– Нам про это известно, – прервала меня Дикон. – Безобидные ребятишки, которые пришли развлечься. Мы хотим поговорить про вас, мистер Макэвой. Вы утверждаете, что молодая красивая девушка испытывала к вам сексуальное влечение?
Я слышал эту фразу лет пять назад, но сейчас ее почти никто не употребляет.
– Сексуальное влечение, детектив?
– Хотела с вами трахаться, так лучше?
От «развлечься» к «трахаться» за пару секунд. Выходит, мы уже опустились до этого уровня. Я рассчитывал еще на несколько минут культурного разговора, но тут уж как получится. Ничего личного, однако у меня возникло ощущение, что если б не Дикон, то это было бы возможно.
– Ладно, я понял, детектив. Я знаю, что ей… было двадцать восемь, а мне…
– Сколько? Семьдесят?
Ей не удалось вывести меня из себя.
– Мне сорок два. И поверьте, я считал, что мне очень повезло с Конни.
Дикон решила развить эту тему.
– Знаете, что я думаю? Вы были помешаны на мисс Делайн. Без ума от нее. А она от раза к разу вам отказывала. Отвратительно, верно? Вы – старик в дурацкой шапке. В конце концов вы так разозлись, что застрелили ее. Почему бы вам не подписать признание? И мы могли бы уже закрыть это дело.
Я не видел себя, но готов побиться об заклад, что моя челюсть упрямо выдвинулась вперед.
– Все не так просто, Дикон. Вам придется еще немного поработать над этим делом.
– Да ладно, Дэнни, кончай. Я устала, к тому же у вас тут поганый кофе.
– Что? Вы рассчитываете, что я не выдержу ваших наскоков и выдам признание? – Я повернулся к Горан. – Она всегда такая ленивая?
Мне следовало придержать язык, но Дикон требовалось немного поработать над своими методами. Я хотел, чтобы они раскрыли это убийство, а детектив метала копья в океан, надеясь что-нибудь поймать.
Горан прикрыла лицо папкой, и я решил, что она улыбается.
– Ну, вы же знаете молодежь, мистер Макэвой. Им нужно всё и сразу.
Неожиданно Дикон тоже улыбнулась, и я понял, что ее выступление в стиле «слон в посудной лавке» – это самый древний трюк на земле.
– У вас отлично получается изображать плохого полицейского, – сказал я ей. – Но время уходит, а я Конни не убивал.
Дикон щелчком открыла свой рабочий ноутбук.
– Правда? Про вас тут много интересного написано, мистер Дэниел Макэвой. Вы только посмотрите, в конце отмечена ваша беседа с агентом ФБР.
Я еле сдержал стон. В Интернете новости распространяются невероятно быстро. В прошлом году какой-то болван из отдела учета армейских кадров отправил по электронной почте мое личное дело в ФБР. Меня даже к суду ни разу не привлекали, но он решил иначе.
– Мне прекрасно известно, что имеется в моем личном деле, и если вы посмотрите в конец страницы, то увидите, что меня перепутали с другим человеком. Они даже извинились передо мной.
Дикон проигнорировала меня и с интересом продолжила читать документ, как будто не знала, что там написано.
– Старшина роты Дэниел Макэвой. Действительная военная служба в Ливане. – Она произнесла слово «Ливан» с таким восторгом, будто речь шла о Диснейленде. – Исключительно опасный индивидуум. Прошел подготовку по тактике ближнего боя. Мастерски владеет холодным оружием.
– Терпеть не могу базуки, – признался я.
К счастью, в моем личном деле ничего не говорилось про то, что я еще и снайпер. Этому я научился самостоятельно.
– Да уж, вы многим занимались на своем веку, Дэниел.
– Но я не убийца.
– Значит, не убийца, – фыркнула она, имитируя мой акцент. – Это вы так говорите. А вы вообще кто такой, Дэниел? Албанец?
– Я ирландец и американец. Моя мать жила на Манхэттене. Информация у вас на экране.
Она взглянула на экран.
– Ваша мама переехала в Ирландию из Нью-Йорка? Вам не кажется, что это довольно глупый поступок?
Когда она заговорила про мою мать, у меня возникло ощущение, будто мы с ней оказались в школьном дворе. Но я понимал, что это такая тактика, при помощи которой можно вывести из себя не слишком уравновешенного человека. Я неохотно признал, что детектив Дикон отлично умеет ворошить дерьмо.
– Думаю, вы хотели сказать, странный.
Разговаривая с Дикон, я наблюдал за Горан. Старший офицер внимательно слушала, позволив ей вести свою линию. Видимо, они так работали. Мать и сорвиголова-дочь. Я прекрасно понимал, как это могло действовать на того, кто виновен в преступлении. И я вовсе не строю из себя невинную овечку, просто я не убивал Конни.
Больше всего на свете мне хотелось прекратить заниматься ерундой, играть в дурацкие игры и поговорить с детективами серьезно.
– Послушайте, – сказал я, подняв руки ладонями вверх, что означало «поверьте мне». – Мне нравилась Конни, может быть, я даже немножко ее любил. Давайте пропустим болтание из стороны в сторону и посмотрим, смогу ли я действительно вам помочь? Вы же понимаете, что я не ваш человек. Когда-то я был профессионалом. Неужели вы всерьез думаете, что я мог застрелить Конни и оставить ее в десяти ярдах от того места, где я сижу и пью кофе? Это же глупо.
Горан медленно кивнула, признавая мою правоту.
Дикон тоже мне поверила, но продолжала играть свою роль, на случай, если я притворяюсь лучше, чем она.
– Откуда нам знать, что творится у вас в голове, Дэниел? Может, вам показалось мало убийств в армии. Возможно, вы хотите, чтобы мы вас поймали?
Склонив голову набок, я смотрел на Горан.
– Хорошо, я понимаю, что вы делаете. У вас ничего нет, поэтому вы трясете дерево.
Дикон закрыла ноутбук.
– Трясем дерево? Это можно расценивать как расистское заявление, мистер Макэвой?
Я постарался не обращать внимания на ее нападки.
– Спросите меня о чем-нибудь действительно важном, – сказал я детективу Горан. – Время уходит. Вполне возможно, что настоящий убийца уже находится по другую сторону моста Джорджа Вашингтона.
Она еще не была готова поделиться со мной своими мыслями и прикрыла папку рукой.
– Это похоже на случайное преступление, мистер Макэвой. Он оказался в нужном месте, а она – нет. Какой-то наркоман решил ограбить ее и отнять сумочку.
Довольно слабая теория. В Ирландии мы сказали бы, что она похлопала меня по попке и закрыла за мной дверь.
– Вы в Клойстерсе, детектив. У нас тут наркоманов не слишком много. Наше заведение – самое непотребное в городе, но я даже иглы не видел вот уже пару лет. К тому же, много вы видели наркоманов, которые могут выстрелить и попасть точно в середину лба?
Горан мгновенно вскинула голову.
– Вы видели рану, мистер Макэвой? Когда?
«Да уж, промашечка вышла, – подумал я. – Может быть, пора начать говорить медленнее».
– Я посчитал, что обязан посмотреть, что произошло. А еще хотел убедиться, что там Конни.
– Что-нибудь трогали?
– Ничего.
Горан долго смотрела на меня, пытаясь определить по глазам, вру я или нет, но ничего такого не заметила или же заметила и решила подождать, пока я выдам себя сам.
– Пойдите погуляйте, только не уходите далеко. Я вам позвоню.
У меня буквально опустились руки.
– И вы не спросите меня о чем-нибудь полезном?
– А вы знаете что-то полезное?
Не говоря больше ни слова, я вышел из кабинета.
Я ходил на сеансы к Саймону Мориарти целых полгода, пока наконец не пришли бумаги о моем увольнении со службы по состоянию здоровья после второй командировки. Дважды в неделю я садился в автобус, отправлявшийся в Долки,[24] где у доктора была практика, и размахивал у него под носом чашкой кофе, пока он не скатывался с кровати.
– Ладно тебе, сержант, – сказал он мне как-то раз с ухмылкой, означавшей, что ему известно про наш мир гораздо больше, чем мне. – Давай усложни мне задачу. Все это совсем просто, прямо как в учебнике.
Я лежал на темно-красном кожаном диване, чувствуя себя примерно как кот в собачьей будке. Обычно место на диване занимал Саймон, но это был мой последний визит, и он решил меня повоспитывать.
– Значит, я для вас открытая книга, так?
– Оконное стекло, сержант. Абсолютно прозрачное.
– Тогда откройте мне тайну, док. В чем моя проблема?
Саймон закурил сигару.
– У ирландцев и евреев дело обычно в матери; причина твоих проблем – дорогой папочка.
Я резко сел и серьезно на него посмотрел.
– Вы хотите сказать, что наличие жестокого отца ведет к проблемам в будущем? Да вы гений.
– Великолепно, сержант. Ты прячешься за юмором. Хорошая тактика. И как, помогает?
Саймон бывал настоящей занозой в заднице, но, как правило, попадал прямо в точку.
Я снова лег.
– Не очень. Послушайте, док, у всех есть проблемы, просто нужно учиться с ними жить и стараться сохранять спокойствие.
Мориарти стряхнул пепел с футболки с группой «Рэмоунз».[25]
– Мы с тобой как раз и пытаемся в этом убедиться, Дэниел. Ты можешь сохранять спокойствие? Мы не имеем права выпустить в большой город прошедшего соответствующую подготовку убийцу, если он не в состоянии держать свои таланты при себе.
