, чтобы Дик ее услышал.
Эмма поперхнулась.
— И как вы умудряетесь все это совмещать с работой?
— Делегирую полномочия. Нахожу людей, которые делают все за меня. Через пару недель лечу в Мексику, чтобы проверить, как идут дела на яхте. Хочешь поехать со мной? — обратился он к Кайле.
Та улыбнулась.
Эмма надеялась, что она не воспринимает предложение всерьез. Больно уж бегающий взгляд был у Дика. Неудивительно, что Кен подумывал избавиться от него: «С ним слишком много проблем. Ни одной юбки не пропускает». Эмма пыталась отговорить заведующего, но Кен был неумолим: «Да, я знаю, он хороший врач — пока не спит с кем-нибудь из медсестер. Я его два раза предупреждал. Хватит. Еще один случай — и он вылетит!»
В разговор вмешалась Келли:
— Она слишком умна, чтобы верить такому ловеласу. А где вы живете?
— У меня есть зимний домик в Колорадо, недалеко от Аспена. Люблю кататься на лыжах.
— Я тоже люблю лыжи, — сказала Нора.
Дик отпил вина.
— А летом?
— А… Ну это когда как. Обычно где-нибудь поближе к работе.
— И давно вы служите врачом на замену? — спросила Кайла.
— Почти семь лет.
— Наверное, тяжело так жить: без дома, куда можно приехать на ночь, без кухни, без домашних животных, — пробормотала Нора.
Амбер пожал плечами:
— Мне хорошо платят. И есть возможность встречаться с новыми людьми, — он обернулся к Кайле и поднял бокал: — Не красивыми девушками вроде тебя!
Нора вскочила так резко, что опрокинула стул.
— Ладно, всем пока! Мне пора.
Как внезапно. Неужели она тоже была в списке побед Дика, а теперь расстроена, что он флиртует с другой?
— Надеюсь, она не обиделась, — пробормотала Кайла.
Разговор продолжился, но уже без прежней непринужденности.
Эмма обернулась к Сэлу, молча потягивающему пиво:
— Есть новости?
— Не особо. — Он чуть понизил голос: — Тот парень, которого ты на днях откачивала и в которого влили столько налоксона…
— Что с ним?
— Я проверил историю болезни. Пузырек с лекарствами принадлежал его подружке. За прошлый месяц ей выписали четыре рецепта на опиаты.
— Фентанил среди них был?
— Нет. И это самое интересное. Что бы ни находилось в том пузырьке, в рецепте значилось другое. Возможно, они купили какую-нибудь дрянь на улице.
Эмма кивнула и обернулась к Дику:
— Вы по-прежнему уверены, что у пациента, которого вы реанимировали на прошлой неделе, не было передоза?
— У которого из них? Время такое, что, куда ни повернись, приходится кого-то реанимировать. Бог его знает, что они там себе колют.
