Тем летом Аарон часто посылал членов коммуны портить лесопилки, когда все их работники уезжали в горы. Потом ему было видение, что мы должны забивать в деревья гвозди, чтобы бензопилы слетали, натыкаясь на них. Ива запротестовала — она боялась, что кто-то может тяжело пострадать. Джозеф пришел в ярость:
— Свет накажет нас, если мы не будем его слушаться!
Аарон схватил его, и Джозеф забился у него в руках, словно разъяренный бык. Аарон что-то прошептал ему. Джозеф впивался взглядом в каждого из нас, и все поочередно опускали глаза. Единственной, кто выдержала его взгляд, была Ива, и мне захотелось крикнуть, что она все портит, что будет только хуже, — но я замерла от страха.
— Мы должны уничтожить всех, кто вредит земле, — дрожа от злобы, проговорил Джозеф. — Или случится что-то ужасное. Я чувствую.
Он схватился за голову.
Все принялись перешептываться.
— Тише, Джозеф, — вмешался Аарон. — Послушаем остальных.
Джозеф тяжело дышал и переводил взгляд с одного на другого.
— Как пожелаешь, — сказал он наконец пугающе спокойным голосом.
Аарон повернулся к нам.
— Вы согласны с Ивой?
Все насторожились. Я в ужасе ждала их ответа. Что произойдет, если они согласятся с ней? Раньше никто и никогда не противоречил Аарону. Что, если он ее выгонит? Я перестала дышать.
Кто-то в толпе кивнул, потом еще, и еще… Все были согласны.
— Тогда я буду медитировать и найду другой способ, — с улыбкой сказал Аарон и двинулся к своей хижине — руки его были сцеплены в замок, голова опущена.
Мы в смятении смотрели ему вслед. Хотя Аарон вроде бы проявил понимание, всем было страшно — не расстроился ли он, а меня вдобавок напугало его нарочитое спокойствие. Кто-нибудь, наверное, бросился бы за ним вслед, но тут Ива с улыбкой объявила:
— Пойдемте купаться, пока не расплавились от жары!
Все со смехом бросились к реке, испытывая облегчение оттого, что кто-то подсказал им, как реагировать. Робби и Ива шли позади всех и о чем-то беседовали. Я пошла медленнее, надеясь подслушать их разговор, но ничего не разобрала. Один раз Робби взглянул на меня с непонятным выражением на лице.
У реки все побросали одежду и бросились в воду. Большинство купались голышом, но некоторые мужчины остались в джинсовых шортах, а некоторые женщины носили бикини. Койот, отец Левия, переплыл на другую сторону реки и карабкался вверх по отвесному камню. Кто-то поддразнивал его, требуя спрыгнуть. Безрассудство Койота полностью соответствовало его имени — он нырял в реку с самых высоких обрывов. Он уговаривал Левия прыгать с ним, но тщетно — тот нырял только с невысоких камней и не реагировал, когда отец называл его трусом, хотя я замечала, что его задевают эти слова. Робби нырял с высоких камней, но когда на реку приходил Левий, всегда держался рядом с ним.
Я плохо плавала, и в тот день плескалась у берега вместе с остальными детьми. Ноги стыли в ледяной воде. Робби загорал на другом берегу — он по-собачьи потряс мокрой головой и забрызгал Иву, которая сидела рядом с женщинами, среди которых была и наша мать. В ответ Ива брызнула на него водой. Капли сверкали на солнце.
Койот забрался на обрыв, на краю которого росло старое кривое дерево, и завыл. Мы рассмеялись, но притихли, когда он полез на дерево. Левий принялся карабкаться к отцу.
Койот пробрался чуть дальше и оказался прямо над рекой. На мгновение он потерял равновесие, и все ахнули.
— Койот, спускайся! — позвала его жена, Хайди.
Он ухмыльнулся, убедился, что мы по-прежнему на него смотрим, и пролез еще немного вперед.
Робби напряженно смотрел на него, прикрыв рукой глаза. Когда Левий подобрался к отцу ближе, то случайно зацепил маленький камешек — тот весело запрыгал по склону и плюхнулся в воду. Койот, привлеченный звуком, повернулся в его сторону. Раздался громкий треск, и дерево начало отделяться от обрыва.
Хайди вскрикнула, а Левий завизжал: «Папа!»
Койот рухнул в воду, дерево упало на него сверху. Левий начал спускаться вниз, остальные во главе с Робби уже плыли к тому месту, где скрылся под водой Койот. Робби нырнул, потом высунулся из воды, жестами позвал на помощь, и Левий нырнул рядом с ним. Их не было так долго, что я расплакалась. Наконец Робби вынырнул, прижимая к себе Койота, вслед за ним из воды показался Левий. Они поплыли к берегу, толкая Койота перед собой, и вытащили его на камни. Хайди кричала, а Робби и Ива трудились над Койотом: Ива делала искусственное дыхание, Робби ритмично нажимал ему на грудь. Вдруг Ива остановилась и сказала что-то моему брату.
Я по-прежнему стояла в воде и дрожала. Голова Койота упала набок, руки не шевелились, рот был открыт. Из раны на лбу текла кровь. К нам уже бежали Аарон и Джозеф, привлеченные криками. Аарон попытался найти пульс у Койота, приложил ухо к его груди, потом взглянул на нас.
— Он мертв.
Аарон и Робби подняли Койота, отнесли его в лагерь и положили на стол. Мы собрались вокруг — испуганные, притихшие. Некоторые плакали, Хайди стонала. Вода сочилась из мокрых шорт Койота и собиралась лужицами. Я впервые видела мертвого человека.
Стоя во главе стола, Аарон жестом велел нам подойти. В глазах его стояли слезы, на лице была написана скорбь.
— Мы потеряли члена семьи, и я знаю, как вы опечалены. Мне тоже грустно, я любил Койота. Но уверяю вас: он попал в лучший мир.
Он взглянул на Левия — тот глядел на тело отца, и струйки воды с мокрых волос стекали у него по лицу, смешиваясь со слезами. Аарон взял его за плечо.
— Койот никуда не ушел. Его энергия здесь, с нами. — Он оглядел нас. — Но это относится и к негативной энергии, из-за которой все произошло.
Все зашептались, не понимая, к чему Аарон клонит.
— Одна из нас выступила против моего видения, и мы были наказаны!
Теперь все поняли. Сердитые взгляды обратились на Иву, и она шагнула назад — на ее лице впервые был написан страх.
Несколько мгновений Аарон смотрел на нее, потом отвернулся.
— Мы должны сделать выводы из случившегося, иначе не сможем подняться на следующий духовный уровень и присоединиться к нашему брату. Койот сделал нам великий дар. Мы не должны горевать. Мы должны благодарить его!
Все радостно зашумели. Мы стали свидетелями смерти, но вера Аарона в бессмертие души Койота дала нам надежду — и мы ухватились за нее. Никому не хотелось признавать, что мы больше не увидим Койота.
— Теперь вернемся к работе, — продолжал Аарон, — а потом будем медитировать. Возможно, кому-то из вас удастся связаться с Койотом. — Он повернулся к Иве: — После медитации мы поговорим о твоем духовном пути.
Ива кивнула. Вид у нее был встревоженный.
Приехали полицейские, взяли у нас показания и забрали тело Койота. Пару часов спустя у Хайди случился выкидыш. Остаток дня в лагере царило смятение — все разговаривали исключительно шепотом, переживали из-за грядущего сатсанга и шарахались от Ивы. Все боялись разделить участь Хайди и Койота.
Аарон увел Иву к себе в хижину для сеанса медитации. Когда они вышли, он объявил, что Ива приняла его видения. Та подтвердила эти слова, но выглядела очень напряженной.
На следующий день я заметила, как Ива нахмурилась во время наших воскресных духовных занятий, — Аарон как раз говорил, что мы как члены семьи должны разделить друг с другом все наше имущество. Многие сразу же пошли в палатки, принесли свои вещи и принялись обмениваться ими с окружающими, благодаря друг друга улыбками и объятьями. После обеда Аарон послал некоторых из нас прогуляться и подумать, но Иве было велено остаться в лагере и медитировать. Джозеф пошел с нами, а Аарон сказал, что останется и займется животными.
Шагая вслед за всеми по дороге, я обернулась и увидела, что Ива и Робби разговаривают о чем-то на опушке. Вдруг Робби повернулся и зашагал по дороге, которая вела прочь от лагеря. Я заметила какое-то движение рядом с амбаром и увидела, что Аарон наблюдает за ними. Ива пошла к реке, Аарон двинулся следом за ней. Мне хотелось вернуться в лагерь и узнать, чем все закончится, но когда я посмотрела на взрослых, то увидела, что меня зовет мать.
Мы разделились на маленькие группы, а кто-то пошел медитировать в одиночку. Джозеф ушел в глубину леса. Одному из нас всегда полагалось оставаться в лагере, чтобы в нужный момент прозвонить в гонг, сообщая, что время прогулки истекло. Аарон сказал, что сегодня он ударит в гонг сам. Он долго не звал нас в лагерь, и, когда мы вернулись, уже темнело. Все решили искупаться. Я заметила, что Ива и Робби куда-то пропали, но Аарон присоединился к нам на берегу. После того как детей отправили спать, я долго сидела и ждала Робби. Я пыталась разобрать, о чем говорят у огня, и слышала Аарона, иногда свою мать или других взрослых, но Робби среди них не было.
За завтраком я с радостью увидела Робби и бросилась к нему, но тут же поняла, что что-то не так, и остановилась, как будто с размаху ударившись о невидимую стену. Робби был бледен, а его взлохмаченные волосы почему-то оказались мокрыми. Глаза у него были красные и воспаленные. Кроме того, он странно держал руки, словно они болели. Кожа на костяшках была ободрана. «Где же он был всю ночь?» — размышляла я, после чего подумала, что надо попросить у Ивы какую-нибудь мазь. Но ее нигде не было видно.
