Он подошел к окну и выглянул на дорогу. Пыль и пустыня. Обернулся и посмотрел на Аву почти удивленно. Как она притащила его сюда? И зачем? Подумала, что сможет спрятать его?
Продолжая пристально смотреть на девушку, Адам провел рукой по повязке и ощутил боль. Еще больнее ему было из-за того, что он непроизвольно заглянул в сон Авы. Сначала ей снился сад: цветущий и благоухающий, полный яблонь, груш и винограда. Ава спорила со своей матерью о том, какое варенье варить. Обе были рыжие, зеленоглазые, потные и уставшие. Ава смахнула тыльной стороной ладони пот со лба и сказала:
− Ну мам!
Однако мамы уже не было, а Ава будто бы и забыла о том, с кем говорила секунду назад. Ава все еще была в саду. Все еще обмахивала разгоряченную кожу ладонями. Ее дыхание по-прежнему было учащенным, а рубашка прилипла к спине. И в этом сне был Адам.
Адам нахмурился, глядя на себя со стороны. Разве он выглядит таким… смазливым? Его двойник во сне Авы Шелтон был в черной рубашке. Вот только в отличие от Адама, который обычно застегивал все пуговицы, Адам во сне расстегнул три.
Понятно. Очередные фантазии влюбленной девушки.
Адам отвернулся, но от навязчивого сновидения отделаться не мог – видения проникали в мозг.
Адам во сне отстраняется от дерева и избавляется от рубашки. Ава замирает, с прижатыми к груди руками. Ее рот приоткрыт от изумления, а зеленые глаза точно блюдца уставились на то, как Адам расстегнул ремень на штанах. Затем остановился в нескольких сантиметрах от Авы, изнывающей от жары и желания, предложил ей самой раздеть его. И он подмигнул.
Ну что за мерзость?
Брови Адама сошлись на переносице, и он вновь посмотрел на Аву, а она уже смотрела на него. Похоже, ей было неуютно в одиночестве в постели. Ее кожа покрылась мурашками, тоненькое одеяло опутало грудь. Она приняла вертикальное положение и рыжие локоны точно языки пламени метнулись по плечам на спину.
− Ты пришел в себя? – сонным голосом спросила она. Адам сжал зубы, но тут же расслабился. Он не имеет права злиться, она поступила также, как любой другой человек. Нет, не любой. Только хороший человек.
Адам снова выглянул в окно, отметил остановку на противоположной стороне дороги чуть в стороне, и вновь обернулся, спокойно спрашивая:
− Зачем ты это сделала?
Конечно, она не знает, на что обрекла его своим спасением. И не узнает.
− Знаешь, что?! – рявкнула она и Адам опешил. Ему-то казалось, что она сонная, уставшая и, в общем, спокойная. Но это же Ава – девушка-вихрь, которая напала на него дома и завалила на кровать. Адам моргнул, возвращаясь в комнату, и успел услышать совершенно разъяренное и бесконтрольное: – … И сказал, что у тебя есть лишь я! Сказал, что я твоя поддержка, сказал, что хочешь, чтобы я была с тобой и…
− Это было до или после того, как я предложил выйти за меня? – с сарказмом уточнил Адам и тут же пожалел, что сказал это: глаза Авы стали огромными, как в том сне, где Адам вел себя непристойно. Он вздохнул, качнув головой. – Ничего, забудь. Где мы? Я хочу покинуть это место.
Ава облизала губы, ее глаза забегали, демонстрируя панику. Адам терпеливо ожидал, когда она придумает предлог ничего не делать и никуда не идти.
− Ты был весь в крови, − пробормотала девушка, заметно нервничая. – Истекал кровью прямо у меня на руках. И прекрати быть занудой! – предостерегающе рыкнула она, из-за чего Адам снова нахмурился. Почему она защищается? Он ведь даже ничего не произносит, так почему она чувствует необходимость защитить свои чувства?
− Я ухожу, − подытожил Адам собственные размышления. Он наконец-то отмер, обогнул небольшой грубо-отесанный стол, стоящий у окна, и взял со стула свою рубашку. Он на секунду замер, удивившись, что это не та рубашка, в которой он был вчера вечером, но отбросил сомнения и накинул ее на плечи.
Он услышал, как Ава в панике выпутывается из одеяла.
− Ты не можешь уйти! – позади его спины она тяжело переступила с ноги на ногу, явно едва не свалившись. Адам проигнорировал ее чертыханья, застегивая пуговицы на рубашке. На секунду он погрузился в размышления, и Ава, воспользовавшись этим, попыталась сорвать рубашку с его плеч. – Ты не можешь никуда уйти, − раздраженно произнесла она, стараясь не смотреть ему в глаза. Адам продолжал буравить макушку рыжеволосой девушки, не сопротивляясь, когда она расстегивала пуговицу за пуговицей.
− Очередная фантазия, − произнес он вслух, и Ава будто сжалась и вскинула голову.
− Что?
− Мне все равно, Ава. Мне все равно, как именно я умру. – Он сделал вид, что не заметил, как при его словах пальцы Авы сжали ткань точно в тиски.
− Не говори так, − она болезненно поморщилась. Адам вновь сделал вид, что не заметил, как ее тело, в уродливой растянутой майке, покрылось мурашками.
− В чем дело? – он старался не дышать слишком глубоко, потому что было больно и потому что Ава стояла непозволительно близко, но сейчас сделал шаг вперед, и Ава отшатнулась в сторону врезаясь бедром в стол. – Возможно ты одна их тех романтичных девочек, которая хочет спасти плохого парня от неприятностей и надеется, что в конце концов он в нее влюбится и изменится в лучшую сторону?
Адам склонился так низко, что Ава сжалась от страха и затаила дыхание. Это причинило Адаму боль, ведь меньше всего он хотел пугать это крохотное создание, которое хотело спасти его. Вот только он продолжил гнуть свое:
− Прости, − резко выпрямившись Адам отступил и принялся одеваться, − но ты не моя девушка. – Он заправил рубашку в штаны, продолжая более уверенно: − И, что самое главное, запомни: никто никогда не меняется. Не в лучшую сторону. Тот, кто упал на самое дно никогда не достигнет вершины, на которую ему удавалось взобраться.
− А ты? – с вызовом спросила девушка, надменно вскидывая подбородок. У нее будто бы было раздвоение личности: то она веселая, то грустная, то боится, то демонстрирует смелость. Сейчас она решила вывести Адама из себя, копаясь в его мозгу. – Разве о себе ты думаешь точно так же? Думаешь, тоже не сможешь встать на ноги? Думаешь, не достоин?
Адам снисходительно улыбнулся:
− О себе я думаю еще хуже.
− Ты поэтому хотел себя убить?
− Тебе какое до этого дело?
− Ты хотел убить себя именно поэтому, верно?
− Возможно.
− Разве это не доказывает, что ты становишься лучше?
− Что ты сказала?
Он чувствовал ее ликование, будто бы сам того не осознавая дал ей какой-то знак или ключ к спасению. Несмотря на то что декабрьское солнце едва протискивалось в окно, он чувствовал, как горит его спина, как капля пота стекает между лопаток, пересчитывая каждый позвонок.
− Я сказала, − голос Авы сочился надменностью, − что ты решил убить себя только потому, что стал лучше! Ты больше не можешь жить с этим грузом на душе, зная, сколько бед причинил людям! Ты хороший!
− Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
− Что ты сделал такого, за что не можешь себя простить? – Ава забыла о границах; она подступила ближе к Адаму, положила руки на предплечья, словно пытаясь приободрить. − Ведь есть что-то, да? Что-то, что выбило тебя из колеи и теперь ты сам не свой. Расскажи, как ты стал таким, Адам. Если расскажешь, что случилось, тебе станет легче. Я смогу помочь тебе, обещаю.
На ее лице было то выражение, которое Адам ненавидел. Безграничная любовь и доброта по отношению к нему. Это потому, что она не знает, о чем он думает; не знает, что с тех пор как она начала копаться в нем и думать, что может помочь, он желает закрыть ей рот. Лишить ее души, чтобы она поняла, как это – изо дня в день тешиться мыслью, что когда-нибудь появится возможность покончить с собой; что кто-нибудь снизойдет до него и даст еще один шанс.
Он сжал кулаки, зная, что Ава чувствует под пальцами его мышцы. Возможно она испугается и отстранится? Сам же Адам не может, кажется, дышать. Он едва сдерживает жестокие слова, едва сдерживает желание рассказать, как заставлял невинных людей грабить, насиловать и убивать. Может стоит рассказать, как он заставлял других решаться на то, на что когда-то заставила его решиться Кэтрин.
И вот он стал таким, и на секунду подумал о том, каково было бы совратить душу Авы. Это заняло бы несколько секунд – она поддалась бы через мгновение. Если бы он сдался под ее напором, позволил играть в спасительницу и вернулся бы в постель. Он бы позволил ей превратить свои фантазии в жизнь, позволил бы ей завладеть своим телом взамен на ее душу.
− У тебя открылась рана, – прошептала Ава, протягивая к его рубашке руку, но Адам вовремя схватил девушку за запястье. Ава вскинула брови. – Нужно сменить повязку.
− Ты что, еще ничего не поняла? – спросил парень, сжимая ее руку. Это неизбежно – истина всегда найдет выход. Если не сможет зайти через парадную, попробует пробраться через окно на чердаке, а затем ударит по затылку со всей силы. – Я расскажу тебе, Ава.
